Платки измятые у глаз и губ храня,

Вдова с сиротами в потемках затаилась.,

Одна старуха мать у яркого огня:

Должно быть, с кладбища, иззябнув, воротилась.

В лице от холода сквозь тонкие мешки

Смесились сизые и пурпурные краски,

И с анкилозами на пальцах две руки

Безвольно отданы камина жгучей ласке.

Два дня тому назад средь несказанных мук

У сына сердце здесь метаться перестало,

Но мать не плачет — нет, в сведенных кистях рук

Сознанье — надо жить во что бы то ни стало.