– Ну, расскажите хотя бы немножко, – принялась упрашивать его Чэрити, заметившая недовольную гримаску, мелькнувшую на лице хозяйки. – Правда, что мы с голландцами теперь союзники?

– Вы понапрасну тратите время, приставая к Хэмпдену, – вмешался Седли. – Разве вы не знали, что он ни с того ни с сего оставил королевскую службу и лелеет мечту о жизни в колонии?

Сердце Анабеллы дрогнуло, и она удивленно покосилась на Колина. Он встретил ее взгляд улыбкой.

– А зачем вам ехать в колонии? – поинтересовалась Чэрити.

Она нередко говорила со своей хозяйкой о заморских странах и представляла их сплошными джунглями, в которых живут одни кровожадные дикари.

Анабелла почувствовала, как чья-то ладонь легла к ней на поясницу. Гадать, кто это сделал, не приходилось. Она попыталась незаметно отодвинуться от Колина, но он зацепил ее двумя пальцами за шнуровку платья, и отойти, не привлекая к себе внимания, она уже не могла.

– Мне хочется узнать, как живется в стране с безграничными природными богатствами, и проверить, сумею ли я, опираясь на щедрость тамошней земли, построить собственный мир, – ответил Колин Чэрити.

– Неужто ты всерьез собрался стать фермером? – изумился Седли.

Колин спокойно посмотрел на приятеля:

– Почему бы и нет? Я могу завести плантацию. Насколько я слышал, почвы там намного плодороднее, чем в любом графстве Англии.

Седли неодобрительно хмыкнул:

– Не могу себе представить, Хэмпден, что ты перекуешь свой меч на орало, – он многозначительно посмотрел на панталоны Колина и с ухмылкой добавил: – Жалко будет, если Англия потеряет такой первоклассный меч.

Перехватив взгляд Седли, Ривертон обнял Чэрити за талию и продолжил в том же тоне:

– Да, ловкий меч гораздо приятнее дамам, чем неповоротливый плуг. Ты согласна со мной, дорогая?

Обычно не смущавшаяся от двусмысленных шуток Чэрити залилась краской, заставив расхохотаться всю компанию.

Колин смеялся вместе со всеми, но не забывал и об Анабелле, еще глубже запустив пальцы ей под шнуровку.

«Хорошо хоть, что я стою спиной к стене, – подумала она, – а то неизвестно, какие еще вольности он сможет позволить».

Она попыталась отстраниться, но Колин вновь притянул ее к себе и продвинул пальцы еще дальше.

Анабелла презрительно фыркнула и обратилась к развеселившейся компании:

– Возможно, лорд Хэмпден предпочитает плуг только потому, что его меч безо всякой пользы ржавеет в ножнах, не покидая их?

Оценка мужских достоинств Колина вызвала новый взрыв веселья, но не вывела его из себя, на что рассчитывала Анабелла.

– Да, я предпочитаю плуг, – спокойно признал он. – Вспашка плодородного поля доставляет ни с чем не сравнимое наслаждение.

Взоры мужчин обратились к Анабелле в ожидании ее ответа.

«Черт бы их побрал, – подумала она, – эти распутники во всем найдут двусмысленность».

И сердито парировала:

– А если поле поросло колючим кустарником?

– Тогда я достану свой незадачливый меч и вырублю кустарник, – с этими словами он притянул ее к себе за шнуровку так, что она прижалась спиной к его груди. Как ни старалась Анабелла не обращать на это внимания, сладкая дрожь пробежала по ее телу.

Переведя дыхание, девушка подумала, что уж с ее-то колючками ему не справиться, и ко всеобщему удовольствию продолжила пикировку:

– Итак, вы полагаете, что ваш меч, ваш плуг и что там у вас еще есть способны победить даже самого могучего противника?

– Если награда за победу будет достаточно заманчивой, мой меч покорит любого противника, мадам, – от звука его чувственного голоса сердце ее опять дрогнуло.

Преодолев секундную слабость, Анабелла как можно небрежнее заметила:

– А мне кажется, чтобы завоевать противника, нужно обладать недюжинной силой и к тому же мастерски владеть мечом.

Колин хотел было ответить, но появившийся на пороге слуга в ливрее возвестил, что ужин подан. Гости парами, оживленно болтая, направились в примыкающую к гостиной столовую. Анабелла, все еще удерживаемая Колином, осталась с ним наедине.

Он склонился и, почти касаясь губами ее уха, прошептал:

– Мадам, в чем вы сомневаетесь: в моей силе или в своем желании?

Сердце ее готово было выскочить из груди, но она сумела подавить возникшее в ней чувство и ответила:

– В чем состоят мои желания, я прекрасно знаю, а вот что касается вашей силы, то… вы, лорд Хэмпден, конечно, можете обнажить свой меч, но не знаю, хватит ли у вас стойкости, чтобы покорить противника, который больше всего на свете не хочет вам покоряться.

Когда она в очередной раз попыталась высвободиться, он неожиданно уступил, однако взял ее руку и прикоснулся к ней губами.

– В этом случае мне придется убедить противника сдаться на милость победителя.

Время словно остановилось для Анабеллы. До нее неясно доносились голоса и звон серебра из столовой. Она попыталась убедить себя, что должна вместе с Колином присоединиться к остальным, но не могла сдвинуться с места – ей хотелось лишь смотреть в потемневшие от желания изумрудные глаза.

– К-как же вы н-намереваетесь уговорить… убедить противника сдаться? – неповинующимся голосом наконец выговорила она.

Колин погладил ее ладонь, успокаивающе прикоснувшись к дрожащим пальцам, и неожиданно серьезно произнес, пристально глядя ей в глаза:

– Честно говоря, мадам, не знаю. Я попытался делать подарки, но это не помогло. Может, вы посоветуете, что мне следует предпринять дальше?

Пытаясь вернуться к прежней роли веселой, остроумной актрисы, Анабелла с показным сожалением покачала головой:

– Увы, нет. Мне кажется, ваш противник скорее согласится умереть, чем капитулировать.

– Или трусливо бежать с поля боя?

«Боюсь, он слишком хорошо изучил меня», – мелькнуло у нее в голове.

Смерив лорда холодным взглядом, Анабелла с издевкой заметила:

– Разве Шекспир не писал, что осторожность – лучший союзник доблести? Я всего лишь пытаюсь быть осторожной в выборе своих… собеседников, милорд.

Сказав это, она отчетливо поняла, что единственным шансом на спасение для нее и правда является бегство. Она не выдержит, если придется сидеть за столом рядом с Колином. Ей не под силу борьба с собственными желаниями. Нет, надо немедленно возвращаться домой, только там она будет чувствовать себя в безопасности. Девушка попробовала высвободить руку, но Колин не желал отпускать ее от себя.