Гораздо разумнее отвлечь внимание ребенка на что-нибудь другое, чем своими предостережениями склонить его к нежелательной деятельности.

С усложнением жизни ребенка впечатления, приходящие извне, постепенно становятся достойными соперниками интереса к ощущениям собственного тела. Первые дороги интереса, уже исследованные, оказываются брошенными ради новых, более захватывающих, и лишь после того, как первая волна сексуальных ощущений нахлынет на подростка и впервые заструится по предназначенным для этого каналам, он осознает их значение.

К моменту зарождения этого понимания, дети в большинстве своем в состоянии по собственной воле отказаться от своих дурных привычек, в то время как родители и няньки даже не подозревают о существовании этих привычек – во всяком случае, именно такую информацию я получила от своих пациентов, проходящих курс психоанализа.

Вопрос совместного обучения – один из самых важных в отношении детской половой жизни. Возможны два подхода к нему: во-первых, по той причине, что реакции ребенка из большой семьи (у которого много братьев и сестер, разделенных лишь годом-двумя разницы, который в естественных условиях привык к созерцанию интимных моментов во время выкармливания младших) во многом отличаются от таковых единственного ребенка в семье, к которому применяется принцип однополого воспитания.

Ребенок без размышлений воспримет все, к чему он привык, однако вырвать его из защищающей среды и бросить, как в омут, в чуждые условия смешанной школы, (где он будет как попало обучаться сексуальности у посторонних ему людей) – значит поставить ребенка в условия стресса.

На это мне могут возразить, что человеку следует смешать разнополые особи в своих учебных заведениях, подобно тому, как Природа соединяет в браке представителей обоих полов. Но замечено, что у видов с высокоразвитой социальной жизнью Природа разделяет разнополые взрослые особи! Молодых самцов удаляют из стада, пока они не наберут полную силу и не смогут заботиться о своей самке.

По-моему, «интимность детского кормления» в яслях и детских садах – вещь оправданная. И все же я полагаю, что совместное обучение в сложное время подросткового периода вызывает чрезмерное напряжение как в системе образования, так и в человеческой натуре.

Я считаю, что раздельнополое воспитание подростков в и без того напряженный период эмоциональной нестабильности окажется более эффективным.

Я вполне понимаю, что в глазах сторонников Новой Психологии мои взгляды будут чем-то вроде ереси, но меня всегда умиляла способность поборников этой все еще незрелой науки не видеть того, чего им видеть не хочется.

Современная психология сотворила нечто необыкновенное и из Эдипова комплекса, или фиксации детской привязанности на родителях противоположного пола. Так что, хотя я и готова согласиться с тем, что подобная фиксация является патологией в определенном смысле, я все еще не могу признать, будто этот комплекс проявляется в любом среднестатистическом ребенке.

При оценке родительского влияния на ребенка не следует забывать о свойственной детству супервнушаемости и об огромном авторитете родителя как вершителя судьбы ребенка. Привязанность к родителю противоположного пола не может не мотивироваться тем обстоятельством, что родитель одного с ребенком пола, как правило, несет дисциплинарные функции. Отец порет мальчишек, а мать шлепает девочек (или прописывает иное лечение, которое современной школой психологического воспитания признается неизбежным эквивалентом – если таковой, конечно, существует).

Нам еще предстоит увидеть, какого типа комплекс разовьется в современном неугнетенном ребенке, когда последний при попытке заработать на существование столкнется с давлением окружающего мира и обнаружит запоздалый эквивалент столь необходимого родительского шлепка, присланный ему с уведомлением «в недельный срок».

Еще одним проблемным моментом в современной психологии является вопрос оптимального подхода к сексуальному просвещению ребенка.

Несомненно, что старомодный метод умолчания себя не оправдал: дети вырастали в искусственном мирке, и проблема адаптации юного существа к реалиям окружающего мира оказывалась особенно тяжелой. «Секс» не преподносился как нечто, включающее в себя понимание половой жизни и потребностей другого человека. Приходилось методом проб и ошибок как-то решать эту проблему в течении первых лет супружеской жизни, часто – с катастрофическими последствиями.

С другой стороны, у излишней откровенности есть не меньшие недостатки. Возможно, что незнание и страх послужат плохим фундаментом для создания нравственных устоев, тем не менее в случае их отсутствия необходимо заполнить пустующее место, дабы предупредить неправильное отношение к сексу.

Чем невежественнее мы в вопросах физиологии секса, тем труднее нам разобраться с этим. И то, что секс представляет собой неразгаданную шараду, сильно усложняет жизнь тем, кого растили в совершенном неведении.

Человеку полезно обладать определенными знаниями в различных аспектах бытия – даже если он не собирается вступать в брак. В противном случае он будет жить в придуманном мире, в «рае для дураков», не имеющем никакой связи с реально происходящими событиями.

Необходимо изучать репродуктивные процессы так же бесстрастно, как мы изучаем процессы пищеварения. Истинная ценность просвещения будет утеряна, если давать его в форме туманных намеков – один кусочек знания для мальчиков, один кусочек знания для девочек – так, что основной объем информации оставался бы скрытым под завесой жгучей тайны.

Рассмотрение физиологии сексуальных отношений следует производить в научном, а не в сентиментальном аспекте. Процесс размножения должен изучаться без личностной привязки и каких бы то ни было оправданий. Фактически, из обучения нужно исключить любые эмоции и оценки, а идеалистическая и этическая сторона вопроса должны быть рассмотрена отдельно.

Знания о сексе – это не то, чего следует бояться, но обращаться с ними надо крайне осторожно. Они должны преподаваться с учетом максимальной адаптации к потребностям воспринимающего эти знания.

Ни в коем случае нельзя сознательно вводить ребенка в заблуждение, в то же время не следует и поощрять отношение к сексу как к обыкновенному явлению – оба подхода могут привести к очень неприятным ситуациям.

С первых лет жизни ребенка необходимо приучать к восприятию Зарождения Жизни как сакральной мистерии. Совсем маленьким детям невозможно адекватно объяснить физиологию процессов продолжения рода и, по моему мнению, лучше всего отвечать на возникающие вопросы ребенка (чаще всего праздные, задаваемые без фиксации внимания на их сущности), что он уже соприкасался с Великим Таинством Зарождения Жизни, и в должное время узнает об этом все, а пока пусть это останется для него священной тайной.

Но в случае, когда ребенок проявляет вполне определенное любопытство в вопросах секса, отличающееся от естественного интереса к необъяснимому поведению домашних животных – скажите ему, что если он действительно желает узнать священную тайну, он будет посвящен в нее – и передача знаний о сексе станет торжественным обрядом инициации.

Это придаст услышанному оттенок святости и возвышенности, причем никакой последующий опыт никогда не сможет полностью ликвидировать эту ауру. Это эффективно убережет ребенка от опасностей незнания, не принижая ценности самой священной из тайн бытия.

Как мне кажется, нарочитая обыденность, часто сопровождающая получение информации в этой новой области, в сочетании с примерами из палисадника или скотного двора, унижает и упрощает само понятие, заставляя любовь между женщиной и мужчиной казаться очень простой, обыденной связью, каковой любовь ни в коем случае не является.

Хотя наш способ воспроизведения себе подобных во многом совпадают с тем, как это происходит у остальных высших позвоночных, акцентировать следует не это, а присущие исключительно человеку особенности, которые выводят его за пределы животного царства.