Такой поворот событий меня вполне устраивал. Чемоданов, который торчал занозой на пути к моему счастью, неожиданно слинял в палату номер шесть. Путь к руке и сердцу Насти был открыт.

От волнения я даже вскочил с табурета и стал ходить по комнате. Значит, надо искать специалиста по газовой динамике, знакомого с работами Сницаря. Можно дать объявление в газету. Сотрудники всевозможных обнищавших НИИ закидают меня предложениями. Лучше воспользоваться помощью не одного, а двух или даже пяти ученых. Они доведут диссертацию до ума, потом я отправлю ее в США и получу деньги. Вот тогда можно будет побеспокоиться о Чемоданове. Например, устроить его в платную больницу с хорошим питанием и уходом.

Я так замечтался, что не сразу услышал тихий скрип. И только когда в прихожей раздался громкий стук, словно на пол уронили деревянный ящик, я понял, что вернулся хозяин.

Психически нездоровые люди всегда внушали мне страх своей непредсказуемостью и скрытой агрессивностью. А вдруг Чемоданов решит отомстить мне за академию и кинется на меня с ножом?

На всякий случай я вооружился резиновой палкой для выбивания ковров и осторожно заглянул в прихожую. Там никого не было, только на полу лежала связка дощечек и сухих веток. В кухне гремели кастрюли. Неслышно ступая по рваному линолеуму, я дошел до кухонной двери и... застыл на пороге, как столб.

Это был не Чемоданов. Спиной ко мне стоял человек, по-видимому женщина, в розовых кримпленовых брюках, в коричневых ботинках со стертой наискосок подошвой и серой куртке из болоньи.

– А где Чемоданов? – растерянно спросил я, но женщина, мгновенно повернувшись ко мне, издала оглушительный вопль.

– Не подходи!! – визжала она. – Только попробуй пальцем тронуть!! Только шаг сделай!! Хуже будет!!

Я попятился в прихожую. Женщина продолжала орать, широко раскрыв красный рот с далеко не полным комплектом зубов. Лицо ее было бордово-синим, под глазами темнели старые гематомы.

– Да что вы так орете?! – тоже крикнул я. – Не собираюсь я вас трогать!

Женщина на удивление быстро оборвала вой и закрыла рот. Ее отвратительное лицо расплылось в улыбке.

– А я думала, ты мент, – хриплым голосом произнесла она. – А ты, оказывается, хороший...

– Витька где? – спросил я.

– Какой Витька? – не поняла женщина, нюхая подозрительную коричневую субстанцию, засохшую на дне кастрюли.

– Который здесь живет, – пояснил я.

– Здесь я живу, – ответила женщина, кидая кастрюлю на пол. – А у тебя закурить есть?

– Как это вы? – обалдел я. – Это тринадцатая квартира?

– А бес ее знает какая! Ты бы дал мне денег на бутылку, а?

Она двинулась на меня вместе с запахом, который исходил от нее.

– Стоять! – крикнул я, и женщина послушалась. – Где Чемоданов?

– Да не знаю, золотой мой! Не знаю я никакого Чемоданова!

Наш разговор зашел в тупик. Умственные способности этой женщины не позволяли ей понять, чего я от нее хочу, и мне ничего не оставалось, как убраться из квартиры. И тут на лестнице я нос к носу столкнулся с Чемодановым.

Мы оба опешили, раскрыли рты и несколько мгновений не знали, что сказать.

– А ты... – неуверенно произнес Чемоданов. – А разве ты уже приехал?

– А разве ты знал, что я должен приехать? – спросил я.

– Нет! – уверенно ответил Чемоданов и покрутил головой.

Он явно не ожидал моего появления и был смущен настолько, что не знал, что делать и что говорить. Я отметил, что сегодня взгляд его необычайно осмыслен, а лицо даже озарено интеллектом. Еще меня удивил его внешний вид: на нем была вполне приличная дубленка, темные брюки и зимние тупоносые ботинки. Разглядеть в Чемоданове клиента психбольницы было весьма затруднительно.

Вдруг он схватил меня за руку, повернулся и потянул вниз.

– Пойдем на улицу! – сказал он. – Там поговорим.

Он думал, что я еще не был у него и не видел женщину с бордовым лицом. Мы быстро, как при пожаре, спускались вниз. Чемоданов с трудом натягивал на лицо маску прежней дурашливости.

– Серёнька, – фальшиво бормотал он. – Ты прям как снег на голову! А пивунчика не принес?

– Кто живет в твоей квартире? – задал я вопрос в лоб.

– Где? – заморгал глазами Чемоданов.

– В твоей квартире! – резко повторил я. – Только не прикидывайся, что ты понятия не имеешь, кого я имею в виду.

– А-а-а! – протянул Чемоданов и хлопнул себя по лбу. Он играл ужасно плохо. – Ты имеешь в виду мою уборщицу? Да, она иногда приходит. Мусор выносит, полы моет...

Я ему не верил. Все было покрыто какой-то неприглядной тайной. Мы вышли на улицу. Чемоданов покрылся пунцовыми пятнами.

– А я на твои деньги обновочку купил, – сказал он. Я промолчал. Развивать тему, построенную на лжи, не хотелось.

– Где ты живешь? – спросил я.

– Там и живу, – ответил он, показывая пальцем наверх.

– А эта сизая дама утверждает, что это ее квартира и она тебя вообще не знает.

– Врет! – махнул рукой Чемоданов. – Она не совсем нормальная. У нее часто бзики бывают... Ну хочешь, поднимемся и выясним этот вопрос?

– Не хочу, – ответил я.

У меня пропало желание говорить о квартире и сизой женщине. Чемоданов уже взял себя в руки и занял глухую оборону. Он совсем не был похож на сумасшедшего, и мне пришлось отказаться от своих недавних выводов.

Мы сели в машину. Разговор зашел в тупик. Я думал о том, просить Чемоданова доработать диссертацию или же поискать для этой цели безработных физиков. Чемоданов лепетал что-то про ремонт, который надо делать в квартире.

– Кстати! – вдруг вспомнил он, сунул руку в нагрудный карман дубленки и вынул оттуда несколько сложенных листов. – Я сделал, что ты просил. Все чин чинарем: коротко, конкретно и доступно.

Я развернул и посмотрел на листы. Текст и формулы. Отпечатано на хорошем принтере.

– Где принтер взял? – спросил я.

– А? Принтер?

Чемоданов тянул время, чтобы придумать ответ. Я так его и не дождался.

– Ты уверен, что здесь все в порядке?

– Комар носа не подточит! Гарантия! Если не примут – деньги верну.

Не знаю, почему я снова поверил ему.

– Вот что, Витя, – сказал я, доставая из кармана лист, на котором были выписаны требования американцев. – У меня к тебе еще одна просьба.

– Валяй! – с безразличием ответил Чемоданов и удобнее устроился на сиденье.

– Научный руководитель нашел в твоей диссертации еще одну погрешность. Надо свести к конечному результату смешанные течения Сницаря... то есть на основе его теории... В общем, читай сам, здесь все написано.

Чемоданов взял лист и недолго смотрел на него.

– Да, – сказал он. – У меня была мысль связать свои выводы с гипотезой Сницаря. А потом я решил, что это будет уход от главной темы. Тот, кто это написал, – Чемоданов щелкнул пальцем по листу, – хочет придать диссертации прикладное значение.

И он вопросительно глянул на меня. Я понял так, что Чемоданов интересуется суммой гонорара.

– Я дам тебе три тысячи баксов, – сказал я.

Особой реакции мои слова не произвели. Чемоданов снова опустил глаза и, словно размышляя вслух, произнес:

– Тут есть один маленький, но вполне существенный нюанс. Некоторые разработки Сницаря имеют гриф «Для служебного пользования». Правда, с институтским пропуском я запросто могу пройти в специализированные технические библиотеки...

– Пять тысяч долларов, – прервал я его.

Чемоданов снова посмотрел на меня. Мне показалось, что на этот раз с едва заметной усмешкой.

– Вот так даже? – недоверчиво спросил он, затем вздохнул и произнес: – Я очень благодарен тебе. Ты помог мне разобраться, сколько я стою на самом деле.

– Десять тысяч, – процедил я. – Но это конец торгу. Ни цента больше!

– Десять тысяч? – переспросил Чемоданов, пытливо глядя мне в глаза. – За то, чтобы я свел к конечному результату выводы диссертации в соответствии с методом Сницаря?

– Да, – подтвердил я. – Именно так.

Чемоданов качнул головой. Сумма его впечатлила. Едва заметно улыбаясь, он уставился на знакомую мне собачонку, которая стояла в луже на трех лапах и чесалась; как могло показаться, она делала это уже несколько дней без перерыва. Странно, что еще не протерла свое ухо до дыр.