Шерп быстро перезарядил оружие, пробормотав что-то вроде «и свет во тьме светит». Грозное и величественное зрелище явно настраивало его на торжественный лад.

Одна из машин хлопнула особенно громко и, оказавшись в центре ревущего огненного шара, завалилась набок.

У другой взрывом оторвало кабину с передними колесами.

– Конец, – констатировал Комбат. – Уходим.

На всем видимом протяжении дорога превратилась в огненную реку. Горящий спирт растекался по асфальту, переливался в кювет.

– Уходим! – крикнул Комбат, чтобы его расслышали, но в адском реве на это трудно было рассчитывать.

Внизу опомнились пограничники: по хребту ударили трассирующими пулями. Когда Рублев подскочил к Крапиве, тот стоял как завороженный, на его лицо падали отсветы племени.

– Иваныч.., нет слов. Чистый отпад.

Он чувствовал себя героем голливудского боевика снятого по всем канонам жанра.

– Пошел вниз.

Они скатывались по склону как будто связанные невидимой нитью. После пламени в глазах маячили радужные круги, дорогу невозможно было разобрать. Но дневные тренировки дали свои плоды. Подошвы и кончики пальцев вспоминали затверженный урок.

Стрельба стала яростнее, но одновременно треск очередей отдалялся. Палатка осталась позади, когда очереди ударили с гребня. Пока еще вслепую. Надо было менять манеру передвижения – отходить короткими перебежками, прячась за валунами.

Сверху донесся пока еще слабый лай.

– Овчарки, черт бы их побрал, – сплюнул проводник. – Погодите, я сейчас вернусь.

– Куда?

– Возьму из палатки дымовых шашек. Черт знает, может подействует.

– Давай живей, прикроем.

Повалил густой дым. Он прикрывал их и одновременно подтверждал направление отхода. Теперь они уже карабкались вверх. Еще метров триста, и они на трассе.

Тут все одновременно услышали, за спиной частое звериное дыхание. Две серые тени стремительно приближались. Уже можно было различить как овчарки сжимаются в клубок, отталкиваясь всеми четырьмя лапами и высоко подпрыгивают, распрямляясь на лету.

«На кладбище обошлось без овчарок, так здесь нарвался.»

Первым выпустил очередь Крапива. Комбат выстрелил, когда оскаленная морда оказалась совсем близко.

Пули попали точно в цель, но собака словно бы не заметила их. Она зависла в длинном прыжке, намереваясь сбить врага с ног. Рублев едва успел перехватить автомат, чтобы встретить ее прикладом.

Отлетев на несколько шагов, овчарка издала мощный рык. Луна, проглянувшая из облаков мелькнула двумя отблесками в злобных, бешеных зрачках. По бокам зверя скатывалась кровавая пена. Теперь овчарка решила кинуться в ноги.

Дистанция оказалась слишком короткой – Рублев не успел еще раз перехватить автомат и выстрелить. Зверь опрокинул его, мощные лапы прижали к земле. Каким-то чудом Комбат выхватил нож и всадил в бок по самую рукоятку.

Овчарка, уже готовая вцепиться клыками ему в лицо, восприняла это как нападение другого противника.

Она крутнулась назад и в это время прицельный одиночный выстрел Шерпа уложил ее на месте.

– Три жизни было у этой зверюги, – он подхватил Комбата подмышки.

– Я в порядке, – тот потянулся за автоматом. – Шашки остались?

– – Мешок вроде еще что-то весит.

– Вертолеты! – крикнул откуда-то сверху Крапива.

– Похвальная оперативность, – тряхнул головой Комбат и обернулся к Шерпу. – Все, как ты обещал.

Приближался стрекот. Тренированным слухом бывшего десантника Комбат определил: «винт» пока один.

«У них-то наверняка есть инфракрасная оптика, – промелькнуло в голове. – Если разнесут наш транспорт на шоссе, придется туго.»

Но стрелок с вертолета все-таки открыл огонь по людям – трое беглецов успели отойти в сторону от дымовой завесы. Длинная очередь зловещей клацающей дробью прошлась по камням, чуть не зацепив Крапиву. Все трое вжались в холодное бесчувственное тело горы, точь-в-точь как недавно водители.

Остался последний рывок. Но если транспорт на месте, его вот-вот заметят и расстреляют. Вертолет пролетел над головами и стал выполнять вираж, чтобы развернуться назад.

Комбат открыл рот, чтобы дать команду, но все было ясно без слов: вперед и вверх. Выскочив на шоссе, они пробежали еще несколько шагов по инерции. Ни одной живой души, заинтересованной в их спасении.

– Вот суки! – стиснув кулаки, Крапива лихорадочно оглядывался по сторонам.

Проводник подобрал с асфальта тлеющий окурок.

– Только что были здесь. Испугались вертолета.

– Лежать! – во все горло крикнул Комбат. – Прочь с дороги!

Теперь вертолет завис и поливал пулеметным огнем шоссе.

– Они откатились в тоннель, как только услыхали «вертушку», – подползая к Комбату, высказал свою версию проводник. – За этим поворотом, примерно полкилометра.

– Помню тоннель. Думаешь ждут там?

– Двести процентов.

– Ста достаточно. Давай свой мешок. Проскочу вперед и запалю шашки. Как затянет дымом, мотайте прямо по шоссе.

– Что-то солдат с заставы не слыхать, – оглянулся назад Шерп.

– Притормозили. Не хотят схлопотать от своих.

Ладно; я не прощаюсь.

Комбат пополз параллельно шоссе, проталкивал тело вперед, не отрывая его от склона. С гребня запустили целую гроздь осветительных ракет, стало светлее, чем днем. Он нащупал шашки. Всего две – мизер.

Запалив одну, швырнул далеко вперед и замер, прижавшись к валуну. Вовремя замер, потому что от вертолета отделился серый дымный шлейф, и ракета разорвалась в нескольких метрах от источника дыма. Стрелок рассчитал правильно – рядом с шашкой залег тот кто ее швырнул.

Валун прикрыл Комбата от осколков и взрывной волны. Он взглянул на шоссе. Вот где повезло, так повезло – легкий ночной ветерок относил дым не в сторону, не под углом, а точно стелил по направлению трассы.

Пригнувшись, Рублев побежал по шоссе. Когда заметил, что дым редеет, кинул последнюю шашку. С вертолета выпустили еще одну ракету – она рванула у самого въезда в тоннель. Град камней, посыпавшихся сверху, завалил его на половину высоты.

Но остановить Комбата это уже не могло. В тоннеле он увидел знакомую «Ниву». Авик нервно курил, еще один, незнакомый Комбату человек, морщась поглядывал на часы.

– Все в порядке? Не ранен? Где остальные? – наэлектризованный ожиданием Авик сразу засыпал вопросами.

– Погоди, – Комбат отодвинул его в сторону, выкашлял из себя дым.

Обернувшись назад, он напряженно всматривался в клубящуюся серую завесу. Смутно блеснула еще одна вспышка. Она грохнула глуховато, как будто дым заодно и звуки гасил.

– Ты можешь хоть слово сказать? – вцепился, как клещ, Авик.

Тут в тумане проступили два пятна, два беззвучно приближающихся силуэта. Через несколько секунд Крапива и Шерп очумелые от дыма, со слезящимися глазами заскочили в тоннель.

– Что там на перевале? – отвязавшись от Комбата, Авик схватил Шерпа за грудки.

– Благодать и покой. Спирта больше нет.

Авик облегченно вытер лоб и стал обходить команду с троекратным целованием.

– Что думаешь дальше делать? – спросил Комбат. – Пограничники на подходе.

– Сейчас четыре часа. Скоро появится туман.

– Выше отметки в полторы тысячи метров он не поднимется, – уточнил Шерп.

– Знаю.

– Это за мостом. Туда еще надо прорваться.

– Мы не рассчитывали, что «вертушка» появится так скоро.

– На машине мы все гораздо уязвимее, – сказал Комбат. – Это все равно что муха ползущая по стеклу, которая не может оторваться и взлететь. Прихлопнуть ее ничего не стоит.

– Вы только берегите лицо и руки от стекла. Остальное я беру на себя, – заявил человек, прибывший с Авиком.

– Ладно, – решил Комбат. – Двум смертям не бывать. Поехали.

Он верил в то, что почувствует смерть заранее – она как-то известит о своем скором приходе. Пока никаких намеков на этот счет не поступало.

Новый водитель разогнался в тоннеле и выскочил на открытую трассу, когда спидометр зашкаливал за восемьдесят. Шерп дотронулся до плеча Авика, в его глазах можно было прочесть вопрос: хорошо ли представляет себе дорогу этот лихой ездок, дорогу, которая виляет раз за разом, иногда больше, чем на сто восемьдесят градусов? Авик кивнул.