В полдень гонцы Сетевайо принесли с севера известие, что на реке Черная Умфолози обнаружено стадо слонов. Тотчас же вождь в сопровождении свиты, отряда Синих Щитов и обоих белых двинулся на север. Вследствие массового истребления слонов в Африке охота эта довольна редка, и Питеру Марицу, как и Октаву, раньше никогда не приходилось видеть ее, так что оба были рады представившемуся теперь случаю.

Отряд шел весь день. Местность с каждым шагом становилась всё более дикой, дорога — всё труднее и труднее. То и дело перед глазами путников открывались отвесные скалы, крутые стремнины, мрачные, узкие ущелья... Уже при свете луны отряд вышел к реке Умфолози, вступил в лесную чащу, в которой разведчиками было выслежено стадо, и в полном безмолвии потянулся вдоль берега. Около полуночи в авангарде колонны раздался осторожный условный сигнал, и вся колонна замерла на месте. Сетевайо поманил к себе белых и молча указал впереди на берег реки, залитый лунным светом: там, на расстоянии тысячи шагов, шевелились у воды исполинские тела слонов. К этому месту вела через чащу боковая долина, по которой слоны проложили себе дорогу к водопою, и Сетевайо, отделив часть своего отряда, приказал ей совершить боковое движение, чтобы занять эту долину и таким образом запереть слонам выход, если во время охоты они попытаются искать спасения в этом направлении. С оставшейся главной частью отряда Сетевайо двинулся дальше, но очень медленно, чтобы дать время отделившимся от него выполнить план и запереть устье боковой долины.

Подойдя к стаду на такое расстояние, что при лунном свете уже явственно вырисовывались характерные очертания слонов с их хоботами и клыками, Сетевайо со своей свитой, не принимавшей личного участия в охоте, взошел на высокую прибрежную скалу, откуда вся местность была видна, как на ладони, а охотники, к которым присоединились и Питер Мариц с Октавом, оставив своих лошадей на попечение одного из зулусов в свите вождя, начали подкрадываться к слонам.

Спустя полчаса, показавшиеся Питеру Марицу бесконечностью, охотники оказались совсем уже близко к животным. Притаившись за кустом, Питер жадно вглядывался в невиданное зрелище. Всего тут было десять больших слонов и три слоненка. Они неторопливо переступали в воде своими колоннообразными ногами, набирали хоботами воду и затем поливали себя, помахивая от наслаждения своими короткими хвостами. Иные валялись в речном иле. Гигантский слон, по-видимому, вожак стада, стоял по колена в воде, по временам подымая голову с громадными сверкающими, словно серебро, клыками и осторожно прислушиваясь, не грозит ли откуда опасность.

Притаившись в двухстах шагах от слонов, Питер Мариц и Октав на всякий случай приготовили ружья, хотя и не намеревались стрелять: они не знали ни плана, ни приемов охоты и, кроме того, боялись выстрелами вспугнуть животных. Вдобавок они сомневались, чтобы пули их могли пробить толстую кожу слона, попасть же в единственное уязвимое место — в глаз — нечего было рассчитывать при лунном свете.

Вдруг вожак фыркнул, и сразу воцарилась тишина: слоны все разом перестали шлепаться и плескаться в воде и замерли, как каменные глыбы. Вожак вышел из воды, оттопырил гигантские уши, ловя малейший шорох, подняв хобот, потянул в себя воздух и затем издал трубный звук, предупреждающий об опасности. Он двинулся, за ним всё стадо. И в то же мгновение сорок охотников во главе со старшим выскочили из кустов и кинулись на исполинских животных.

Человек двадцать набросились на вожака, как толпа лилипутов на великана. Двое охотников преградили ему дорогу, а затем притворились, что бегут от него, желая вовлечь его в преследование по дороге, где с копьями в руках стояли остальные охотники. Но вожак не поддался на хитрость. Он снова затрубил громче прежнего, скликая к себе стадо, и, когда все животные оказались в сборе и три слоненка в самой середине, вожак кинулся прямо в боковую долину, увлекая за собою остальных. Стадо неслось с такой быстротой и мощью, что в лесу гул стоял от треска падающих деревьев. Охотники не преследовали вожака. Выстроившись в две шеренги, они стали с копьями наготове.

Стоны и боевые клики, донесшиеся из глубины боковой долины, возвестили, что слоны наткнулись на заградительный отряд зулусов. То и дело раздавался вдали трубный звук слонов вперемежку с боевой песней охотников и воплями раненых: слоны дорого продавали свою жизнь. И вот — снова треск сокрушаемых деревьев, и из чащи показался вожак со стадом, отступавшим обратно к реке.

Питера Марица поразило, что вожак и другие взрослые слоны стремились не столько убежать, сколько защитить детенышей: все время они заботливо их окружали, не подпуская к ним охотников... План вожака состоял, по-видимому, в том, чтобы пробиться обратно к реке и затем уйти вдоль берега. Внезапно на дороге перед вожаком выросла могучая фигура предводителя охотников. Он понесся впереди слонов сумасшедшими скачками, а остальные охотники, не отставая, преследовали их с боков, забегали сзади вожака, стараясь перерезать копьями сухожилия его задних ног, чтобы он не мог двигаться. Но тут вожак рассвирепел и, несмотря на поразительную ловкость и увертливость предводителя охотничьей команды, схватил его хоботом за длинные волосы, поднял, раскачал и, швырнув на землю, растоптал в кровавую лепешку. Почувствовав в то же время прикосновение острой стали к задним ногам, вожак обернулся и страшным ударом клыка пробил грудь нападавшего охотника. Однако другие охотники успели в эту минуту подскочить к вожаку сзади и лезвием копий перерезать ему сухожилия. Исполин со стоном грузно осел, заливая землю кровью. Остальные слоны, невзирая на нападение охотников, обступили вожака, пытаясь поднять его своими хоботами, издавая при этом горестные стоны, а раненый вожак обхватил своим гигантским хоботом самого меньшего слоненка, как бы укрывая его от ударов охотников, с торжествующим воем обступивших сбившееся стадо.

Вскоре, однако, стадо рассеялось: из долины примчались все остальные охотники. Нападая на животных, они разделили их и порознь облепили каждого слона, точно рои мух. Сотни ассагаев и копий поражали гигантов, то и дело валились со стоном охотники, но исход был уже ясен... Одному громадному слону, с торчащими в боках и на спине ассагаями, удалось все-таки прорвать кольцо охотников, и он кинулся от них прочь — прямо на куст, за которым засели Питер Мариц с Октавом. Еще минута — и они были бы растоптаны. Но в то самое время, как столбообразные ноги бегущего слона готовы были опуститься на голову молодого бура, он выстрелил в массивную тушу. Ошеломленный никогда не слыханным звуком, слон остановился, затрубил и бросился в сторону. Но тут подоспели охотники и прикончили великана. 

Медленно исходя кровью, умирали гиганты, протягивая хоботы к своим убитым детенышам.

Никто в отряде уже не ложился спать до самого рассвета, а утром у слонов вырезали клыки, и, нагрузив ими носильщиков, Сетевайо двинулся берегом реки на юго-восток. К полудню достигли слияния рек Черной и Белой Умфолози, где отряд соединился с новой большой армией, которой командовал брат вождя, Дабуламанци.

— В Улунди, — обратился с гордостью Сетевайо к белым, — вы видели только часть войск. Вот новая моя армия. Мои воины неисчислимы.

Вооружение армии Дабуламанци приближалось уже к европейскому: кроме обычных щитов и ассагаев, в руках у воинов были и ружья, а войдя в крааль, белые были поражены, увидя среди туземных круглых хижин большое здание, построенное по европейскому образцу, с возвышавшеюся над ним дымовой трубой. Оказалось, что это пороховой и патронный завод, которым управлял какой-то белый человек неизвестной национальности, удалившийся по знаку Сетевайо, как только Октав с Питером Марицем к нему приблизились.

И здесь, в этом лагере, носившем название Майнце-Канце, что означает "Пусть-ка враг сунется", устроены были маневры, прошедшие, однако, не так гладко, как в Улунди: пока упражнения происходили с холодным оружием, воины двигались, как машины, как огромный стройный механизм. Но с применением огнестрельного оружия вышла заминка: для зулусов это было непривычное дело.