Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Пошлите за Икемеи! Послушаем, что уже сделано.

Собравшиеся не только услышали о ходе исследований, но и собственными глазами увидели результаты работ. За Икемеи следовала вереница тяжело нагруженных фарги, которые поспешно опустили свой груз на землю. Икемеи потянула покрывало с клетки, в которой могла уместиться взрослая иилане.

– Царь небес! – горделиво произнесла она, выпучив единственный глаз. – Дрессированный раптор, сильный и умный.

Огромная птица взъерошила перья и медленно повернула голову, обратив к присутствовавшим один глаз. Крючковатый клюв – чтобы терзать плоть, длинные крылья – чтобы без устали нести их обладателя высоко и быстро. Пальцы ног птицы заканчивались острыми кривыми когтями. Птице не понравились устремленные на нее взоры. Захлопав крыльями, она сердито заклекотала. Икемеи указала на продолговатый предмет, охвативший лодыжку птицы.

– Это существо представляет собой нейрологический регистратор изображения, – сказала она. – Весьма усовершенствованный, специально для этого случая. Как вы, конечно, знаете, изображение, создаваемое его глазом, фокусируется на расположенной внутри мембране. Оно фиксируется нейронами в микроганглиях. Поскольку сохраняются отдельные изображения, а не последовательные серии кадров, число запоминаемых снимков почти не ограничено.

– Каких снимков? – резко спросила Малсас' в легком раздражении от технических подробностей, которых она не понимала.

– Тех самых изображений, которые нам необходимы, эйстаа, – отвечала Икемеи. – Птица почти не восприимчива к холоду и может высматривать добычу с большой высоты. После завершения дрессировки ей было приказано лететь на север. Результаты оказались весьма успешными. Обычно рапторы не интересуются длиннозубыми плотоядными устузоу, обитающими на крайнем севере. Для нее они не представляют угрозы, и она не нападает на них – слишком велика добыча. Но птица выдрессирована и знает, что получит награду, если будет следовать инструкциям. Этот раптор залетел далеко на север. И мы здесь можем увидеть все, что видел он.

Икемеи развернула какой-то сверток и извлекла стопку снимков. Черно-белые зернистые картинки впечатляли. Она расположила их в определенной последовательности. Сначала на белом поле чернели темные пятна. Потом пятна обрели очертания, потом силуэты стали узнаваемыми. Четвероногие, покрытые шерстью устузоу. Один из них рос, постепенно заполняя собой всю картинку, потом поглядел вверх и оскалился, обнажив изогнутые клыки. Потом отпрыгнул в сторону от напавшей птицы. Этот кадр был самым драматичным – тень крыльев воздушного хищника закрыла и длиннозуба, и снег.

Когда Малсас' закончила разглядывать снимки, Вейнте, тоже заинтересовавшись, стала нетерпеливо перебирать их.

– Его можно выдрессировать на поиски любого существа?

– Любого.

– И устузоу, подобных тому, что я привезла из Алпеасака?

– В особенности этих устузоу. Раптор будет искать их и найдет, а потом вернется. А где он побывал, можно легко понять: последовательные снимки складываются в карту.

– Такое оружие мне необходимо! Устузоу передвигаются небольшими стаями, а земля велика. Одну стаю мы обнаружили и с легкостью уничтожили, а теперь сумеем найти остальных.

– И ты уничтожишь их тем же способом, – не терпящим возражения тоном проговорила Малсас'.

– Мы уничтожим их. Я обещаю!

– Приятно слышать. Вейнте, останься. Остальные могут уйти.

Малсас' застыла в ледяном молчании, пока за спинами уходивших не закрылись тяжелые двери. Только тогда она шевельнулась и, обернувшись к Вейнте, знаками выразила сожаление и легкие признаки страха. Почему эйстаа Инегбана выглядит растерянной и испуганной? Причина могла быть только одна. Вейнте догадалась, и движения ее повторили движения Малсас'. Она спросила:

– Опять Дочери Смерти?

– Опять. Они не умирают, и число их растет.

– Не умирают они и в Алпеасаке. Сначала так и было: трудная работа, много опасностей. Но теперь, когда мы выросли и процветаем, все изменилось. Они калечатся на работе, некоторые умирают. Но таких мало.

– Ты возьмешь с собой в урукето самых строптивых. Тех, кто говорит вслух, тех, кто обращает новых иилане в свою веру.

– Возьму. Но каждая из них уменьшит на одну число фарги. А в Алпеасаке эти бессмертные мешают мне, потому что не желают помогать в уничтожении устузоу. Это балласт.

– Они балласт и для Инегбана.

– Я возьму их, но только в новый, еще не опробованный урукето.

Малсас' согласилась.

– Ты тверда и опасна, Вейнте. Если молодой урукето не осилит путь через океан, в этой неудаче будет и польза.

– И я так думаю.

– Хорошо. Об этом мы еще переговорим перед твоим возвращением в Алпеасак. А теперь я устала, день был долгим.

Вейнте официально попрощалась и не успела закрыть за собой дверь, как ей пришлось старательно прятать восторг.

Она шла по городу, мысли о будущем переполняли ее, и движения тела отражали эти мысли, к ним примешивались и мысли о смерти – фарги, к которым она приближалась, отбегали в стороны.

Она почувствовала голод и быстро направилась к ближайшей мясной. Там была очередь, но Вейнте приказала расступиться. Она хорошо поела, помыла руки и направилась к себе. Ей были отведены апартаменты, удобные и комфортабельные, стены украшали раскрашенные ткани.

…Повинуясь короткой команде, фарги заторопились прочь. Все, кроме одной, которой Вейнте приказала остаться.

– Разыщи и приведи сюда моего устузоу.

Фарги не знала, где искать Керрика. Она стала спрашивать о нем всех встречных, пока кто-то не сказал, где его можно найти.

Когда он наконец появился, Вейнте уже почти забыла о том, что велела его отыскать, увлекшись мыслями о будущем.

– Сегодня был день успеха, моего успеха, – сказала она самой себе, не замечая мальчика.

Инлену' уютно устроилась на собственном хвосте, лицом к стене, в бездумном восхищении узорами.

Вейнте притянула к себе Керрика и сорвала с него меховое одеяние. Смеясь, он пытался вызвать ее возбуждение, а она возбуждала его.

Теперь случившееся уже не пугало Керрика. Слишком приятно. А когда все кончилось и она оттолкнула его, он опечалился, надеясь, что это повторится снова и снова.

Глава 23

В темных облаках зловеще грохотал гром, потоки дождя хлестали поверхность океана. Большой урукето медленно удалялся от берега, следом двигались два урукето поменьше. Вновь, блаженствуя в океане, впереди неслись энтиисенаты. Они качались на волнах, ныряли. Вскоре Инегбан остался далеко позади и исчез за пеленой дождя.

Путешествие было нелегким. После радостей и неожиданных удовольствий Инегбана обратное путешествие стало для Керрика сплошной мукой. Внутри урукето теперь было тесно. Повсюду валялись фарги, даже ступить было некуда. Еды и воды было мало, их экономили. Для иилане в этом не было особых проблем – они просто замирали и спали. Но Керрик чувствовал себя как в душном мешке – нечем было дышать. Сон тоже не приносил облегчения: ему снилось, что он тонет и задыхается, и он с криком просыпался в холодном поту. Ходить ему не удавалось, и лишь однажды за все бесконечное плавание он сумел пробраться наверх и, задыхаясь, хватал ртом спасительный соленый воздух.

Посреди океана их захватил шторм, потому-то плавник урукето и оставался закрытым так долго, что духота стала уже невыносимой. В конце концов его пришлось чуть-чуть приоткрыть, но вместе с воздухом вниз плеснуло холодной водой. Промокший и озябший, Керрик молча страдал.

Когда шторм наконец утих и плавник можно было открыть снова, Вейнте отослала всех прочь и сама поднялась наверх. Волны еще бушевали, повсюду белели гребни. Море было пустым. Два небольших урукето бесследно исчезли, их более не видели.

Морская болезнь Керрика закончилась лишь в гавани Алпеасака. Недомогание и долгая голодовка так ослабили его, что он едва сумел встать на ноги. Крылатый хищник в клетке страдал не меньше. Когда его выносили, он слабо крикнул, низко свесив голову. На берегу Керрик оказался последним – Инлену' и еще двум фарги пришлось вытаскивать его из плавника.

39
{"b":"9861","o":1}