Санча с готовностью согласилась. Постель казалась ей сейчас самым желанным местом. И подействовал ли переезд из Венеции в дом Тессиле или все-таки усталость взяла свое, но не успела Санча добраться до кровати, как моментально крепко уснула и проспала почти до самого вечера.

Утром в субботу все выглядело уже не так мрачно, и ее самокопание предшествующего дня представлялось ненужным и банальным. Не стоило предполагать худшее, если это худшее, возможно, вовсе не произойдет. А поскольку горло Санчу тоже больше не беспокоило, то она провела этот день, как обычно, загорая на веранде и время от времени погружаясь в прозрачную прохладу озера.

Тетю и дядю в субботний вечер пригласили друзья на ужин, и, хотя они уговаривали Санчу поехать с ними, она вежливо отказалась и не пожалела, так как незадолго до их отъезда на виллу Тессиле пожаловал Антонио. По его словам, он не мог явиться раньше, поскольку его родители принимали гостей, и ему следовало присутствовать, но теперь на весь вечер он освободился, и они могли вдвоем отправиться куда-нибудь поужинать и потанцевать. Санча обрадовалась его компании, но отказалась покидать виллу.

– Мы можем поужинать здесь, – заявила она, вопросительно посмотрев на тетю. – Не правда ли?

– Ну, в холодильнике есть холодный цыпленок и салат, если вас это устроит. Достаточно фруктов и сыр на десерт. Ты согласен с таким меню, Антонио?

– Очень любезно с вашей стороны позволить мне остаться, – поспешил заверить Антонио, и Эдуардо, направляясь к машине, обменялся с Санчей веселым взглядом.

Было приятно сидеть прохладным вечером на освещенной веранде и без всяких церемоний брать еду с тарелок, расставленных Санчей на кофейном столике. К ужину имелось также белое вино, крепкий кофе и ликеры, и Санча наслаждалась почти полным покоем, когда воцарившееся между молодыми людьми молчание нарушил рев мощного автомобильного мотора.

Машина остановилась у главного входа, и вскоре до них донесся звук дверного звонка.

– Черт побери! – проговорила Санча, неохотно вставая. – Интересно, кого это принесло?

– Хотите, чтобы я узнал? – в свою очередь, поднялся Антонио.

– Нет, нет, я сама, – ответила Санча и, поджав губы, быстро оглядела свой длинный вельветовый халат, желая убедиться, что она выглядит вполне респектабельно. Затем она скорым шагом прошла через стеклянную двустворчатую дверь в прихожую.

Распахивая входную дверь, она приготовилась встретить какого-то случайного посетителя, и в то же мгновение лицо ее заметно побледнело. На пороге стоял граф Малатеста в темно-сером костюме и белой рубашке, которая еще больше оттеняла смуглый цвет его кожи.

Какой-то момент они молча взирали друг на друга, потом он шагнул через порог, и ей пришлось отступить, чтобы избежать столкновения. Взяв дверную ручку из ослабевших пальчиков Санчи, он плотно притворил дверь.

Проделав эту операцию, граф ладонями сжал девичью талию, но она стояла, дрожа, прислонившись к стене.

– Почему ты не приехала к Марчелло вместе с тетей и дядей? – спросил он резко жестким и хриплым голосом.

– Мне было не легко найти благовидный предлог, чтобы уйти с ужина!

– Зачем вы здесь? – повернула лицо в сторону Санча.

– Мне кажется, вам должно было стать ясно, что нам больше не о чем говорить друг с другом!

– Мне совсем не ясно… – начал граф сурово, но тут послышался голос Антонио.

– Санча! Санча! Кто там?

Граф яростно выругался и отпустил Санчу в тот самый миг, когда в прихожей появился Антонио. Довольно медленно Санча двинулась к нему и увидела, как он буквально задохнулся от удивления, узнав посетителя.

– Граф Малатеста! – изумился он. – Добрый вечер, синьор!

Граф не обратил на Антонио ни малейшего внимания.

– Мне нужно поговорить с тобой, Санча, – сказал он, и вновь Санчу поразил охрипший вдруг голос.

Миновав Антонио, она прошла в просторную гостиную, ярко освещенную торшерами довольно экзотической конструкции. Замешкавшись лишь на какую-то секунду, Антонио тоже проследовал в комнату, а граф задержался в дверях, мускул на щеке заметно подергивался.

– Повторяю… Мне нужно поговорить с тобой, Санча. Наедине! – заявил он строго.

– Боюсь, что это сейчас невозможно, синьор, – ответила она, нарочито формально взглянув на Антонио. – Как вы видите, у меня гость…

– Черт возьми, Санча. Мне наплевать, если у тебя целая дюжина гостей! – Лицо графа сделалось жестким и выражало пренебрежение.

– Пожалуйста. – Санча провела языком по пересохшим губам. – Уверена, все, что вы хотите сказать, может быть сказано в присутствии синьора Фуччи.

Санча коснулась руки Антонио, и этот жест заставил обоих мужчин с напряженным вниманием посмотреть на девушку. Однако самообладание графа достигло предела.

– Предупреждаю тебя, Санча… – начал он, но Антонио мужественно прервал его.

– Синьор, вы явились в дом дяди синьорины Форрест без приглашения, и я не могу позволить вам угрожать синьорине Форрест…

– Перестань! Молчать! – закричал граф на юношу. – Когда мне понадобится знать ваше мнение, синьор, я спрошу о нем! Между мной и Санчей – дело сугубо личного характера.

– Вы ошибаетесь, синьор, – резко возразил Антонио. – Пока я здесь и пока синьорина Форрест мне позволит, я буду отстаивать ее интересы…

Войдя в гостиную, граф Малатеста приблизился к Антонио, который невольно слегка поджался, встретив бешеный взгляд графа.

– Я ужасно нетерпелив даже при более благоприятном стечении обстоятельств, синьор, – проговорил граф таким неприятным голосом, которого Санче еще не доводилось слышать, но затем он оборвал свою тираду и, отвернувшись, натужно закашлял. Когда граф принял прежнюю позу, его глаза угрожающе сверкали. – Прошу вас, синьор, оставить нас. Пожалуйста, не вмешивайтесь в то, о чем не имеете абсолютно никакого представления!

Антонио взглянул на Санчу, и она вялым движением головы указала ему на дверь. Граф явно находился в опасном состоянии духа, и не было нужды впутывать ничего не подозревающего Антонио в их дела.

– Вам, Антонио, лучше уйти, – сказала она устало. – Мне жаль, но ничего не поделаешь.

– Я останусь, если вы хотите… – начал он.

– Вон!

Терпение графа, очевидно, лопнуло, и Антонио, коротко оглянувшись, поспешно вышел из гостиной. Они молча стояли, пока не захлопнулась входная дверь, и тогда Санча взорвалась.

– Как вы смеете! – крикнула она яростно. – Как вы смеете врываться в дом и вести себя подобно… подобно дикарю!

Граф, отвернувшись, вновь закашлял, и Санча поняла причину его хрипоты. Он, безусловно, был болен, и на какую-то секунду сердце девушки сжалось от жалости, но когда граф опять повернулся к ней лицом, и Санча увидела свирепую складку около рта, это чувство улетучилось.

– Я пришел сюда с единственным намерением: поговорить с тобой, – отрезал граф. – А не с этим слабоумным идиотом, которого ты угощала и развлекала!

– Антонио не слабоумный и не идиот! – вскричала Санча, задыхаясь. – И он, по крайней мере, ведет себя как вполне цивилизованный человек!

– А я – нет?

– Нет. – Санча нервно дернула себя за прядь волос.

– Вы ведете себя, как… как…

– Животное? – подсказал зло граф.

– Вовсе нет, – возразила дрожащим голосом Санча. – У животных есть хоть какие-то моральные законы, а у вас их вообще нет.

– Санча, ты не ведаешь, что говоришь!

– Я очень хорошо знаю! Вы не можете ожидать от меня ничего другого после того, что… что произошло!

– А что произошло? – спросил граф холодно.

– Не собираюсь копаться во всех этих грязных подробностях, – заявила сердито Санча. – Вы, конечно же, не можете рассчитывать, что после всего случившегося я примчусь обратно за повторением!

– Я надеялся, что ты отреагируешь, как вполне взрослая женщина! – ответил граф, сверкая глазами. – Ты же ведешь себя на манер ребенка, неожиданно обнаружившего, что никакого Деда Мороза не существует!

Губы у Санчи заметно дрожали.