– Ясно, – кивнула Рита.

– И еще. Паспорт, который я тебе дал и который у тебя проверили, можешь спрятать. Больше им не пользуйся. Я дам тебе другой. Постараюсь его найти за две недели, если получится. Квартиры ты снимала на русский паспорт или на немецкий?

– На немецкий. Иностранцам сдают охотнее, но просят больше денег. С меня за каморку в центре города взяли тысячу долларов в месяц. Это много.

– Так нужно, – возразил Гейтлер. Он еще раз дотронулся до ее руки. – Я тоже скучаю без тебя. Если все будет нормально, уедем куда-нибудь далеко. Например, на острова в Тихом океане. И останемся там навсегда. Вдвоем.

– Обещаешь?

– Я тебя когда-нибудь обманывал?

– Нет. Ты просто исчезал, и надолго. На всю прошлую жизнь. Не исчезай и на этот раз.

– Не исчезну, – он сжал ее руку, – ты нужна мне гораздо больше, чем я тебе.

Вернувшись в Москву, Дронго заперся в своей квартире, наслаждаясь тишиной и одиночеством. Об инциденте, случившемся в театре, он уже знал. Об этом сообщили все ведущие мировые телеканалы, написали все известные газеты, и не только в России. Аналитики дружно сходились на том, что появление подобных неуравновешенных людей возможно в любом обществе и при любой ситуации. Дронго внимательно читал эти сообщения, обращая внимание на самые незначительные детали. Но ничего подозрительного в них не нашел, такой тип действительно мог появиться где угодно. От подобного нападения не может быть застрахован ни один президент, ни один политик.

В этот вечер он читал последнюю книгу Брауна, когда раздался телефонный звонок. Дронго удивленно посмотрел на аппарат, но автоответчик, включившись, уже сообщал кому-то, что хозяина нет дома.

– Я знаю, что ты дома, – прозвучал знакомый голос Машкова, – если разрешишь, я к тебе заеду.

– Добрый вечер, – поднял трубку Дронго, – что у вас опять произошло?

– Долго рассказывать. Я лучше к тебе приеду. Примешь?

– В последний раз мы виделись почти месяц назад. Можешь приезжать. Только учти, что пить я с тобой больше не буду. Мне все равно за тобой не угнаться, а все время проигрывать я не люблю.

– Посмотрим. – У его собеседника явно не было желания шутить. – Буду у тебя через час.

Виктор Машков приехал, как и обещал, ровно через час. Он вошел в квартиру и снял пальто, даже не пытаясь придать своему лицу хотя бы подобие приветливого выражения.

Дронго понимающе усмехнулся, но ничего не спросил и проводил гостя в гостиную.

– Давай на кухню, – вдруг предложил Машков. – Там как-то уютнее.

Генерал Виктор Машков и эксперт Дронго были знакомы уже много лет. Но сегодня гость был явно не в настроении.

– Что ж, пойдем на кухню, – согласился хозяин квартиры.

Кухня примыкала к столовой, где можно было усесться за удобным столиком и поговорить по душам. Машков сел лицом к окну. Дронго уселся напротив.

– Может, предложишь хотя бы кофе? – попросил гость.

– У меня нет кофе, – ответил Дронго, – я его не люблю. А держать специально для гостей глупо. Выглядит как-то слишком подобострастно. К тому же сюда почти не ходят гости. У меня есть чай. Хороший чай – зеленый, с жасмином, черный… Есть даже черный с китайской красной розой.

– Лучше зеленый, – выбрал генерал. Дронго включил электрический чайник и вернулся на свое место.

– У тебя сегодня плохое настроение, – заметил он.

– Не очень хорошее, – согласился Машков.

– Ты генерал. У тебя в любое время должно быть хорошее настроение. Ты знаешь, я всегда представлял себе в детстве генералов пузатыми и лысыми. А ты у нас подтянутый красавец с хорошо уложенной шевелюрой.

– Завидуешь? – улыбнулся Машков, взглянув на своего лысоватого собеседника.

– Конечно. Давно мечтаю сделать пересадку волос. Как Берлускони. Но почему-то не решаюсь. Боюсь выглядеть глупо.

– Тебе идет лысина. Становишься похожим на ученого, интеллектуала. Я, между прочим, всегда представлял себе умных людей лысыми и в очках. Такой распространенный образ.

– Очки я пока не ношу, а Эйнштейн, между прочим, был с волосами.

– Растрепанный, – поправил его Машков, – может, он специально не причесывался, чтобы не были видны его залысины?

– Убедил. – Чайник выключился. Дронго поднялся, снова прошел к кухонной стойке и через минуту, вернувшись с двумя чашечками зеленого чая, спросил: – Варенье хочешь?

– Не нужно. У тебя всегда хорошие конфеты. Говорят, что шоколад даже полезен.

Дронго достал две небольшие коробки с шоколадными конфетами и положил на столик. Затем опять сел напротив Машкова.

– А теперь начни рассказывать, зачем ты сюда приехал, – предложил он. – Судя по твоему виду, у тебя не очень приятные новости.

– Совсем неприятные, – буркнул Машков. Затем, сделав несколько глотков чая, спросил: – Ты слышал о ЧП, случившемся в театре?

– Конечно. Об этом написали все газеты. Но, кажется, это был какой-то псих. Я, во всяком случае, понял именно так. Или я ошибся?

– Нет. Он действительно не совсем нормальный человек и, судя по всему, одиночка. Случайно оказался в театре, а когда увидел президента, решил, что нужно действовать. У него с собой не было даже оружия. В буфете стащил обычный нож из столового набора. Небольшой и не слишком острый. С таким ножом он не справился бы с нашим президентом, даже если б рядом не оказалось ни одного охранника. Этому кретину пятьдесят лет, он страдает одышкой, у него незалеченная язва, холецистит. В общем, полный набор всех болезней. Если бы он даже прорвался к президенту, то вряд ли успел бы замахнуться. Президент справился бы с ним без всякой помощи, учитывая, что он владеет дзюдо и самбо. Этот нож был глупой и пустой угрозой. Президент мог запросто сломать ему руку.

– Охрана не успела вмешаться? – уточнил Дронго.

– Конечно, успела. Все было кончено за несколько секунд. Идти с таким ножом против президентской охраны – такая глупость!

– Он был с кем-то связан?

– Конечно, нет. Но сейчас его проверяют. Самое интересное, что никто, кроме начальника охраны генерала Пахомова, не мог знать о предстоящем визите президента в театр. Об этом сам президент сказал Пахомову всего несколько дней назад. А для таких акций нужна подготовка. Иголкин действовал самостоятельно, в одиночку. Тоже мне «патриот» чертов!

– Ты специально приехал, чтобы рассказать мне об этом?

– Нет.

– Тогда честно скажи, почему ты появился у меня с таким выражением лица.

Машков замолчал и помрачнел.

– У нас к тебе дело, – не очень уверенно начал он.

– Опять «у вас»! – насмешливо заметил Дронго. – После того как меня в последний раз выгнали из твоего учреждения, я думал, что «у вас» ко мне больше не будет никаких дел.

– Это совсем не то, о чем ты думаешь, – еще больше нахмурился Машков, – дело в том, что наши оперативные сообщения совпадают с выводами, которые ты сделал. Генерал Гельмут Гейтлер – один из самых талантливых специалистов по организации террористических актов. Своего рода «мастер». И похоже, на этот раз кто-то решил использовать его опыт.

– Значит, мы не зря ездили в Берлин, – отозвался Дронго. – И ты появился у меня только для того, чтобы сообщить эту новость? Или чтобы рассказать, какой талантливый этот немецкий генерал?

– Нет. После случившегося в театре решено бросить все силы на поиски Гейтлера. По распоряжению руководства проверяются все возможные варианты, отрабатываются все версии.

– Прекрасное вступление. А теперь сообщи наконец, зачем ты явился ко мне?

– Они считают, что ты слишком многое узнал. – Машков не отвел глаза. Он говорил честно и прямо. – Ты ездил в Берлин, ты один из лучших аналитиков, ты знаешь о работе нашей совместной группы.

Дронго молча смотрел на своего гостя и друга. Но тот снова не договорил.

– Да, я многое знаю, – досказал за него Дронго, – в том числе и о том, о чем не должен знать. Верно?

Машков молчал.