– Во всяком случае, какое-то время, – произнесла Мэри Роуз уклончиво.

– Вот как? И все-таки, Мэри Роуз?

– Я не знаю, – прошептала девушка, пожав плечами. – Пожалуйста, поговори с ней. Она напугана. Ей нужна тихая заводь.

Адам вздохнул, встал и обошел вокруг стола.

– Ну ладно, – сказал он. – А теперь иди наверх. Об Элеоноре я позабочусь. Как ее фамилия?

– Бордер. Может быть, мне стоит побыть здесь, пока ты будешь с ней разговаривать?

– Нет.

Мэри Роуз стала подниматься по ступенькам на второй этаж. Адам уже почти дошел до входной двери, когда она обернулась и окликнула его:

– Мне бы хотелось убедиться, что она…

– Что? – обернувшись, спросил Адам.

– Извинится перед тобой.

– Ради всего святого, не волнуйся. С Элеонорой я сам разберусь.

Адам открыл входную дверь. Элеонора сидела на плетеном стуле разговаривала с Харрисоном. Тот стоял, прислонившись к одному из столбов, и вид у него при этом был одновременно раздраженный и усталый.

Адам подождал, пока Элеонора закончит жаловаться Харрисону на жару.

– Мисс Бордер, – сказал он наконец, – не могли бы вы пройти со мной в библиотеку? Мне бы хотелось с вами поговорить.

Дальнейшее поведение Элеоноры его немало изумило. Девушка так резко вскочила на ноги, что опрокинула стул. Харрисон наклонился и поставил стул на место. Элеонора же пошла навстречу Адаму, но вдруг остановилась и, заломив руки, произнесла:

– Я не могу войти в дом, мистер Клэйборн.

– Почему?

– Мэри Роуз сказала мне, что перво-наперво я должна извиниться перед вами. Я сожалею, действительно сожалею, если обидела вас. Я думала, что этот ужасный возница лжет, Мне вовсе не хотелось, чтобы у вас создалось впечатление, будто из-за того, что вы… ну, понимаете… в общем, дело было совсем не в этом. Просто я не была даже уверена, в самом ли деле этот Клив привез меня к дому Мэри Роуз.

Элеонора невольно сделала паузу, чтобы перевести дыхание. Слушая ее, Адам и глазом не моргнул. Судя по всему, на Харрисона тирада Элеоноры произвела большее впечатление. Он не мог сдержать улыбки. Его так и подмывало спросить девушку, почему она не поверила, что Адам брат Мэри Роуз, и посмотреть, как она будет изворачиваться. Но он был джентльменом и подавил это желание.

Кол, однако, был чужд подобных сантиментов. Он как раз поднимался по лестнице, ведущей на веранду, когда Элеонора начала свое витиеватое извинение.

– А чего это вы называете Адама «вы понимаете»? Что вы имеете в виду? – спросил он.

Элеонора обернулась к нему и нахмурилась:

– Я извинялась перед Адамом за то, что усомнилась в их родстве с Мэри Роуз. Она рассказывала мне только о том, что у нее есть четверо братьев и мама, которая живет где-то на Юге, но не сообщала никаких подробностей. Признаюсь, я никогда ее об этом не расспрашивала. – Элеонора замолчала и оглядела Кола с ног до головы. – Теперь я вижу, что ваша сестра пошутила, сказав мне, что вы с братьями такие же, как Адам.

С этими словами Элеонора отвернулась от Кола и снова обратилась к Адаму:

– Так могу ли я войти внутрь, сэр?

– Разумеется, – сказал Адам. – Добро пожаловать.

– Погодите минутку. Мне все же хотелось бы знать…

– Перестань, Кол, – произнес Адам тоном, не допускающим никаких возражений.

Элеонора подошла к двери и царственно махнула рукой Харрисону.

– Вытащите мои вещи из грязи и отнесите их в мою комнату, – скомандовала она.

Кол, глядя на Харрисона, ухмыльнулся. Тот улыбнулся ему в ответ и повернулся к Элеоноре.

– Простите, мисс, – заявил он. – Но мне не разрешается подниматься на второй этаж.

Затем Харрисон развернулся и стал спускаться по ступенькам.

– Пожалуй, это придется сделать тебе, – протянул он, проходя мимо Кола.

– Не забудьте отряхнуть с них пыль, прежде чем вносить в дом, Кол, – отдала Элеонора новый приказ.

До Харрисона донеслось ругательство, и в этот самый миг он решил, что день начинает складываться не так уж плохо. Он увидел, как из-за конюшен выбежал Дуглас, преследуемый по пятам Мак-Хью – жеребец был явно не в духе и демонстрировал свое плохое настроение Клэйборну-лошаднику. Да, день определенно пошел на лад.

– Адам, мне нужно посоветоваться с тобой о чем-то важном! – гаркнул Кол, стараясь перекричать хохот Харрисона.

Прежде чем ответить, Адам пропустил в дверь Элеонору.

– Я недолго, – пообещал он.

– А что у тебя там за дела?

– Мне необходимо побеседовать с мисс Бордер. Это займет совсем немного времени.

Адам ошибся не так уж сильно. Разговор с Элеонорой длился всего каких-нибудь три часа. Сначала он не клеился, а немного погодя гостья уже плакала у него на груди.

Кол устал ждать, когда Адам освободится, однако твердо решил поговорить с ним о Харрисоне. Известие о том, что их гость по профессии адвокат, встревожило его. Ему хотелось выяснить, как Адам оценивает сложившуюся ситуацию, прежде чем что-либо предпринимать. Услышав, что в библиотеке происходит какая-то суета, он открыл дверь и замер, не веря собственным глазам: Элеонора обеими руками обнимала Адама за талию и рыдала, одновременно пытаясь говорить. Кол не мог разобрать ни слова – с губ Элеоноры, как ему показалось, срывалась какая-то тарабарщина. На Адама же невозможно было смотреть без смеха. Он стоял в глубине библиотеки, вскинув руки вверх так, словно его попросили достать какую-нибудь книгу с верхней полки. При этом старший из Клэйборнов явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Наконец Адам опустил одну руку и неловко похлопал Элеонору по плечу. Он заметил, что сквозь открытую дверь на них смотрит Кол, бросил на него строгий взгляд и жестом приказал ему уйти.

За ужином братья тактично молчали по поводу этого случая. Элеонора решила остаться в своей комнате. Мэри Роуз отнесла ей поднос с едой и чайником свежезаваренного чая, который, как она надеялась, должен был несколько успокоить издерганные нервы подруги.

Девушка села за стол последней.

– Извините за опоздание, – сказала она. – Сегодня вечером Элеонора не будет ужинать с нами. Она очень устала.

Мэри Роуз уселась рядом с Адамом.

– Ты ей явно понравился, – шепнула она на ухо старшему брату. – Правда, она еще не знает, каким упрямым ты иногда бываешь.

– А я думаю, что Адам ей вовсе не нравится, – встрял в разговор Дуглас. – И вообще я почти уверен, что у нее полно предрассудков.

Кол покачал головой. Он и сам так считал, пока не увидел сцену в библиотеке.

– Нет, она просто грубая, – во всеуслышание объявил он.

– Ты думаешь? – с сомнением спросил Дуглас. – В таком случае я не хочу ее здесь видеть.

– Да.

– Отчего ты такая мрачная, Мэри Роуз? В чем дело? – спросил Трэвис.

– Я не разрешил ей поехать в горы сегодня днем, – сказал Адам.

– Я не ребенок. Я не понимаю, почему ты считаешь…

– У нас гостья, – сказал Адам. – Будь добра, не забывай об этом. Мэри Роуз тут же закрыла рот и посмотрела на Харрисона.

– Не пора ли приступать? – спросил Дуглас. – Я умираю от голода.

С этими словами он потянулся к блюду с картошкой, но остановился, когда Адам попросил его подождать еще минутку.

– Харрисон, вы, случайно, не говорите по-французски?

– Говорю. А что?

– Будьте снисходительны к нам сегодня вечером.

– Разумеется, – согласился Харрисон, совершенно не поняв, в чем, собственно, состояла просьба Адама.

– В последнее время мы проявляли нерадивость и не произносили нашу молитву, – сказал Адам, повернувшись к остальным Клэйборнам. – Мэри Роуз, будь любезна, начни.

Девушка склонила голову и сложила руки перед собой.

– Во имя Отца… – начала она по-французски.

Семья Клэйборнов в очередной раз удивила Харрисона. В течение всего ужина четыре брата и сестра болтали исключительно по-французски. Он заметил, что наиболее богатая лексика у Мэри Роуз, и предположил, что она изучала язык в своей школе, где французский и латынь наверняка были обязательными предметами. Однако по ее произношению и по тому, как легко и свободно лилась ее речь, было ясно, что она занимается французским уже очень давно.