Он напоминает пловца, только на берегу осознавшего силу водоворота, который он сейчас преодолел. Пловец смотрит на водоворот с видом победителя, но второй раз он не станет переплывать реку на том же месте.

Но куда девался Виктор? Рэймон теперь уже в безопасности, он идёт, пригибаясь, по опушке. Метрах в восьмидесяти он натыкается на товарища. Тот лежит на земле позади зарослей высокой травы, согнувшись в три погибели, с гримасой боли на лице.

Рэймон помогает ему подняться, но Виктор, всё ещё скорчившись, обеими руками сжимает живот.

— Что с тобой?

— Да ничего. У меня грыжа.

— Как, ты болен и ничего не сказал?

— Ты бы мне не позволил участвовать в операции.

— Ну это всё-таки легкомысленно! Ты же мог всё провалить!

— Молчи! Мы победили!

И Виктор, парижский столяр, улыбается через силу какой-то удивительной улыбкой...

Рэймон, человек твёрдый, закалённый, еле сдерживает слёзы.

Они обнимаются.

— Сюда, говорю тебе!

— Нет, сюда.

Рэймон и Виктор уже четверть часа идут леском. Они заблудились.

Виктор всё время держится за живот. Боль сильнее, он идёт с трудом.

— Надо осмотреться, — говорит Рэймон. — Вот здесь мы увидали кролика. — Нет, там были высокие кусты.

— Глупо. В другой раз надо будет оставлять знаки. Мы и не подумали об этом. Погоди, где мачты?

— Позади, слева от нас, по-моему.

— Надо точно знать, где они, не то мы окончательно заблудимся.

Они снова идут и сквозь ветви снова видят мачты. Они останавливаются.

— Какие мы дураки! — говорит Рэймон осмотревшись. — Мы ползли лицом к первому ряду мачт. Теперь же они видны нам сбоку, мы на одной линии с крайней, с нашей. Надо было отклониться вправо и потом идти прямо. А мы, должно быть, обогнули угол территории, и велосипеды оказались позади нас. Лучше всего будет вернуться к повороту и оттуда пойти в правильном направлении.

— Я больше не могу.

— Отдохнём немножко, хочешь? Но задерживаться нельзя. Скоро четыре, и наши будут ждать.

— Нет, идём, мне лучше не останавливаться.

— Обопрись на меня.

— Оставь, я предпочитаю идти сам.

И Виктор, которому каждый шаг причиняет новое страдание, мужественно шагает впереди.

Четыре часа пять минут.

Рэймон и Виктор снова остановились. Перед ними, в нескольких метрах, дорожка, очевидно, караульная тропа. Боли у Виктора всё сильнее.

— Пойдём параллельно дорожке, немного отступя, — говорит Рэймон. — Велосипеды, наверно, недалеко.

Виктор, которому не терпится дойти до места, снова идёт впереди разведчиком. Рэймон нагоняет его и внезапно хватает за руку.

— Слушай!

В кустах слышны шаги, как будто со стороны дорожки.

Оба бесшумно опускаются на землю позади густого кустарника, возле которого оказались. Шаги приближаются. Слышен шорох приминаемых листьев. Это не может быть Мишель. Ему приказано сторожить велосипеды. Это не могут быть и товарищи из второй группы, они шли бы с другой стороны.

Виктор медленно вынимает кинжал из ножен.

Рэймон молча делает то же самое.

Инстинктивно они становятся спиной друг к другу, готовясь встретить опасность с любой стороны.

Рэймон, не выпуская из рук кинжал, достаёт из заднего кармана зажигательную трубку замедленного действия. Он включает её и кладёт в кусты рядом с собой.

Шаги слышны менее явственно.

— Ай! Ай!

Виктор, которого терзает грыжа, не мог удержать крик боли.

Рэймон, сжав зубы, готов к прыжку.

Ветки перед ним вдруг раздвигаются. В трёх метрах от них появляется человек с револьвером в руке, с блуждающим взглядом. Это Жежен.

— Болван! — сквозь зубы говорит Виктор. Рэймон подходит к Жежену и окликает его шёпотом.

Он в бешенстве.

— Ты обалдел? Я же сказал: не пользоваться огнестрельным оружием!

— Я думал, это немцы.

— Ты получил приказ драться холодным оружием, чтобы не поднимать шума!

— Я думал, за мной гонятся.

— Тем более нельзя поднимать тревогу.

— Уверяю тебя, я был вправе защищаться.

— Нет, ты не имел права. Завтра разберём твоё поведение.

— Хорошо, не сердись. Ты здесь, для меня это главное.

— Где Арман?

— Он пошёл вперёд, я не мог его догнать.

— Почему он убежал?

— Немцы нас заметили.

— Ты уверен?

— Не могу этого утверждать. Правда, мне показалось, будто что- то шевелится в лесу, но что именно — я не мог понять.

— Где вы были, когда это случилось?

— Мы вернулись, подложив взрывчатку под самые ближние тросы.

— А под мачту?

— Арман счёл это невозможным. Я хотел всё-таки подобраться к ней, но в эту минуту он увидал в траве двух солдат, которые смотрели на нас. Он велел мне сейчас же отойти. А он — мой начальник.

— Этого как раз я боялся. Он струсил.

— А вы? Вам удалось подложить?

— Конечно.

— Под мачту?

— Да, под мачту. Один заряд пошёл на четыре устоя, а два других — на тросы. Такой будет тарарам!..

— Слушай, Рэймон, если хочешь, я вернусь.

— Нельзя рисковать дважды.

— Я пойду один.

— Где ты был раньше? А теперь, по-моему, умнее всего смотать удочки.

— Я вас потом догоню.

— Говорю я тебе — поздно, из-за этого всё может сорваться.

— Да нет же, дружище, уверяю тебя, всё провалилось!

— Рэймон велел мне оставаться здесь до пяти. Я буду ждать.

— Но я тебе повторяю, провал полный! Боши нас видели.

— Ты уверен?

— Сколько раз тебе повторять? Жежен убежал вместе со мной. Я подождал его подальше в лесу. Он меня не нагнал. Наверно, его схватили.

— А остальные? Рэймон и Виктор?

— По-моему, раз их здесь нет, значит, их тоже взяли.

— Так что же теперь делать?

— Уезжать! Боши, наверно, прочёсывают лес.

— А если наши вернутся?

— Ну так они найдут свои велосипеды и тоже удерут! А если их схватили, то незачем нам лезть самим в петлю!

— Нет, я не могу уйти, не узнав, что случилось.

— Что за чёрт! Послушаешь ты меня или нет?

— Говори тише!

В пылу спора Арман и Мишель увлеклись и заговорили громко. Они не слышали, как к ним подошли Рэймон и остальные.

Арман увидел их и радостно бросился к Рэймону.

— Ну, брат, задал ты нам страху! Мы думали, что вас схватили.