© ЭИ «@элита» 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Второй перекат прошли с трудом. Как всегда, впрочем. Но особенно тяжко было Лосю – для него это не просто второй перекат на маршруте, для него это вообще второй перекат. Его и через первый-то волочь пришлось, чуть ли не на закорках. А второй… Смыло Лося с переката, и в омут. Он, придурок, не по центру пошёл, а с краю, думал, небось, там течение слабее. Ан, нет. Это ниже перекатов речушка в ширину расходится, там понятно – у берегов течение меньше. Но глубина больше. В некоторых местах – с головкой. Не усмотрел Рэбэ, он Лося страховать должен был, как самый опытный. А Рэбэ Хоббит отвлёк. Тоже хорош! В спецотряде не первый месяц (второй!), а ногу о камень подводный расшибить умудрился. Заорал, словно ему в жопу семидыр забрался! Семидыр – рыба такая, на змею похожа, по-культурному – минога. Рэбэ к Хоббиту, а Лось к берегу, а там зубарь огромадный. Хвостиком махнул, и нет Лося, только пузыри из омута. Откуда только этот зубарь взялся? Самое начало августа, до нереста кеты недели три ещё.

Выловили Лося из ямы, из лёгких на камне воду выдавили и амуницию его меж собой распределили. Вещмешок с песком, естественно, Лосю самому тащить. Два «балласта» и Гуинплен не унесёт. Если бы они сухие были, тогда ещё ничего, ещё как-нибудь, но те, что в воде побывали – что там Гуинплен, это самому Японцу не под силу. После второго переката у всех «балласты» мокрые были, даже если бы Лося из омута добывать не пришлось. Даже у Гуинплена. А впереди с километр пути, да ещё один перекат, третий, и последний, слава богу!

Нахлебался Лось мутной речной водички, Хоббит похоже мизинец на правой ноге сломал, а отплёвываться да ойкать некогда, вперёд надо. Время, как говориться, не ждёт. Умри, но задачу выполни. Условия, твою мать, приближённые к боевым. Если по нормативу в срок не уложимся, Японец нас минимум неделю по этой речушке гонять будет. С увеличенным «балластом».

Мне лосёвый калаш достался. Муляж, но тяжёлый, зараза! Как настоящий. Рэбэ мне его как награду вручил. Доверяю, говорит, тебе, Хохол, «боевое» оружие нашего младшего товарища. Смотри, говорит, не утопи. А утопишь – перед Японцем защищать тебя не буду. Вместо Лося, говорит, дополнительно тренироваться будешь. Ну, Рэбэ! Ну, гад! А ведь вместе под Гудермесом чичей гробили. Вернее, сначала они нас, а потом уже мы… Друзья, можно сказать! Это он мне по-дружески. Принимая из рук старшого автомат, я споткнулся взглядом о гадкую ухмылку Гуинплена. Привык вроде бы к его застывшей гримасе, стараюсь не замечать, но замечаю. Вот, блин! Работать надо над собой.

Себе Рэбэ тесак взял и лопатку, Гуинплену вручил флягу, подсумок с рожками и арбалет. Хоббиту, приняв во внимание его нездоровую тягу к травматизму, Рэбэ доверил тащить герметичную аптечку. Пообещал: если ещё что сломаешь – голову оторву! Рэбэ, если его разозлить – может. Он и мне оторвёт, не задумываясь, не отвлекаясь на воспоминания о Чечне, Ингушетии и Дагестане.

Рэбэ – наш старшой, старший в группе. Званий у нас нет. Вернее они есть, но гордо называться капитанами или майорами, а кто и просто сержантом, как я, мы сможем только в том случае, если нас из спецотряда попрут. В спецотряде званий нет, только клички. Даже у командира спецотряда кличка – Носорог. Вообще-то он не командир отряда, он – куратор. Поговаривают, что таких спецотрядов у Носорога несколько. Своим присутствием в лагере он нас не балует, постоянно гоняет на вертушке туда-сюда. За себя то Японца оставляет, то Химика, но чаще Японца. Никто не знает, какое у Носорога имя, какая фамилия, какое звание. По возрасту, Носорог на полковника тянет, или на генерала. А имя ему бы нерусское подошло – Витас, какой-нибудь, или вообще Джон. Он даже говорит с небольшим акцентом. Носорог, он такой… ну, да ладно. Будет ещё время, расскажу. Идти надо.

Шли парами: первая пара – Гуинплен и Лось. Лось кашлял, как чахоточный. За ними – я с Хоббитом. Рэбэ один, сзади. Идти по каменистому дну нерестовой речки по пояс в воде – занятие не из лёгких. Да на время. Да когда помимо всего прочего, чем обычно врага уничтожают, тащить на себе вещмешок, наполненный песком! Это я вам скажу… жилы от напряжения лопаются. Ну, не лопаются – растягиваются. Мышцы после такого марш-броска как каменные.

Лося нам Носорог подкинул, взамен отчисленного Дуремара. Дуремар неудачно приземлился во время ночных прыжков на лес. Сломал обе ноги – правую в голени, левую в стопе. С такими травмами в отряд не возвращаются, если даже раны, как на собаке зарастают. Если даже прогнозы после выздоровления благоприятные. Тут принцип один: травму получил – значит, не место тебе в отряде. Склонность к травматизму в отряде недопустима. Ты не просто должен задание выполнить, ты ещё при этом должен выжить, желательно, не пострадать и сразу же должен быть готов к новому заданию. Устал – отдыхай на марш-броске, пока бежишь. Или в воздухе под куполом парашюта, пока к земле летишь…

Куда потом отчисленные курсанты деваются, никто толком не знает. Но не назад, не на гражданку. Это точно. Пути назад для каждого из нас нет. В какое-нибудь другое спецподразделение переведут. Где требования не такие высокие, ну, и сумма контракта, соответственно…

Лось – парень неплохой. Но скрытный. Мы в спецотряде все не особенно откровенные, потому, как в контракте пункт о неразглашении имеется. Чёрным по белому: никому и ничего и никогда не рассказывать – ни о себе, ни о других. Полная секретность и полный, я бы сказал, пипец. Но деньги хорошие обещаны. Я о таких бабках и не мечтал. Когда меня в военкомат пригласили на собеседование и в секретную комнатёнку завели, а из неё – в подвал, потом долго по коридорам конвоировали и, наконец, привели куда нужно, я ещё по дороге решил: идут-ка они в жопу! Что-то всё это слишком необычно и подозрительно. Я не первый контракт заключаю, третий. Не новичок, так сказать. Первые два заключал, обычным способом: написал заявление, прошёл медосмотр, прибыл на собеседование, ответил на пару вопросов военкома, подписал стандартный бланк договора – и вперёд, в Чечню. А тут? Прям, какие-то масонские прибамбасы, ещё бы глаза чёрной лентой завязали! Я им говорю: «Мужики! Я шпионом не пойду, мне бы чего попроще». А мне отвечают: «А мы тебе шпионом становиться и не предлагаем. Мы тебе предлагаем делать то, что ты очень хорошо делать умеешь. И не бесплатно». Я как сумму контракта услышал, решил, что ослышался. Скока, скока, спрашиваю. Ты не ослышался, отвечают. Прочитай контракт, говорят. Я прочитал. Две стороны: я, такой-то, такой-то, и ООО «Лютик-семицветик». Ну не «Лютик», конечно, просто название забыл. Почему ООО спрашиваю, почему ООО, а не МО? Так надо, отвечают, читай дальше. Читаю: переподготовка по программе «диверсионная работа» с выплатой жалования две тысячи баксов в месяц. После переподготовки – прохождение службы в спецподразделениях, каких, не сказано. Оплата – три штуки в месяц плюс премия по завершению каждой операции. Устраивает? Вполне. Подписывай! Подписал. А кто бы ни подписал? За такие бабки можно и помолчать, можно даже язык себе отрезать, чтобы соблазна не было трепаться. То, что я сейчас рассказываю, это ничего не значит, потому, что я и не рассказываю вовсе, а так, сам с собой мысленно разговариваю. Так легче норматив выполнять.

Лось… Как я уже говорил: Лось парень неплохой, но скрытный. Военную тайну разболтать – это преступление, это нарушение подписки, трибунал (или даже без него), пуля в затылок и никто не узнает, где могилка твоя. Могилки-то у нас у каждого уже имеются. Кто там лежит, или пустые они – неизвестно, но могилки с надгробными плитами, на которых наши имена вырезаны, имеются. У меня, во всяком случае, есть, мне её на фотографии показывали перед тем, как сюда отправить. А вот где нас похоронят, когда мы взаправду поумираем, этого никто не знает. Будет ли над могилкой надгробная плита, и какая там будет фамилия начертана?