«Умная» жизнь Моя жизнь, независимая от меня, Хоть и мною получена, — Я её наблюдаю день ото дня, И посему неразлучны мы. Она тащит упорно меня за собой, Но сберечь не пытается, Словно не понимая, что вместе со мной Скончается. Я хочу её жить, я один у неё, Мне подаренной Матерью. А она себе думает что-то своё И ко мне не внимательна. Я смотрю на себя — Я не автор спектакля, который провалится. Но, конечно, меня моя «умная» жизнь Слушать не собирается. Я пытаюсь влезать И сценарий черкать, Чтобы после не мучиться. Только вот в чём беда: Она знает всегда Наперёд, что получится. Шел дождь Шел дождь. Не то чтоб плакал и смеялся, Не слезы лил, храня девичью дрожь. И не из плена серого на руки крыш сорвался, А просто шел обычный мокрый дождь. Каналы улиц, стих венецианский — Не то чтоб не до этой ерунды, Но табором спасаясь по-цыгански, Сберечь бы туфли, полные воды. Был город удивительно растерян И люди так беспомощно малы. Машины, легкоходные доселе, Как танки или, что ли, как мулы. Не стал индустриальный мир гигантов Оазисом тропических дворцов, Мечтателей, поэтов, музыкантов, А тупо – дождь и ветер прям в лицо. И ничего в стихии и тревоге Не близко вроде сердцу моему. Но я стоял, промокший, средь дороги И сам, дурак, не зная почему. Пора Яблоки ног прожилками, В груше руки игла. Лежит человек с дырками, Которому – пора. Более нет пакости, Чем чародейство лет. Лежит человек в статусе Человека, которого нет. Мамочке Ты меня любила, За меня болела, Молоко варила, На ночь грелки грела. Я под одеялом С видом безнадежным Мямлил что-то вяло И глотал тревожно. Я хворал исправно, Ты читала книжку. Было очень славно Быть чуть-чуть врунишкой. Жить в своей квартире Со своей ранимой, Самой лучшей в мире Мамочкой любимой. Вдохновение
Я будто внутренне застыл. На деле – двигаюсь спонтанно. Хватает радоваться сил И грусть становится желанной. Сама усталость не в зачет. Восход – сюрприз и откровение. Кому-то друг – надменный черт, А мне – простое вдохновение. Оно дарует мне любовь, Оно волнует, развращает. Оно приходит вновь и вновь, Хоть приходить не обещает. Оно спускается с небес, Берет тихонечко за душу И говорит тебе: «Балбес, Закрой глаза и просто слушай». «Рай» Мы побывали в раю. Мы – это я и ребята. Ну, я тебе говорю: «Надо же жить когда-то». Рай на земле такой: Море в твоем оконце, Солнце живет с тобой, Личное твое солнце. Турки вокруг снуют, Нам они не мешают. Даже поесть дают И «искренне» уважают. Странный такой ландшафт: Хвойные горы коржиком, В общем, на первый взгляд Творчество чеха Грошека. Мы побывали там, Где надо бывать когда-то. Я говорил это вам? Мы -это я и ребята. *** Если можешь сказать – говори, Говори – только очень немного. Разве взрослый Сент-Экзюпери Нам оставил лишь детского Бога? Разве все мы пытаемся жить, Забывая, что ветхи и мелки И куда-то решились доплыть На просрочившей сроки тарелке. Я хотел бы побольше сказать, Но «побольше» не знает прощения. Все пытаемся верить и лгать, И наивно искать искупления. Мы, прощенья пытаясь просить, Собираемся ждать до ответа. Непонятное «быть иль не быть» Нам дороже, чем проблески света. И, не видящий Бога в глазах У иконы, расписанной Богом, Ты когда-нибудь вправе сказать: «Я ушел, меня нет, меня много». |
