— Постой-постой! — обрадовался Хауз и нервно прошелся по кабинету. — Карпов сам хотел встречи! А может быть, он не случайно рвется на беседу со мной? Так почему бы не пригласить его сюда?

— Но ведь это будет исключением из твоих собственных правил. Еще ни одна нога журналиста, а тем более советского, не ступала на заповедную территорию Острова…

— Ерунда! — разозлился босс. — Соединись с моей нью-йоркской штаб-квартирой и распорядись, чтобы этого русского… Как там его зовут?

— Сергей Карпов, — подсказал Сандерс.

— Пусть Карпова немедленно разыщут и пригласят сюда. Нам спокойнее будет, когда он под рукой, а в квартире его наши люди поработают.

— Будет исполнено, Ричард, — выпрямился Сандерс. — Значит, завтра совещание?

— Думаю, за один день управимся. Ведь все рассчитано давно, надо будет только получить согласие на совместное начало действий. А послезавтра уже все разъедутся, и не надо будет волноваться, что этот Карпов случайно увидит здесь не того, кого надо. Вот послезавтра с ним и поговорим.

— Что ж, — согласился Сандерс, собираясь уже было встать.

— Погоди, — остановил его Хауз. — Завтра на заседании нам необходимо быть как можно тверже, даже надавить, если потребуется. Тянуть больше нельзя, как бы ни были упрямы и строптивы наши старцы.

— Не волнуйся. — Сандерс встал. — Ты останешься доволен. Даже если кто-нибудь из них попробует возражать.

— Пусть побрюзжат немного, пока мы вынуждены к ним прислушиваться. Но настоящим оружием обладаем только мы, им придется это признать. И скоро мы выбросим это старичье как ненужный хлам…

Желваки на холеном лице Хауза заиграли. Глаза засветились сатанинским огнем, и Сандерс даже на секунду испугался. Ему приходилось заставать босса в состоянии гнева, в минуты отчаяния, в часы решительных действий, но таким зловещим он его не помнил. Начальник канцелярии почувствовал в боссе жестокого властелина мира. Мгновение он чем-то походил на своего деда.

«Серый кардинал» двинулся к двери, но Хауз снова остановил его:

— Постой, Рей! Сейчас, когда выйдешь, поговори-ка с Конни. Я думаю, ей следует быть поласковее с Финчли. Порой одиночество наталкивает на ненужные размышления и новые выводы. Такой крепкий мужчина, как Финчли, вряд ли удовлетворится выпивкой, которую я приказал ему доставить. А мне совершенно не нужно, чтобы он слишком много думал. Конни — девушка симпатичная, и мистеру старшему инспектору наверняка будет очень приятно ее общество… — Он хотел сказать еще что-то, но осекся, так как заметил, как вдруг побледнел Сандерс. Хауз даже не сразу догадался, в чем дело, а смекнув, произнес ласковым голосом:

— Успокойся, Рей! Сентиментальность в нашем деле противопоказана. Поверь, пройдет не так уж много времени, и перед тобой будут склоняться ниц лучшие девушки мира…

— Ладно, хватит об этом! — резко и зло произнес начальник канцелярии.

— Ну тогда и настрой Паркер, — не совсем уверенно повторил босс.

— Ни за что… И кончим этот разговор, — посмотрел куда-то в сторону Сандерс.

— Надо же, ты тоже можешь злиться, — покачав головой, засмеялся Хауз. — Ладно, ладно, иди, я сам с нею переговорю, раз уж тебе не хочется…

(10.5.2005 г.)

Сандерс окинул очередного докладчика усталым взглядом и на секунду закрыл глаза. Больно уж хлопотными выдались для него последние недели. Начальник канцелярии скосил глаза на Крафке, сидевшего рядом с ним за круглым огромным матово-коричневым столом и отличавшегося от остальных участников совещания лишь тем, что был несколько помоложе на вид и не имел микрофона на лацкане — голоса подавать ему не полагалось. Немец с умным видом внимательно слушал обсуждение планов, на которых сам чуть было не поставил крест.

«Проявляет чисто немецкую послушность наш Рип Ван Винкль, — зло подумал „серый кардинал“. — А ведь Ричард может поменять меня на него. Я всегда исходил из того, что Ричарду без меня не обойтись. Хаузу расставаться с Сандерсом нельзя. Однако если он найдет мне замену, то я получу отставку, вернее, моя отставка будет моим концом… Пенсию Хауз мне не назначит».

За последние годы Сандерс незаметно сам для себя чуть-чуть ослабил над собой контроль. Ироническое отношение к боссу, ощущение своего интеллектуального превосходства над ним и вера в свою независимость, которые он испытывает все острее и острее, начали невольно проскальзывать в его манерах и интонациях.

Хауз же обладал обостренным чутьем и болезненно воспринимал намеки на свою реальную или воображаемую кем-то несостоятельность. Хауз не мог примириться с мыслью, что хоть кто-то не желает считаться с его деньгами, силой и властью! Он умел сокрушать преграды на своем пути коварством, штурмом или осадой брать разные крепости, а убеждение, что он получит новое тело, одолеет старость и смерть, сохранив свой интеллект, делало Хауза еще более непреклонным в достижении своих целей.

Крафке был потенциальным слугой крупного калибра, он мог заменить Сандерса, но не раньше полного осуществления «Программы Икс».

«Пока еще преждевременно возвышать Крафке, — прикидывал про себя Хауз. — Пусть сначала заслужит. И пусть привыкает к роли прощенного за коварство и ослушание — крепче усвоит, где его место, и постепенно сам начнет вытеснять с этого места слишком занесшегося Рея».

«Серый кардинал» в критических ситуациях соображал быстрее «Его величества». И вполне мог представить себе примерный ход рассуждений босса относительно нового фаворита. Вывод для него мог быть только один — убрать Крафке. Но убить его сейчас — значило зарезать курицу, которая еще не успела снести золотое яйцо.

«А если пожертвовать „Программой Зет“? — мелькнуло в голове Сандерса. — Лучше сохранить себе жизнь, опередить в игре Хауза. Если убрать „герра доктора“ прямо сейчас, Ричард этого мне не простит, ибо он лишится „Программы Зет“. Да, дилемма… Шахматы, да и только. Под рукой мощные фигуры, хочешь сделать упреждающий противника ход, а все поля битые… А потом ты сам окажешься загнанным в угол. Сегодняшнее совещание должно стать переломным в крупной игре. Так решил „Его величество“.

Усилием воли начальник канцелярии отогнал тревожные мысли и поднял глаза на присутствующих.

— Благодаря инициативе, оборудованию и финансовым возможностям мистера Хауза, — говорил докладчик, — первые партии тяжелого наступательного вооружения для моих частей уже начали доставляться с секретных заводов, в сжатые сроки построенных на территории, арендованной или скупленной фирмой «Ромерсон». Обучение отрядов проходит успешно, хотя большинство моих парней привыкли иметь дело только с легким стрелковым оружием. Сокращение вооружений и роспуск вооруженных сил гораздо быстрее, чем можно было ожидать, отучили людей от оружия! Молодежь забыла о существовании тяжелой артиллерии, о танках, ракетах, бомбардировочной авиации. Именно этим мы и воспользуемся.

— Без военной промышленности… — сухо вставил сидящий в первом ряду человек в скромном сером костюме, по виду похожий на дослужившегося до пенсии бухгалтера, — победы не будет… Умерьте эмоции, давайте факты…

Генерал на трибуне послушно кивнул. Когда он командовал войсками упраздненного военно-политического блока НАТО, перебивший его скромный «бухгалтер» был председателем совета директоров огромного военно-промышленного концерна, поставляющего войскам НАТО вооружение и боевую технику. Генерал еще с тех пор привык прислушиваться к его словам.

— Мы рассчитывали завершить обучение личного состава и подготовку к выступлению в течение года, — опять заговорил генерал. — Теперь, в изменившихся условиях, перед нами поставлена задача предельно сжать сроки. Тщательно все обдумав, я прошу еще два месяца… Наша ударная сила — «резерв 88», пятьдесят тысяч бойцов, собранных благодаря мистеру Хаузу в ожидании великого дня. Силы будут сведены в боевые части по национальному признаку. На настоящий день наш кулак — одна пятая часть резерва. Для остальных сорока тысяч парней нужно обмундирование, вооружение… Мистер Сандерс клятвенно заверил меня, что все можно закупить. — Он вопросительно посмотрел на начальника канцелярии.