Литмир - Электронная Библиотека

— От дилиаков возвращались, но никто не вернулся из тех, кто пошел к зернам Мейбомия.

— Никто?

— Никто.

— А как вы сами считаете, кто такие дилиаки?

— Слуги Мейбомия. Они охраняли зерна.

— Вероятно, дилиаки действительно охраняли гравитационную ловушку. Но от кого и как именно?..

— Они не останавливали никого из тех, кто шел к Мейбомию, — бросил Хенк Михайлов. — В чем же тогда заключалась охрана?

— Они охраняли зерна, но не идущих к ним, — сказала Зоряна.

— Но ведь это жестоко. Мне просто не верится, что высокоразвитая цивилизация могла так… — Юлия Шандра не находила слов.

Драголюб улыбнулся:

— Судя по легендам, дилиаки никого не останавливали силой, но каждому говорили, что его ожидает. И это не жестокость, Юлия. Это — жизнь. Смотри думай, решай и сам отвечай за свое решение. Такова испокон века судьба всех мыслящих.

— А почему они исчезли? — спросил Степан Шалый подходя поближе к Тиридану.

— В книге Борукана написано, что дилиаки не выдержали соблазна увидеть невиданное…

Вдруг с экрана заговорил Трелинг:

— Гравитационная западня, по крайней мере в нашем понимании, — это система почти неуязвимая ее может повредить только космический катаклизм да и то не всякий. Саморегулирующая динамическая система… Что там охранять? Думаю, дилиаки на Плато выполняют какую-то иную функцию… И хотелось бы побольше узнать о книге Борукана. В записях Астрагала о ней нет ни слова…

— Борукан — мой далекий предок…

— Он написал эту книгу?

— Не знаю… Возможно, он ее нашел… Она в таком футляре, который изолирует ее от воды, воздуха чтобы надолго сохранилась…

— Можно допустить, что цивилизация Мейбомия вся ушла в рукотворную вселенную, оставив на планете несколько источников информации о себе. А дилиаки лишь контролировали стабилизацию системы, — продолжал Трелинг.

— Франциско, если на планете не осталось никого, то нужны миллионы лет, чтобы появились новые мыслящие существа. Согласен? Тогда необъяснимо происхождение современных центуриан. А дилиаков видели и люди Диору, и также — Биору и Нару… Несомненно что эти народы не являются потомками или частью цивилизации Мейбомия. Они только-только начали пользоваться электричеством, приступили к примитивным научным исследованиям. По крайней мере — лет сорок тому назад, когда прилетал сюда Астрагал, центуриане ничего определенного не знали о дилиаках и зернах Мейбомия…

— Тиридан, а можно увидеть саму книгу? — спросил Трелинг с экрана. Лицо его было измученным, постаревшим, но глаза возбужденно блестели.

Тиридан замер и долго стоял, словно черная скульптура.

— Тиридан, вы меня слышите?

— Слышу, — ответил черный прибор в застывших руках.

Мы не могли понять перемены в его поведении. Все были готовы услышать, что книга либо утеряна, либо ее вообще не существовало. Трудно понять психологию мыслящего существа, если сам не находишься с ним на одном уровне развития, объединенный общей мудростью или невежеством.

— Тиридан?

Его молчание будило воображение. Книга Борукана казалась теперь единственным источником нашего будущего прозрения, будущей разгадки тайны Центурии.

— Тиридан, почему вы молчите?

— Эта книга всегда со мной… — указал он рукой на грудь.

Поначалу мы не поняли.

— Нужно снять комбинезон…

— В деклимационной камере вы сможете достать? Да? — К нему подошел Степан Шалый.

Тиридан кивнул в знак согласия и медленно, степенно пошел вслед за физиком.

— Джамирдзе! Бимба! Я слышал, ты хочешь присоединиться ко мне. Не делай глупости. Мне уже ничто не поможет, а у тебя все впереди. Здесь мы сможем обрести лишь тривиальную смерть.

Джамирдзе громко расхохотался, искренне и беспечно, как мальчишка:

— Старый проповедник, не уговаривай меня. Утешься тем, что я не к тебе иду, а просто из любопытства лезу в гравитационную ловушку. Понял? Твоя совесть чиста! Ты никого не губишь.

— Бимба, ты, как всегда…

— Вот когда привезу тебе краюху хлеба, вот тогда оценишь мою преданность, — не унимался Джамирдзе.

Тиридан возвратился в зал с небольшим плоским с виду медным футляром. Начал открывать его, но неудобный комбинезон мешал это сделать. Наруцен и Вирдан безуспешно помогали ему.

— Разрешите мне, — попросил Драголюб.

Центуриане благоговейно, торжественно передали футляр в руки командира нашего корабля.

— Эта книга написана на языке диору…

И вот мы увидели ее, КНИГУ БОРУКАНА. Она оказалась совсем тоненькой, но в твердой обложке из центурианского дерева сона, на которой искусная инкрустация изображала круг и лучи. При первом взгляде это напоминало солнце. Но стрелочки на лучах направлены к солнцу, а не от него. Кроме этого, на обложке не было ни одного слова или знака.

— Вам известно, что это обозначает? — спросил Драголюб Тиридана.

— Нет…

— Большинство цивилизаций, известных нам, именно так обозначают гравитационную западню, «черную дыру», ядро гравитационного коллапса, кто как предпочитает называть это.

Открыли обложку.

— Зоряна, среди нас ты лучше всех владеешь языками центуриан, — сказал Драголюб, с волнением протягивая девушке книгу. — Точнее тебя мы не прочтем.

Зоряна едва заметно улыбнулась, как-то совсем по-детски и в то же время женственно. Драголюб заметил ее улыбку, и его взгляд тоже потеплел, лишился того внутреннего напряжения, которое переполняет каждого разговаривающего с человеком, которого когда-то обидел.

«Кто не постиг тайны того, что над головой, кто не постиг тайны того, что глубоко под ногами, тот не должен читать эту книгу…» — начала Зоряна, но вдруг подняла взгляд: — Здесь пишется именно «того, что над головой», «небо» писалось бы просто «кайя»… Правда, Центурион? — Зоряна волновалась, казалось, даже боялась читать дальше, ожидала, пока я не сказал: «Да, Зоряна, было бы просто кайя». Затем она снова продолжила: — «…тот не должен читать эту книгу, потому что лишится разума и станет называть черное белым, будет хотеть пить, но пойдет прочь от источника, будет голоден, но пойдет прочь от пищи, будет избегать всего большого и малого, всего доброго и злого, и все станет непонятным для того, кто не постиг тайн неба». Вот здесь, Центурион, написано просто «кайя»… «…тайн великого и малого… Все станет непонятным и страшным, но, даже убегая от всего, никто не минует зерен Вечного Мейбомия, не минует искушения увидеть невиданное, ибо и сами дилиаки не устояли перед искушением этим…»

Перевернули страницу.

«Оставил я родных своих, попрощался. Мало кто возвратился от дилиаков, но я подумал так: жизнь пройдет, и умру я, и не увижу Далеких Земель, уподобясь дереву, прикованному корнями, не увижу страшных дилиаков…»

Затем несколько строчек были совсем неразборчивы — буквы стерлись. Зоряна продолжала с середины фразы:

«…странных слов, что подобно семенам прорастут потом странными мыслями. И отважился я испытать счастье свое. Долго я шел, спрашивая всех: где земли лежат дилиакские. Мне показывали, кто знал, а кто не знал, тот лишь смотрел сочувственно. Ибо каждый слышал рассказы страшные. Шел я долго. Сто и одиннадцать раз всходило надо мной солнце. Наконец увидел я на горизонте пустыню и понял, что достиг цели, пришел в земли дилиакские. А когда ступил на первый камень коричневый, я испугался, и ноги мои подкосились. Упал я обессиленный и даже не заметил, когда подошел Он. Открыл я глаза и закрыть их уже не мог. Словно окаменел. Надо мной стоял дилиак. Множество глаз на голове, как и рассказывали, зеленый, блестящий и раза в три выше меня. «Не делай мне зла, — прошептал я. — Много страшного о вас говорят, и мало кто возвратился из земель ваших». А дилиак зелеными веками моргнул и сказал: «Слепой, куда ни пойдет, может не возвратиться».

«Не слепые ходили, а люди зрячие».

А дилиак сказал: «Не глазами нужно видеть, а разумом. Зачем ты пришел к нам?»

Он улыбался большущим ртом, белым языком зеленые губы облизывал. Но мне не было страшно, словно волшебное зелье дал мне дилиак или слово волшебное сказал».

6
{"b":"98637","o":1}