Я кивнул.

– Этот адвокатишка оказался совсем никчемным, вроде того карточного игрока, который упускает все козыри, а потом, полностью продувшись, проползает под столом.

– Где ты его раздобыла?

– Я тут ни при чем. Я бы никогда не взяла такого олуха!

– Тогда Эшбьюри?

Она разлила виски и собралась убрать бутылку, но вдруг, как бы вспомнив что-то, остановилась.

– Черт возьми! Я вдвое крупнее тебя, и мне требуется вдвое больше. – Берта долила виски в свой стакан. – Вот так, – сказала она с удовлетворением.

Мы выпили.

– Этот Эшбьюри неплохой парень. Он позвонил мне, как только копы запихнули тебя в машину. Он предвидел, что тебя увезут на самолете, и посоветовал мне связаться с этим адвокатом и встретить тебя на аэродроме, вооружившись бумагами и статьями законов.

– Откуда же ты узнала, где приземлится самолет?

– Но, дорогой, неужели ты считаешь меня такой тупицей? Я разузнала о чартерных рейсах, о времени вылетов зафрахтованных самолетов, пробилась в диспетчерскую и получила сведения о вылете интересовавшего меня самолета. Потом я заехала за адвокатом, и мы отправились тебе навстречу. Так ты все-таки приглянулся этой блондиночке. Господи, Дональд, как все они липнут к тебе! Никто не в силах тебе противостоять.

– Не валяй дурака, Берта. Эстер вовсе не влюблена в меня.

– Я женщина и могу судить об этом по выражению женских глаз.

Я кивнул на телефон:

– Как ты думаешь, почему я рассиживаюсь здесь?

– Пьешь виски и стараешься расслабиться.

– Не только. Я жду звонка, – объяснил я. – Девушка позвонит лишь тогда, когда убедится, что все вокруг нее чисто.

– У тебя с ней дела?

– Конечно.

– Сколько она захочет?

– Возможно, она потребует не денег, а чего-то другого.

– Мне это безразлично. – Берта сосредоточенно разглядывала свой пустой стакан. – Она влюблена в тебя по уши.

Когда Берта открыла рот, собираясь продолжить разговор на эту тему, зазвонил телефон. Берта рывком схватила трубку:

– Хэлло... Кто говорит? Ол-райт, он сидит здесь, ждет вашего звонка.

Она протянула мне трубку. Я сказал «хэлло» и услышал голос Эстер Кларди:

– Узнаешь меня?

– Конечно.

– Мне нужно с тобой встретиться.

– Я это предвидел.

– Можно мне приехать к тебе?

– Лучше не делай этого.

– Ко мне тоже не стоит. Давай встретимся где-нибудь в городе?

– Назови место и время.

– На углу Десятой и Центральной улиц через пятнадцать минут.

– О’кей. Теперь слушай. За мной могут следить. В этом случае я постараюсь отделаться от «хвоста». Если не получится, покружу немного и вернусь сюда. Если не приду в условленное место, звони мне в агентство через полчаса. Понятно?

– Вполне.

– Будь осторожен, – сказала Берта. – Ты теперь чист. После своих показаний она уже не откажется от них. Показания портье сейчас тоже мало чего стоят. Женщина, стоявшая в дверях, ничего не видит без очков и поэтому не представляет опасности.

– На что ты намекаешь?

– Посоветуй твоей блондинке не быть слишком требовательной. Если она отдает все свои козыри тебе, разыграй их по-умному.

– Это не по мне, Берта.

– Я знаю. Ты чертовски мягок и сентиментален. Понимаю, что ты благодарен ей. Так пусть Эшбьюри отсыплет ей сколько-то, но не позволяй девице сесть тебе на шею.

Я поднялся, надел пальто и шляпу.

– Я позаимствую твою машину. А ты возьми такси. Увидимся завтра.

– Дональд, я все-таки беспокоюсь. Может, попозже подъедешь ко мне домой?

– Возможно, в случае необходимости.

Берта открыла ящик стола, собираясь, лишь только я исчезну, вновь приложиться к бутылке.

Я сделал несколько кругов, убедился, что за мной нет слежки, и направился к месту, где стыкуются Десятая и Центральная улицы. И тут же увидел Эстер, которая быстро шла вдоль Центральной улицы, но не окликнул ее. Я опять дважды покружил, чтобы удостовериться, что и за ней нет «хвоста». Когда Эстер подошла к условленному месту, я встретил ее там.

– Все чисто? – спросила она.

– Да.

– Хорошо. Ну, как я поработала для тебя сегодня?

– Великолепно.

– Благодарен мне?

– Еще бы.

– Какая награда?

– Чего хочешь?

– Может быть, ты поможешь мне убраться отсюда?

– Что ты имеешь в виду?

– Из этого города, из штата, вообще из страны.

– Почему вдруг?

– У меня свои проблемы. Ты же знаешь полицию, Дональд. Теперь она вцепится в меня. Честно, Дональд, я сама не знаю, что заставило меня поступить так, как я поступила сегодня. Помнишь, ты так достойно вел себя со мной в тот вечер, – я просто не могла сдать тебя копам.

– Ол-райт, – сказал я. – Иди домой и забудь обо всем этом.

– Я не могу. Они будут проверять. Опять обратятся к Уолтеру.

– К ночному портье? Ну и что из того?

– Он тебя опознает. Он ведь помнит тебя.

– Но ты ему не позволишь. Он, по-моему, влюблен в тебя?

– Он страшно ревнив.

– Но тебе не требуется выкладывать ему все как есть. Скажи просто, что я не тот человек, что он ошибся.

– Он не поверит и заподозрит, что я увлеклась тобой или что-нибудь еще в этом роде. Будет еще хуже.

– Сколько тебе нужно? – спросил я.

– Это не только вопрос денег, хотя я и нуждаюсь в них, чтобы улететь, скажем, в Южную Америку, где я сумею позаботиться о себе. Мне нужен и человек, достаточно ловкий, чтобы все это организовать. Ты сумеешь это сделать?

Я не ответил.

Наши взгляды скрестились. На мгновение в ее глазах вспыхнула злоба.

– После всего, что я сделала для тебя, ты не хочешь помочь мне?

– Не в этом дело. Объясни мне еще раз, почему ты хочешь уехать?

– Я уже сказала тебе.

– Ты сказала неправду.

– Повторяю. Оставаться здесь – опасно для меня.

– Почему все-таки?

– Они... То, что случилось с Джедом, случится и со мной.

– Они убьют тебя?

– Да.

– Кто?

– Я не могу назвать имен.

– Но и я не могу действовать вслепую.

– Я же действовала вслепую ради тебя.

– Это Крумвезер? – спросил я.

Она вздрогнула, когда услыхала это имя, затем опустила голову и уставилась на светящуюся приборную доску.

– Что ж, – сказала она. – Допустим, это Крумвезер.

– Что тебе известно о нем?

– Все это дело с Альтой Эшбьюри было хитрой уловкой, прикрытием. Ей хотели продать лишь две трети писем, а последнюю треть, самую опасную для нее, передать Крумвезеру.

– Что он собирался сделать с письмами?

– Он хотел подставить Альту, сделать все, чтобы обелить Ласстера.

– Ты знаешь и о нем?

– Конечно.

– И об Альте Эшбьюри?

Она кивнула.

– Продолжай.

– Крумвезер предпринял последнюю попытку шантажа. Первые два чека попали к кому-то другому.

– И Джед Рингоулд надул всех, отдал ей третью пачку писем?

– Нет. Самое странное, что он этого не сделал. Джед отдал Альте конверт, в котором были пустые бланки отеля.

– Ты знала, что он устроит этот подлог?

– Нет, и никто не знал. Джед придумал свой собственный рэкет. Он рассчитывал прикарманить деньги и вывернуться, но... не вышло.

– Где теперь эта последняя пачка?

– Не знаю. И вероятно, никто не узнает. Джед одно время был заодно с ними, но потом решил играть в одиночку. Это было опасно – я предупреждала его.

– Ты была любовницей Джеда?

– Как ты смеешь спрашивать у меня такие вещи?

– Говори, ты была его любовницей?

Она встретилась со мной взглядом, отвернулась и после паузы прошептала:

– Да.

– Хорошо, продолжим нашу беседу. Когда полицейские явились к тебе сегодня, ты испугалась?..

– Конечно. Каждый бы на моем месте испугался.

– Ты уже спала?

Она заколебалась.

– Да, я только что заснула.

– Ты открыла нам дверь, вышла в коридор и заперла за собой дверь. У тебя были с собой ключи?

– Да, в кармане халата.

– Так вот. Ты очень испугалась и не позволила полицейским войти в квартиру потому, что там кто-то был. В квартире находился Крумвезер?