Тед сглотнул, голос у него сорвался.

– Новый свидетель утверждает – я проделал такое с Лейлой. Сегодня я пробовал спуститься со скалы в Пойнт-Сер. Я не смог! Просто не сумел заставить себя подойти к обрыву. Ноги не слушались.

– Под влиянием стресса люди способны на многое.

– Нет и нет! Если б я убил Лейлу, то как-то по-другому. Я уверен. Но заявлять, будто я – хоть пьяный, хоть трезвый – мог держать ее над перилами… Сид клянется, что я сказал ему – Лейлу с балкона бросил мой отец. Может, он и раньше знал про этот случай с отцом. Может, врут все. Скотт, мне обязательно надо вспомнить, что происходило со мной в тот вечер…

Скотт сочувственно разглядывал Теда – безнадежно понурые плечи, измученный вид. Видно, бедняга весь день терзался, стараясь заставить себя подойти к краю обрыва, сражаясь с собственным демоном в поисках правды…

– Ты рассказал им про это, когда тебя допрашивали по поводу гибели Лейлы?

– Нет. Это показалось бы нелепым. Я строю отели, мы внушаем людям, что им хочется иметь балконы, и вдруг… Я всегда ухитрялся избегать балконов, не привлекая внимания.

Темнело. По лицу Теда, точно невольные слезы, бежали капли пота. Скотт включил свет. Комната ожила – удобная мягкая мебель, подушки, которые вышивала Дженни, высокое кресло-качалка, сосновый шкаф. Тед ничего не замечал вокруг; запертый в мире, куда его загнали свидетельства других, на грани тюремного заключения на двадцать, а то и тридцать лет. Он прав, решил Скотт. Надежда одна – вспомнить тот вечер.

– Как тебе лучше – гипноз или пентотал натрия?

– Не важно… Главное, чтобы подействовало…

Скотт снова позвонил в больницу Джону Уитли.

– Ты что, Джон, никогда домой не уходишь? – удивился он.

– Иногда случается. Вообще-то как раз сейчас и иду…

– Боюсь, Джон, еще нет. У нас опять неотложный случай.

Крейг с Бартлеттом шагали к главному особняку. Они специально пропустили «коктейли», сейчас последние гости разбредались с веранды под приглушенный звон гонга, возвещающий обед. Под прохладным ветром с океана паутина лишайников, свисающая с гигантских сосен на северной стороне курорта, ритмично и торжественно раскачивалась, подсвечиваемая цветными фонариками, разбросанными по саду.

– Мне это не нравится, – заметил Бартлетт. – Эта Элизабет Ланж задумала что-то странное, если напросилась за наш столик. Могу тебя заверить, окружному прокурору совсем не понравилось бы, что его свидетельница-звезда делит хлеб с врагом.

– Бывшая звезда, – напомнил Крейг.

– Отнюдь. Росс – психопатка, а новый очевидец – грабитель. Я очень надеюсь на перекрестный допрос, когда они встанут на свидетельское место.

Крейг, остановившись, схватил его за руку:

– Значит, ты все-таки считаешь, что у Теда есть шанс?

– Черт, какое там! Он виновен однозначно. А самому себе помочь не сумеет, лжец из него никудышный.

Афиша в фойе извещала: сегодня играют арфа и флейта. Бартлетт прочитал имена музыкантов.

– Ого, экстра-класс! Слышал их в прошлом году в Карнеги-холл. Бываешь там?

– Случается.

– А какую музыку предпочитаешь?

– Фуги Баха. Что тебя, наверное, крайне удивит.

– Если честно, мне все равно. – Господи, подумал Бартлетт, буду счастлив, когда свалю наконец это дело. Виновный клиент, который соврать толком не умеет, а его первый заместитель – мнительный малый, не умеющий избавиться от комплекса неполноценности.

За столом уже сидели Мин с бароном, Сид с Черил и Элизабет.

Элизабет одна пребывала в отменно спокойном настроении. И скорее она, а не Мин, взяла на себя роль хозяйки. Свободными оставались места по обе стороны от нее. Когда она увидела приближающихся Крейга с Бартлеттом, то приветливо протянула руки:

– Садитесь! Я берегла места специально для вас.

И какого черта это может означать? – кисло недоумевал Бартлетт.

Элизабет наблюдала, как официант наливает им безалкогольное вино.

– Мин, скажу прямо, – заметила она, – как только вернусь домой, с удовольствием выпью доброго крепкого винца.

– Как и все остальные, – заверил Сид. – А почему не прихватила сумку с двойным дном?

– Прихватила. И ее содержимое куда любопытнее, чем спиртное.

Весь обед она вела беседу, вспоминая времена, когда они прикатывали на Спа всей компанией.

За десертом Бартлетт, не вытерпев, бросил ей вызов:

– Мисс Ланж, у меня четкое впечатление, что вы играете в какую-то игру, а я не любитель игр, правил которых не знаю.

Элизабет как раз подносила ко рту ложку с малиной.

– Вы совершенно правы, – проглотив ягоды, ответила она. – Мне захотелось с вами посидеть по особой причине. Я хочу заявить всем вам – я больше не верю, что мою сестру убил Тед Винтерс.

Все остолбенело уставились на девушку.

– Рассудите сами – кто-то специально травил Лейлу, посылая ей анонимки. По-моему, это писала ты, – указала она на Мин, – или ты, Черил.

– Вот тут ты здорово ошибаешься! – негодующе воскликнула Мин.

– Интересно! Я же сама просила тебя отправить новые анонимки на исследования! – прошипела Черил.

– И отправлю непременно, – заверила Элизабет. – Мистер Бартлетт, а Тед говорил вам, что в тот роковой вечер и Сид, и барон находились рядом с квартирой моей сестры? – Она словно упивалась его изумлением. – Да, есть и еще немало таинственного в обстоятельствах убийства. И одному, а может, и двоим из вашей компании это прекрасно известно. Видите ли, возможен иной сценарий событий. Сид и Хельмут вложили деньги в спектакль Лейлы. Сид знал, кто автор пьесы, – Хельмут. Оба отправились к Лейле умолять ее переменить решение. Что-то у них пошло не так, и в результате Лейла погибла. Это сочли бы за несчастный случай, если бы не соседка, которая под присягой показала: она видела, как Лейла вырывалась от Теда. А тут мое свидетельство – Тед вернулся в квартиру. Капкан захлопнулся – Тед в ловушке!

Рядом замаячил официант. Мин жестом отослала его. Бартлетт заметил, что сидящие за соседними столиками поглядывают на них, ощутив возникшую напряженность.

– Но Тед не помнит, чтобы возвращался к Лейле, – продолжала Элизабет. – Однако предположим – он все таки вернулся, но сразу ушел. Предположим, что с Лейлой боролся кто-то из вас. Все вы приблизительно одного роста, Салли Росс увидела, что Лейла с кем-то борется, и автоматически заключила – с Тедом. А вы двое договорились – пусть вину за смерть Лейлы спихнут на Теда, и состряпали историйки, которые ему и выложили. Такое вероятно?

– Минна, девчонка спятила, – залепетал барон. – Минна, ты должна знать…

– Я категорически отрицаю, что заходил в квартиру! – выкрикнул Сид.

– Но ты же сам говорил – ты бежал за Тедом. А откуда? Из квартиры Лейлы? Потому что Тед видел, как ты столкнул Лейлу с балкона? Тебе крупно повезло, что из-за шока ему отшибло память! Барон заявляет, что якобы слышал, как ссорились Тед и Лейла. Но я тоже слышала! Я была на телефоне. И я не слышала того, что будто бы слышал он!

Опершись локтями о стол, Элизабет испытующе оглядывала злые лица собеседников.

– Очень благодарен за информацию, – бросил Бартлетт. – Но вы упускаете из виду, что появился новый очевидец.

– И так кстати! Но оказывается, не очень смышленый. Я говорила сегодня с окружным прокурором – в тот вечер, когда парень, по его словам, залез в квартиру и увидел, как Тед убивает Лейлу, сидел в тюрьме. – Элизабет поднялась. – Крейг, ты проводишь меня? Надо паковать вещи, а я еще хочу поплавать. Неизвестно, когда еще выберусь сюда… если приеду вообще.

Снаружи стояла непроглядная темень. И луну, и звезды затянуло туманом, японские фонарики расплывались в ветвях цветными пятнами.

– Эффектный выдала спектакль! – Крейг приобнял ее за плечи.

– Вот именно. Спектакль. Доказать-то я ничего не могу. Если будут стоять друг за друга, доказательств – ни на йоту.

– А новые анонимки нашлись?