— Не знаю, — сказал Дун. — Пока не знаю. Ему не хотелось думать об этом сейчас.

Ему надоело ломать голову и без конца разгадывать загадки. Сейчас он хотел просто как следует рассмотреть новый мир, впитать его, прочувствовать его запах. А подумать обо всем можно и потом.

Лина испытывала те же чувства. Она перестала задавать вопросы, посадила Поппи себе на колени и в молчании созерцала мерцающий в серебряном свете пейзаж. Через некоторое время она вдруг заметила, что происходит нечто странное. Она точно помнила, что, когда они сели, серебряный круг находился прямо над одним из высоких растений. Но сейчас черная верхушка растения уже пересекала его. Лина не сводила глаз с круга и вскоре убедилась, что он очень медленно опускается. И вот уже круг почти скрылся за листвой, и только светлый ореол выдавал его присутствие.

— Он движется, — шепнула Лина.

— Да, — шепнул в ответ Дун.

Спустя еще некоторое время ей померещилось, что в небе, особенно с одной стороны, происходит что-то необычное. Потребовалось еще несколько минут, чтобы она смогла понять, что именно.

— Свет, — выговорила она.

— Вижу, — откликнулся Дун. — И он становится ярче.

Край неба стал серым, потом оранжевым, а потом малиновым, словно огненным. Земля под ним превратилась в черную волнистую линию. Потом небо у самого горизонта стало таким ярким, что на него едва можно было смотреть. Ослепительное пятно поднималось все выше и выше, пока не превратилось в сияющий диск, который сначала был оранжевым, потом желтым, а потом запылал таким нестерпимым светом, что им пришлось отвести глаза. Свет раскрасил все вокруг — густые стебли на склонах холма и кружевные листья, словно все оттенки зеленого цвета внезапно пролились с небес.

Они подставили лица навстречу изумительному теплу. Небо раскинулось над ними такое высокое, нежное, ярко-голубое. Лина чувствовала себя так, словно с нее сняли крышку, которой она была накрыта всю жизнь. Свет и воздух нахлынули на нее, словно одна из песен Эмбера, но только это была очень радостная песня. Она посмотрела на Дуна и увидела, что он одновременно и смеется и плачет, и вдруг почувствовала слезы на своем лице.

Вокруг них все пробуждалось к жизни. Ликующие звуки раздались откуда-то из листвы: пение, писк, щебет, высокие пронзительные трели. «Насекомые?» — недоумевал Дун. Он с благоговейным вниманием вслушивался, пытаясь представить себе, как может выглядеть насекомое, способное издавать такие звуки? И вдруг увидел, как из купы листьев взлетело какое-то крылатое существо, издававшее в полете чистые, нежные звуки.

— Ты это видела? — Дун схватил Лину за руку. — А вон еще одно! И вон там!

— Там! Там! Там! Там! — защебетала Поппи, вырвалась из рук Лины и закружилась по склону, радостно тыча пальчиком во все стороны.

Воздух был полон этих летающих существ. Для насекомых они были, пожалуй, крупноваты. Одно из них уселось на стебель рядом с Линой и Дуном, внимательно рассмотрело их своими сияющими черными глазами, а потом открыло рот, изогнутый и заостренный как шип, и издало мелодичную трель.

— Оно разговаривает с нами, — прошептал Дун. — Кто это может быть?

Лина только головой помотала. Существо переступило по стеблю своими лапками с маленькими коготками, взмахнуло крыльями и еще раз издало трель, а потом сорвалось в воздух и исчезло.

Они тоже вскочили и принялись исследовать окрестности. На земле было множество разных насекомых — так много, что Дун только улыбнулся в беспомощном изумлении. Цветы качали своими головками на зеленых стеблях, а у подножия холма протекал ручей. Они разошлись в разные стороны по зеленым склонам, бегали, валялись, окликая друг друга и спеша рассказать о каждом новом своем открытии, пока, совершенно обессиленные, не упали на землю около выхода из туннеля. Решив перекусить, они развязали узел, и Лина воскликнула:

— Книга! Мы же забыли про книгу!

— Давай почитаем ее вслух, пока едим, — предложил Дун.

Лина осторожно раскрыла хрупкую книжку и положила ее перед собой на землю. Одной рукой она взяла морковку, а другой вела по небрежно написанным строчкам. Вот что она прочитала.