Вернулась домой, гляжу – у меня сидят бува Хусейни и миян Гаухар Мирза. Бува Хусейни бросилась мне на шею и расплакалась. Я тоже прослезилась.

– Боже мой, дочка! – причитала она. – Какое у тебя жестокое сердце! Неужели ты никого из нас не любишь?

Мне было стыдно самой себя. Что тут было ответить? Пришлось сделать вид, что и я плачу.

После обычных расспросов бува Хусейни сказала, что хочет в тот же день отправиться назад в Лакхнау. Как я ни просила ее подождать несколько дней, она и слышать не хотела. Так спешила она потому, что заболел маулви-сахиб. Вот бува Хусейни и боялась задержаться хоть на минуту. Ведь только любовь ко мне заставила ее приехать сюда.

В тот же день я купила в Канпуре все, что мне было нужно, рассчиталась за квартиру, расплатилась со слугами. Потом наняла большую повозку, куда погрузили мои вещи, но лишь самые необходимые; остальное я раздала слугам. На следующий день мы уже были в Лакхнау. Опять меня встретили те же люди, тот же дом, та же комната, та же обстановка…