– Он выглядит сейчас таким умиротворенным… – сказала Эмилия. – Он не хмурится и даже улыбается во сне.

– Да, сестра Эмилия. Он и вправду выглядит умиротворенным.

Чем больше Старк размышлял о происшествии, тем больше ему казалось, что настоящей мишенью был он сам. Кому-то заплатили, и наемник взобрался на крышу чужого дома, чтобы убить человека, которого он никогда в жизни не видел. И незнание языков не было тому помехой. Старк ни капли не сомневался, что в Японии купить смерть за деньги ничуть не труднее, чем в Америке.

Он ненадолго вытянул ноги, чтобы их не свело судорогой. Каждый раз, стоило лишь ему пошевелиться, четверо самураев-стражников мгновенно настораживались. Они сидели – точно так же, на коленях, – в коридоре, у входа в комнату. И непонятно было, то ли они охраняют миссионеров, то ли сторожат их. После того выстрела они очень внимательно следили за Старком. Старк не знал, чем это вызвано.

– Повязки следует менять почаще, – сказал доктор Од зава. – Я дал ему лекарство, уменьшающее кровотечение, но полностью его не остановить. Повреждены крупные артерии. Пуля застряла у самого позвоночника. Извлечь ее нельзя.

– Сколько? – спросил Гэндзи.

Врач покачал головой:

– Если ему повезет – несколько часов. Если нет – несколько дней.

И, поклонившись, он удалился.

– Какое несчастье, – заметил Гэндзи. – Нужно будет поставить в известность американского консула, Гарриса. Исключительно неприятный тип.

– Господин, эта пуля предназначалась вам, – заявил Сэйки.

– Сомневаюсь. Мои враги не стали бы посылать такого скверного стрелка. Как он мог целиться в меня, а угодить в паланкин? Он же был в десяти футах позади!

Вошла служанка с чайничком свежего чая. Сэйки нетерпеливым жестом велел ей уйти, но Гэндзи протянул чашку за новой порцией чая. Горячий напиток помогал отогнать зимний холод.

– Я осмотрел паланкин, – сказал Сэйки. – Находись вы там – как должен бы был предположить всякий, – пуля поразила бы вас насмерть. Чужеземку спасла лишь ее варварская поза.

– Знаю. Это я видел сам.

Гэндзи улыбнулся служанке. Девушка зарделась, смущенная таким вниманием со стороны молодого князя, и склонилась в глубоком поклоне. На взгляд Гэндзи, она была очаровательна. В ее возрасте давно уже пора быть замужем. Ей ведь уже двадцать два или двадцать три года.

Как там ее зовут? Ах да, Ханако. Гэндзи перебрал в уме своих телохранителей. Кто из них подходит по возрасту и еще не имеет жены?

– Однако же меня в паланкине не было. Я шел перед ним, и это мог видеть всякий.

– Вот именно! – возразил Сэйки. – Если убийца не знал вас в лицо, ему и в голову бы не пришло искать вас там, где вы находились. Где же это слыхано, чтоб иноземная женщина ехала в паланкине, а князь шел пешком? Кроме того, у вас на одежде не было родового герба, а это тоже дело неслыханное. Потому убийца и решил, что вы в паланкине, и именно туда и выстрелил.

– Что за извращенное рассуждение, – пожал плечами Гэндзи.

В дверях показались Хидё и Симода; оба тяжело дышали. Именно их Сэйки послал в погоню за убийцей.

– Простите нас, господин, – первым заговорил Хидё. – Он исчез бесследно.

– Никто ничего не видел, – добавил Симода. – Он словно в воздухе растворился.

– Ниндзя! – выругался Сэйки. – Проклятые трусы! Давно пора их всех предать мечу, вместе с женщинами и детьми!

– Дом принадлежит некоему бакалейщику по имени Фудзита, – сообщил Хидё. – Обычный человек. Ни подозрительных делишек, ни связей с каким-нибудь кланом, ни долгов, ни дочерей в Плавучем мире – ничего. Похоже, он тут ни при чем. Конечно же, он страшится вашего возмездия. Он смиренно просит, чтобы ему позволили предоставить нам все угощение, нужное для новогодних празднеств.

Гэндзи расхохотался:

– Тогда он разорится, и ему точно придется продать всех дочерей в Плавучий мир.

– На этом он много не заработает, господин, – с усмешкой отозвался Хидё. – Я видел его дочерей.

Сэйки пристукнул кулаком по полу:

– Хидё! Ты забываешься!

– Простите, господин!

Пристыженный самурай прижался лбом к полу.

– Не нужно такой резкости, – подал голос Гэндзи. – Нам выпало утомительное утро. Хидё, сколько тебе лет?

– Простите? – Неожиданный вопрос застал Хидё врасплох. – Двадцать девять, господин.

– Почему ты до сих пор не женат? Ведь ты давно уже не мальчик.

– Господин, я…

– Говори прямо, – прикрикнул на него Сэйки. – Нечего отнимать время у князя!

Он действительно считал этот разговор пустой тратой времени со стороны Гэндзи. Его жизнь и существование клана под угрозой, а он затеял какую-то глупую игру!

– Мне не представлялось подходящей возможности, господин, – сказал Хидё.

– Правда в том, – вмешался Сэйки, – что Хидё слишком любит женщин, вино и азартные игры. Он так погряз в долгах, что ни одно порядочное семейство не захочет видеть его своим родственником.

Старому самураю хотелось побыстрее завершить эту бессмысленную беседу и вернуться к более важным делам. Например, к этому чрезвычайно подозрительному чужеземцу, Старку.

– Сколько ты задолжал? – спросил Гэндзи.

Хидё на миг заколебался, потом сознался:

– Шестьдесят рё, господин.

Для человека его положения это была огромная сумма. Годовое жалованье Хидё составляло десять рё.

– Глупец, не помнящий о дисциплине! – не удержался Сэйки.

– Да, господин!

Искренне удрученный Хидё снова прижался лбом к полу.

– Твои долги будут уплачены, – сказал Гэндзи. – Смотри, не наделай новых. Я бы посоветовал тебе прямо сейчас, пока ты платежеспособен, найти себе жену. Какую-нибудь девушку, умеющую вести хозяйство. Такую, чтоб она научила тебя бережливости и показала привлекательность домашнего очага.

– Да, господин! – отозвался Хидё, застыв в почтительнейшем поклоне. Великодушие князя ошеломило его.

– Я бы сам подобрал тебе такую жену, – продолжал Гэндзи. – Ты согласен положиться на меня в этом деле?

– Да, господин. Большое вам спасибо.

– Ханако! – позвал Гэндзи. – Проведи этих людей в комнату, где они могли бы отдохнуть, и останься с ними, чтобы прислуживать им.

– Слушаюсь, господин, – отозвалась Ханако.

Изящно поклонившись, она увела Хидё и Симоду.

Когда они вышли, Сэйки отвесил князю глубокий церемонный поклон. Наконец-то он понял, что произошло! Даже посреди напряженных событий, грозящих ему смертью, князь Гэндзи нашел время подумать о тех, кто был вверен его попечению. Эта служанка, Ханако, – сирота, а потому, несмотря на всю ее красоту и хорошие манеры, девушке вряд ли удалось бы найти достойного мужа. Ведь у нее нет ни полезных родственных связей, ни приданого. А Хидё, которого во многих отношениях можно было бы счесть образцовым самураем, для полной зрелости не хватало груза ответственности. Если предоставить его самому себе, он и дальше будет растрачивать время и деньги на бессмысленные забавы. И в конце концов превратится в бесполезного пьянчугу, как это уже произошло со многими самураями вырождающихся кланов. И все это князь Гэндзи предотвратил одним-единственным верным ходом. На глазах у сурового воина выступили слезы.

– В чем дело, Сэйки? Я что, умер и превратился в божество?

– Господин… – только и смог произнести растроганный до глубины души Сэйки. Он не в силах был даже поднять лицо от пола. Опять он недооценил глубину души своего господина!

Гэндзи протянул руку к своей чашке. Другая служанка, Митико, с поклоном налила еще чаю. У Митико муж уже имелся, потому Гэндзи улыбнулся ей, но тут же выбросил служанку из головы. Попивая чай, он терпеливо ожидал, пока Сэйки возьмет себя в руки. Самурай – странные создания. Их кодекс чести требует без единого стона переносить самые жестокие пытки. И в то же время они способны прослезиться при виде столь прозаической вещи, как заключение брачного договора, и не видят в этом ничего зазорного.

Через некоторое время Сэйки поднял голову и движением рукава смахнул слезы с глаз.