— Но Питтбург застрял здесь. Какой в этом смысл?

— Смысл в том, что Питтсбург, хорошо это или плохо, ощущается слишком человеческим местом для эльфов, чтобы нам самим использовать технологию. Это как наши повара в кухне анклава Маковой Лужайки; они могут готовить там, но это не их кухня, и они уступают и едят все, что приготовят повара анклава. Изменения, которые я предпринял по поводу компьютерного центра, дадут нашим людям возможность более удобно его использовать.

— Ух ты, я об этом не подумала, — по правде говоря, в это утро Тинкер не думала ни о ком кроме себя. — Но как ты думаешь, как долго мы сможем поддерживать этот уровень технологии без Земли?

— Как только мы устраним угрозу Они , мы найдем способ попасть обратно на Землю, — пообещал Ветроволк.

— Питтсбург не сможет вернуться. Единственный способ вернуть весь город — это действовать с орбиты. Даже если мы решим начать космическую программу, для того, чтобы отправить Питтсбург в верную вселенную и не затронуть анклавы, нам необходимо добиться идеального совмещения осей воздействия, — она задрожала. — Я не хочу такой степени ответственности.

— Вместе мы можем перевернуть вселенную и найти выход, — он поцеловал ее бровь. — Но более важными делами нужно заниматься в первую очередь. Иди, оденься, и я буду учить тебя магии.

К ее большому удивлению, он привез ее на широкое открытое поле, где они строили новый дворец вице-короля. Странно, но почему-то здесь, а не на ярмарочной площади, был пришвартован госсамер. Они подъехали к краю заброшенной стройки, и вышли из Роллс-Ройса. Все тридцать акров были покрыты дерном.

— Почему здесь? — Тинкер покачалась на сером капоте «фантома». Ветер обдувал украшавшую капот фигурку женщины — «духа экстаза», которая, казалось, так соответствовала клану Ветра. Интересно, подумала она, не поэтому ли Ветроволк остановил свой выбор на Роллс-Ройсах.

— Магические камни представляют огромную силу, — Ветроволк устроился на капоте рядом с ней. — Маковая Лужайка наверняка будет недовольна, если ты потеряешь контроль над ветрами в ее фруктовом саду.

Это был типичный ответ Ветроволка. Специально ли он уклонялся от ответа на вопрос, или дразнил ее с его очень сухим юмором, или они просто принципиально не понимали друг друга?

— Ты будешь учить меня летать?

— Нет, — медленно ответил он. — Ты научишься это делать, когда-нибудь, но не от меня, и не сегодня.

Видимо, на ее лице отразилось разочарование, поскольку он, как ни странно, объяснил причину.

— Я послал за sepana autanat,  — сказал ей Ветроволк. — Но должны быть сделаны приготовления, а это отнимает время.

— За кем?

— Он учит детей клана магии, — он сделал паузу, подыскивая английское слово. — Учитель.

— Ох, — у Тинкер в ее жизни было настолько мало учителей, что мысль о том, что абсолютно незнакомый человек будет ее учить, внушала ей тревогу. — Разве ты не можешь учить меня сам?

— Я хотел бы, но есть некоторые вещи из ранних уроков, которые я не помню. И еще было много глупых обучающих игр, в которые мы играли, и даже сейчас я не понимаю, зачем мы это делали. Я подозреваю, что они предназначались для обучения концентрации и контролю.

— Что за игры?

Он смущенно улыбнулся. — Ты будешь смеяться, — он встал, выпрямил плечи и закрыл глаза. Вдохнув, он поднял руки к голове, с закрытыми глазами, вывернул пальцы, как ветви дерева, колыхающиеся на ветру. — Дерево железное высокое стоит, — затем Ветроволк слегка опустил свои руки, так что его большие пальцы находились у его ушей, и взмахнул руками. — Высоко над ним госсамер летит, — на этот раз он поднес кисти к носу. — На флейте музыкант играет. Кухарка смотрит, как фрукты созревают, — он свел указательные пальцы вместе. — Кругами все пчела летает, — он крутанулся на месте три раза. — Да, да, да, да, да.

Он хлопнул пять раз в ладоши и начал песню заново, в более быстром темпе, а затем опять, еще быстрее. Ветроволк был прав; сама того не желая, она начала хихикать. Он был по-королевски красив, однако специально пел детским голосом, когда двигал пальцами, крутился на месте, и хлопал в ладоши. После третьего повтора, он, смеясь, рухнул рядом с ней. — Вот так, тебе необходимо делать это быстрее и быстрее, пока у тебя не закружится голова.

— А чему должно учить это упражнение?

— Я не знаю, — он лег на теплый капот и стал смотреть на облака, плывущие над головой, и размышлять. — Я думаю, оно учит контролировать пространство вокруг твоего тела, независимо от того, что ты делаешь. Это очень важно в контроле над магией. Тебе очень многому надо научиться, и не все из этого имеет отношение к контролю над ветрами.

Тинкер усмехнулась от этого преуменьшения. — Я думала, что многое знаю об эльфах, о кланах и обо всем, но я прихожу к выводу, что ничего не знаю вообще. Так же, как я не знала о том, что у каждого клана свои заклинания.

Ветроволк секунду смотрел на нее, в уголках глаз появилась печаль. — Да, тебе еще столько нужно узнать. Я думаю, экскурс в историю не повредит, и, возможно, поможет лучше понять наш народ.

Тинкер уже получила долгий урок истории от Тулу, но та стремилась исказить все в своем неповторимом взгляде на вещи. — Да, это может помочь.

— Вначале все эльфы были во многом подобны людям, что подтверждается фактом, что мы до сих пор можем скрещиваться, — начал Ветроволк. — Возможно… есть вероятность… что первые эльфы были людьми, заблудившимися, когда они прошли через врата с Земли на Эльфдом… или возможно, люди — это заблудившиеся эльфы. Мы были рассеянными тут и там племенами, и в тех местах, где мы жили, мы пользовались той магией, которая была сильнее. Тогда магия считалась священной и те, кто мог использовать магию, были нашими священниками, а также первыми предводителями наших кланов.

Это отличалось от того, что рассказывала ей Тулу, по крайней мере, по духу, если не по сути.

— Я не понимаю, — уточнила Тинкер. — Я думала, вся магия — это одно. Просто общая сила, направленная механикой заклинания.

— И да, и нет. Заклинания клана Ветра совершенствовались тысячелетиями, но основаны они на определенных природных свойствах. Согласно легендам, клан Ветра возник на высокогорных степях. В течение многих поколений свободнорожденные племена использовали свой вид магии и медленно менялись под его воздействием. Вот как появился генетический отпечаток, который является ключом для тех или иных камней.