— Как она скажет? — озадачился Акимов. — Как современное дитя может сказать отцу, что его жена погуливает?
— Тебе лучше знать, у тебя же дочь-студентка.
— Вот как. «Папахен, ты бы приглядывал за мамулей, а то рога вырастут. Будешь, как олень». Пойдет?
— Как вариант. И еще, — продолжал Леонтьев. — Мы как-то сразу приняли, что Егорычев бездарный мазила. А если нет? Если он в самом деле гениальный художник? То, что сам он так считает, это бы ладно. Но Ирина тоже может так думать. В современной живописи она ничего не понимает. Недаром же привела его к Рогову, когда тому был нужен художник по интерьерам. А для нее это важно. Как она может это узнать? А вот как: показать картинки Егорычева какому-нибудь искусствоведу. Интересная может получиться главка.
— Уши от зайца он сможет нарисовать, а всего зайца нет.
Компьютер неожиданно пискнул, на экране монитора появилось сообщение: «Вам письмо». Леонтьев открыл почту. Прочитал короткий текст, недоуменно поморщился:
— Ничего не понимаю.
— Что там такое? — потянулся с кресла Акимов.
— Читай.
20 июля с. г. в 14.35 по московскому времени в зале Замоскворецкого народного суда был убит писатель Евсей Незванский. Настоящим удостоверяю, что это умышленное убийство совершил я, Эдвард Туполь, поскольку за двадцать лет с момента порождения мною этого литературного монстра истощилось терпение мое глядеть на производимые им в российской литературе непотребности.
Вот как дело было.
В октябре 1980 года в Нью-Йорке, спасая своего приятеля по эмиграции, бывшего члена Московской коллегии адвокатов Незванского от работы грузчиком в соседнем супермаркете, куда его чуть не силой загоняли жена и дочь, я поддался на его уговоры поставить его имя рядом со своим на титульном листе романа «Старая площадь» — в обмен на замечательные бутерброды, дешевую водку и бездарные советы, которые Евсей подносил мне во время работы. Мог ли я предполагать тогда, что книга, написанная мной за восемь недель на пособие по безработице, будет переведена на двадцать языков и станет международным бестселлером?
Между тем на успехе «Старой площади» Незванский, как на белом коне, въехал в Германию штатным сотрудником издательства «Посев». Впрочем, это меня не интересовало — ну надувает человек «посевовских» вояк с советской властью, и бог с ними. Но потворствуя лжи, мы плодим еще большую ложь.
В 1985 году, едва в СССР к власти пришел М. С. Горбачев, Незванский объявил себя его другом, собутыльником и сокурсником по юрфаку МГУ. Хотя на самом деле Горбачева никогда в глаза не видел, в МГУ не учился, а окончил Московский юридический институт. Вешая лапшу на уши лондонских, кембриджских и вашингтонских политиков, «автор» международного бестселлера Евсей Незванский читал им лекции о старом и новом мышлении своего друга Миши Горбачева и такой произвел этими лекциями фурор, что Пентагон за сто тысяч долларов заказал ему психологический портрет нового советского лидера для президента Рональда Рейгана.
Завершив стотысячную аферу с Горбачевым, Незванский ринулся на новый Клондайк — в освобожденную от цензуры Россию. В 1991 году он за триста долларов продал издательству «Нева» права на публикацию «Старой площади». Не спешите изумляться мизерности гонорара, тут был другой прицел — «Нева» с ходу перепродала свои права другим издательствам, книга разлетелась по СССР миллионными тиражами легальных и пиратских изданий. Вот когда пришла к Незванскому звонкая слава классика русского детектива! Мои попытки остановить разбой успехом не увенчались — разбой в России был повсеместным. Зато Незванский, давая интервью «Литературному обозрению» (1.01.93), уже как признанный мэтр, сообщал подробности своего литературного происхождения:
«Писателем я стал вынужденно. Это случилось в эмиграции, в США. Нужны были деньги, и я бросился в холодную воду, решил написать детектив. В помощь взял Эдварда Туполя. За три месяца дружной работы мы написали политический триллер „Старая площадь“».
Здесь, кроме фразы «нужны были деньги», все вранье.
После выхода в СССР «Старой площади» у Незванского случилось просто недержание — его детективы посыпались ежемесячно, ядовитые своей бездарностью, как чернобыльские грибы. Я только диву давался: откуда такая прыть? Неужели, подавая музыканту бутерброды, можно выучиться музыке? Ведь я-то знаю литературные способности Евсея, он, кроме искового заявления, ничего написать не способен, я по сей день храню его автографы.
На Ростовской книжной ярмарке мне явилась разгадка немыслимой продуктивности Евсея. Два московских издателя спросили у меня, сколько романов я пишу в год. «От силы один». «Но ведь это коммерчески невыгодно, — сказали они. — Вы и Незванский такие раскрученные на „Старой площади“. Давайте работать вместе. У нас есть бригады способных „литературных негров“. Дайте нам свое имя, мы вам будем платить по три „штуки“ за каждую книгу».
Все стало ясно. Вот почему Евсей по такой дешевке сплавил в «Неву» «Старую площадь» — не ради славы вящей, а ради вполне конкретной прибыли. И когда бы я ни приезжал в Россию, со всех книжных прилавков от Питера до Камчатки мне хохотала в лицо сытая моей кровью физиономия «писателя», я буквально воочию видел его червивую ухмылку над людьми, которые доверчиво платят настоящими деньгами за его липовые книги.
Три года назад я «пошел в сознанку», написал «Литературное покаяние: паразит Евсей Незванский». В этом очерке я честно покаялся перед российским читателем в создании детективного акына Незванского и подробно рассказал, как это случилось. «Покаяние» вместе с полным текстом «Старой площади» было сначала издано ростовским «Гермесом», а затем московским «Эксмо», оба 25-тысячных тиража тут же разошлись. Но на коммерции Незванского это никак не отразилось. Читатели не услышали моего вопля: «Осторожно: вор, аферист и отпетая бездарь!» Зато Незванский решил заработать и на моем «Покаянии». В Замоскворецкий районный суд Москвы поступило его исковое заявление. Незванский требовал с издательства сотни тысяч долларов за «оскорбление его чести и достоинства не только как писателя, но и как человека, как личности».
Дуэль, о которой я мечтал столько лет, назначена! И сам полетел в Москву. Но в Москве адвокат охладил мой дуэльный пыл: «Где свидетельства того, что именно вы, и вы один, написали „Старую площадь“? Как вы собираетесь доказать, что романы Незванского написаны „литературными неграми“? Какими документами подтверждено каждое слово, которое вы о нем написали в „Покаянии“? Поймите, не только денег хочет Незванский, он хочет уничтожить вас как писателя. По нашим сведениям, он сам приезжает на суд».
Однако Незванский в Москву не явился, представлявшая его интересы в суде юрист «Парнаса» сказала, что в последний момент он «по состоянию здоровья» сдал билет. Процесс отложили.
И вдруг в «Московском комсомольце» появляется заметка «Авторы „Старой площади“ поссорились на почве плагиата»:
«Судебное разбирательство между двумя известными литераторами Евсеем Незванским и Эдвардом Туполем начнется завтра в Замоскворецком суде Москвы. Туполю придется отвечать в суде за нанесенные Незванскому оскорбления. Свою репутацию Незванский оценил в 100 миллионов рублей».
Я понял, что противная сторона времени не теряла и предупреждение моего адвоката не было пустым звуком. Поэтому в ту же ночь написал в «МК» опровержение. Вскоре в газете появилась большая статья: «Как поссорился Туполь с Незванским». Цитировать ее не имеет смысла, вот лишь пара абзацев:
«Когда я писал „Старую площадь“, то предполагал, что Незванский будет консультантом романа. В итоге выяснилось, что консультации его оказались бесконечным враньем, так что мне пришлось потом изымать из книги большие куски и извиняться перед людьми. А в литературной работе он участия не принимал. Сейчас я вижу, как море макулатуры заливает книжный рынок России. Я не отвечаю за всех халтурщиков, но я ввел Незванского в литературу и должен раскрыть его настоящее лицо. Незванский никакой не писатель, а был и есть паразит по определению, данному в словаре Ожегова, то есть организм, живущий за счет других».
Оказалось, что у печатного слова есть еще кое-какая сила: сразу после этой публикации читатели стали выводить на меня «литературных негров» Незванского, а те доверительно сообщали рецепты изготовления его романов. Так я узнал, что Пушкину, который памятник себе воздвиг нерукотворный, далеко до Незванского. Евсей Фридрихович воздвиг себе целый «Парнас», где директорствует его личный представитель на всей территории бывшего СССР — Михаил Смоляницкий.
Я живо представляю себе творческую лабораторию Евсея в Гармиш-Партенкирхене. Его рабочий день начинается с просмотра московской прессы, столь богатой нынче на криминальную хронику. Старательно выписав самые лакомые, с его точки зрения, происшествия, Евсей Фридрихович отправляется на прогулку, где творчески переосмысливает прочитанное в «сюжеты», чтобы по возвращении домой составить двухстраничное наставление московским «неграм». Отработав таким образом, писатель обедает, спит, а потом приступает к чтению «своих» произведений, поступивших из Москвы с утренней почтой. Кто сказал, что «ни дня без строчки»? Ни дня без романа!
15 апреля, за неделю до нового суда, я снова был в Москве. К этому времени мой адвокат подготовил целую папку интересных документов и нескольких свидетелей, укрепляющих наши позиции.
— Ваша честь, — сказал он на заседании суда, — предметом разбирательства является многолетний спор Туполя и Незванского по поводу авторства романа «Старая площадь». Кроме этого романа, существуют произведения, опубликованные раздельно под фамилиями Туполя и Незванского. Современные методы литературоведческой и математико-лингвистической экспертизы дают возможность сличить эти произведения и установить наконец научно, кто в действительности автор спорного романа. Мы ходатайствуем о том, чтобы суд своим определением поручил Институту мировой литературы имени Горького и Отделу экспериментальной лексикографии Института русского языка Российской академии наук провести такие экспертизы и представить суду свои заключения.
Судья удовлетворила это ходатайство, прервав судебный процесс до получения результатов экспертизы. Узнав о назначении экспертиз, представитель истца официально известил суд о том, что отказывается от иска.
Потому что знает кошка, чье мясо съела!
Потому что знает Незванский, кто писал эти книги!
Потому что знает Незванский, где и когда он врал, лжесвидетельствовал, мошенничал и воровал чужой труд!
Потому что знает Незванский, сколько «негров» пишут за него его книги!
И потому что обнародование всех этих фактов в суде могло (и должно было) забить осиновый кол в могилу фирмы «Незванский, „Парнас“ и компания». Отказом от иска Незванский и Смоляницкий надеялись замять и похерить затеянный ими же судебный процесс.
Но поздно! Вечером 20 июля мой адвокат позвонил из Москвы и сказал:
— В связи с рождением вашего сына позвольте сделать вам небольшой подарок. На основании определения Замоскворецкого народного суда от 20 июля и согласно полученным этим судом заключениям Института мировой литературы имени Горького и Отдела экспериментальной лексикографии Института русского языка Российской Академии наук вы, Эдвард Туполь, признаны единственным автором романа «Старая площадь». Мы выиграли суд с Незванским раз и навсегда, с чем я вас и поздравляю.
Я подошел к люльке новорожденного сына и сказал: «Старик, теперь ты можешь поехать в Россию, твой отец чист перед российским читателем!»
Да, мое очищение от Незванского состоялось!
Я его породил, я его и убил, в чем сознаюсь без раскаяния. Осталось освободить от него книжные полки России и сопредельных стран — чтоб не смердел.
Нью-Йорк, август 1998 г.
