– Фрэнсин, слава Богу, ты пришла в себя! – заговорил он. – Как ты себя чувствуешь? Все в порядке?

Она схватила его руку и прижала к себе.

– Мне приснилось, что Рут подходила ко мне?

– Нет, не приснилось, дорогая, – успокоил он ее. – С ней все хорошо. Она спит в дежурной комнате медсестер.

– Я хочу ее видеть.

– Тише. – Он приложил палец к ее губам. – Ты разбудишь других пострадавших. Сейчас всего пять часов утра.

Фрэнсин крепче сжала руку Клайва. – А где Эдвина?

– Ее нет с нами.

Фрэнсин уставилась на него, чуть не задохнувшись от ужаса.

– Не волнуйся, она жива, – погладил ее по щеке Клайв. – Я протащил ее на судно, и сейчас она на пути к Англии. Дай Бог, чтобы она туда доехала.

– А как же мы? – прошептала Фрэнсин.

Клайв нахмурился:

– Последнее судно ушло вчера вечером.

Она недоуменно уставилась на него:

– Как ушло? Что ты хочешь этим сказать?

– Судно ушло, Фрэнсин, по-другому и не скажешь.

– А другие?

– Других не будет, – грустно вздохнул Клайв. – Остается надеяться только на чудо.

Только теперь она поняла, что пробыла здесь много времени, и от этой мысли ее бросило в холодный пот.

– Клайв, сколько времени я уже здесь?

– Неделю, Фрэнсин. Ты получила тяжелую контузию, и врачи вообще уже не надеялись, что ты придешь в себя.

Она зажмурилась.

– Неужели больше не будет судов? – обреченно спросила она через минуту.

– Нет, Фрэнсин, не будет. По крайней мере, пассажирских судов. А все военные суда защищают город.

Она подумала, что сейчас еще рано говорить о бегстве. Она слишком слаба для этого.

– Мне нужно поспать, Клайв.

– Да, милая, спи.

Из темноты ее вырвал оглушительный звук взрыва. Он прозвучал где-то высоко в небе и поначалу показался ей грозовым раскатом. Она с ужасом посмотрела на Клайва, который тоже проснулся и потирал рукой заспанное лицо.

– Пойду посмотрю, что там стряслось, – сказал он и исчез за дверью.

В этот момент медсестра внесла в палату всхлипывающую Рут и положила ее на кровать рядом с матерью. Фрэнсин прижала ребенка к груди и вспомнила слова Клайва о том, что все суда уже ушли и теперь им из Сингапура не выбраться.

– Наши взорвали дамбу, – бесстрастным голосом сообщил Клайв. – Это означает, что мы потеряли Малайю и теперь в наших руках остался лишь Сингапур.

На следующий день Фрэнсин разрешили вернуться домой. Она была еще очень слаба и с трудом передвигалась без посторонней помощи, но держать ее в больнице больше не могли.

– Клайв, нам нужно во что бы то ни стало выбраться из Сингапура, – сказала она, когда они вернулись домой.

Тот пожал плечами:

– Не знаю пока, как это можно сделать.

– Неужели здесь не осталось никаких судов?

– Они все реквизированы для военных целей.

– А если поискать каких-нибудь частных владельцев? – предложила Фрэнсин. – Ведь у нас есть деньги. Неужели мы не сможем найти такого человека?

– И куда ты хочешь уехать? – грустно улыбнулся Клайв.

– На Яву или Цейлон.

Клайв удивленно посмотрел на нее.

– Ты знаешь, сколько туда нужно плыть? Несколько тысяч миль. Ни одно частное судно не выдержит такой нагрузки.

– Клайв, – взмолилась она, – ты не уйдешь от нас? Не оставишь нас на произвол судьбы? Ты можешь все бросить и уехать с нами?

– В строгом смысле слова я этого сделать не могу, – сухо ответил он. – Это будет расценено как дезертирство, со всеми вытекающими последствиями.

– Почему же солдаты покидают Сингапур? – допытывалась она.

– Да, солдаты уходят, – терпеливо пояснил он. – Уходят все, кто может передвигаться. Война для нас уже закончилась.

– Так в чем же дело, Клайв? Ты нужен нам, понимаешь? Мы не сможем без тебя.

Он пристально посмотрел на нее и улыбнулся:

– Я знаю, на что ты намекаешь, но ты не права. Я не Эйб и ни за что на свете не оставлю вас одних.

Она чуть не расплакалась от облегчения.

– Но есть одна вещь, которую я не могу изменить, – продолжил Клайв. – Сейчас уже слишком поздно, дорогая. Надо было думать об этом раньше.

– Но должен же быть хоть какой-то выход! – в панике воскликнула Фрэнсин.

Клайв надолго задумался, отвернувшись к окну.

– Клайв, я понимаю, что сама виновата в этом, но сейчас надо что-то придумать. Безвыходных положений не бывает.

Он повернулся к ней и нежно поцеловал.

– Ничего, все образуется, любовь моя. Мы обязательно что-нибудь придумаем.

Несколько дней они рыскали по городу, пытаясь найти хоть какое-нибудь судно, которое могло бы вывезти их из осажденного Сингапура. И все это время до них доходили слухи о том, что некоторые владельцы частных судов вывозят беженцев за большие деньги, но им так и не удалось их найти. А потом появились еще более страшные слухи о том, что почти все, суда, которые вышли из Сингапура в последние дни, были безжалостно потоплены японскими торпедами. Говорили также, что японцы не пропускали даже маленькие торговые суда, перевозящие женщин и детей.

А обстановка в городе становилась все более угрожающей. Если раньше город бомбили только с самолетов, то теперь он стал подвергаться круглосуточному артиллерийскому обстрелу, в результате которого центральная часть города была почти полностью разрушена.

Клайв находился на грани физического истощения, целыми днями вытаскивая людей из-под развалин, и приходил к ним исхудавший, грязный и измученный. Кроме того, он должен был разместить около тридцати тысяч солдат, которые прибыли в Сингапур в последние дни. Это были жалкие остатки британской армии, потерпевшей сокрушительное поражение в Малайе.

Однажды Фрэнсин, вернувшись домой с пакетом риса, который с трудом раздобыла после двух часов поисков, обнаружила Клайва, весело улыбавшегося ей.

– Говорят, что завтра утром из Сингапура уйдет небольшое китайское судно, – радостно сообщил он. – Оно направляется в Батавию[2] с группой гражданских лиц. Владелец берет с каждого по восемьсот сингапурских долларов.

– Как зовут владельца? – воодушевилась Фрэнсин.

– Не знаю, но его судно называется «Уампоа».

Фрэнсин стала спешно собираться.

– Я здесь единственный человек, который знает китайский. Нам надо сейчас же отправиться туда и выяснить, что к чему.

– Фрэнсин, – предупредил ее Клайв, – порт разрушен и полыхает в огне.

– А что, если он уйдет не завтра утром, а сегодня, вечером? – резонно заметила она. – Пойдем. А за Рут присмотрит миссис Д’Оливейра.

К порту им пришлось добираться пешком, так как ни один таксист и даже рикша не согласились отправиться в этот ад. Почти у самого порта мимо медленно проехал заполненный пьяными солдатами грузовик. Они орали песни, а увидев Фрэнсин, стали отпускать в ее адрес грязные шутки и швырять бутылки. Вдруг машина остановилась, и из нее выпрыгнули несколько солдат. Фрэнсин прижалась к Клайву, а тот расстегнул кобуру и вытащил пистолет. Увидев перед собой офицера, солдаты затоптались на месте, а один из них подошел к ним с извинениями и протянул Клайву бутылку с джином.

– Нет, благодарю, – пробурчал майор, помахивая пистолетом.

Солдат посмотрел на Фрэнсин налитыми кровью глазами, отстегнул гранату и протянул ей:

– В таком случае, мисс, возьмите вот это. Сейчас это лучшее, что может иметь при себе такая красивая леди. Если попадете в руки японцев, выдерните вот эту штучку, и вам не придется долго мучиться.

Фрэнсин хотела выбросить гранату, но Клайв остановил ее:

– Не надо, он прав. Кто знает, что может с нами случиться. Сейчас такая вещь действительно может пригодиться.

На территории порта и прилегающей к нему верфи они не встретили ни одного человека. И только в самом дальнем конце стояла группа китайцев, настороженно оглядывающихся по сторонам.

– Мне нужен владелец судна «Уампоа», – обратилась к ним Фрэнсин на кантонском диалекте.

Один из них пристально посмотрел на нее и вынул изо рта сигарету.