Поэтому Аэций, римский военачальник в Галлии, лишившись около 439 года поддержки гуннов, сразу же обратился за помощью к аланам.

В 440 г. аланский вождь Самбида согласился поселиться со своим народом на пустующих землях в пойме Роны, По-видимому, эти аланы были выходцами из района между Средиземным морем и Тулузой, поскольку жили ближе всех к новым аланским поселениям вдоль Роны.

Топонимические названия Аллан, Аллансон, Алленсон, наличествующие к югу от Валенсии в радиусе 45 миль, свидетельствуют о продолжа ющемся влиянии алан в период раннего средневековья.

Эти аланы, жившие в Валентинуа, не только помогали охранять границы в подвластной Риму Южной Галлии, но препятствовали и экспансии вестготов на восток. В дополнение к этому они охраняли западные подступы к Альпам и Италии. В 457 г. император Майоран призвал часть галльских алан, возможно из Валентинуа, на помощь в войне против вандалов в Испании. Император потерпел поражение от вандалов, и тогда аланы под предводительством своего нового вождя Беогара стали совершать набеги в Южную Галлию и угрожать Северной Италии. Майоран вынужден был выступить против них, но был убит в Тортоне. А аланы вторглись в Италию и опустошали ее северные области до тех пор, пока вестгот Рицимер, первое лицо после императора, не разгромил их. В этой битве, происшедшей у Бергамо в 464 г., аланский вождь Беогар был убит. Часть его разбитого войска поселилась среди уже живших в северной Италии алан, другие вернулись в Галлию.

Когда аланы появились на Западе, часть их была принята на военную службу императором Грацианом. Он добился этого, одарив алан золотом и обеспечив им привилегированное положение, вопреки недовольству в римской армии из-за особой расположенности императора к аланам. Впоследствии Грациан был убит за это.

Феодосии I, правивший империей после смерти Грациана, тоже привлекал алан на военную службу. Некоторые их этих алан, возможно, попали в Рим первоначально в качестве пленников, поскольку Феодосии часто и в общем успешно воевал против алан.

Согласно источнику того времени, вид связанных пленных алан не был таким уж редким явлением в городах Италии.

Вполне вероятно, что хотя бы часть алан, служивших Грациану и Феодосию, оставалась на военной службе и у Гонория, преемника последнего. В 401 г. Стилихон, один из полководцев Гонория, возглавил кампанию против вестготского короля Алариха, вторгшегося в Италию. Когда Стилихон встретил вестготов у Полленции, то в предстоящем сражении главную роль отвел аланскому войску. Аланский военачальник, который, несмотря на то, что был язычником, носил имя Саул, возможно, даже руководил всем сражением. Как бы то ни было, Саул настолько переусердствовал, что не позаботился отрезать пути отступления вестготам, вследствие чего Аларих, хотя и был разгромлен, смог избежать плена.

Это была третья по счету победа Стилихона над Аларихом и все три раза предводителю готов удавалось бежать. Поэтому появились слухи, что будто не только Стилихон, но и вождь алан, который, повидимому, и позволил Алариху уйти, не верны Риму. И наличие в войсках Алариха значительного количества алан косвенно подтверждало эти слухи.

Когда Аларих со свежим войском опять вторгся в Италию, Стилихон вновь обратился за помощью к аланам. И когда аланы выказали обиду из-за недоверия к ним, Саул, вождь алан, убедил воинов в том, что они теперь являются подданными Рима и поэтому настаивал на участии в сражении, а при необходимости даже отдать жизни за империю.

Стилихон не только доверял аланам, но и отводил им в Веронской битве против Алариха важную роль. Вождь алан Саул, изображаемый современниками как маленький, обезображенный шрамами воин с дикими сверкающими глазами и мужественным лицом, возглавил один из флангов Римской армии и нанес сокрушительный удар готам. Его гибель в самый разгар сражения сняла с него всякие подозрения в предательстве. Согласно Клавдиану, гибель Саула привела его войско в такое замешательство, что оно отступило. Это поставило фланг Стилихона под угрозу ответной атаки со стороны готов. Стилихон, однако, при помощи пехоты и «быстро оправившейся» аланской конницы, успешно выдержал напор готов. Возможно, правда, что это отступление алан было вариантом всего лишь их тактики ложного отступления. Это похоже на правду, тем более что аланы быстро вернулись на поле сражения и наладили согласованные действия с пехотой Стилихона.

Несмотря на потерю своего вождя, доказавшего таким образом свою верность империи, аланы, жившие в Италии, продолжали служить Риму.

В 405 г., когда орда варваров угрожала вторжением в Италию, Стилихон снова встретил со стороны алан готовность защищать свою новую родину.

Аланы, из которых состояла основная часть армии Стилихона, были не просто наемными солдатами; они были одержимы идеей стать подданными империи, Один из современников поэтически выразился об этом так: «Вы, аланы, которые переняли обычаи римлян». Это свидетельствует не только о желании алан стать частью римского мира, но и о необычайной предрасположенности алан к ассимиляции, отмеченной на Западе, как их характерная черта, которую они де монстрировали еще кочуя в степях России.

Расселение алан в Италии в качестве военных поселенцев, осуществлявшееся Стилихоном или, возможно, даже еще раньше Феодосием I, происходило в соответствии с долгосрочной политикой империи. Поселенцы получали от казны деньги, а взамен несли военную службу. Именно в это время в Италии дислоцировался отдельный аланский полк римской армии.

Этот полк нес службу в северной Италии, по крайней мере, до 487 г., когда он располагался в Равенне.

Служба алан в римской армии оказывала значительное влияние на развитие римской кавалерии, Вегеций напоминает, что военное искусство готов, алан и гуннов способствовало улучшению римской кавалерии, но, с другой стороны, выработало у римлян и пренебрежительное отношение к пехоте. Более того, Грациан пал, возможно, потому, что он первым намял алан для службы в римской армии, ускорив тем самым упадок пехоты, прежней основы римской военной силы. К концу IV века римские офицеры (если верить сообщениям Вегеция о существовании этой категории военных) считали римскую кавалерию настолько хорошей, что она не нуждалась в улучшении. И, в самом деле, боевые качества римской конницы, приобретенные благодаря аланам и другим кочевникам, стали предметом восхваления. Для Вегеция, например, высшей оценкой наезднических способностей императора было сравнение монарха с аланами и гуннами.

Современные источники, отмечающие факт ассимиляции алан римской культурой, сообщают о службе алан в римских войсках и о влиянии, которое они оказывали на развитие римской кавалерии. Тем не менее, Notitia Dignitatum, в котором следовало ожидать найти включенные в списки военных колоний аланские поселения, обеспечивающие армию Стилихона аланскими воинами, характеризует эти поселения не точным термином «сарматские». Сведения об аланах в Италии, приведенные выше, позволяют предположить, что определение «сарматские» применимо не ко всем поселениям. Статья из Кодекса Феодосия подтверждает это. Там ясно упоминаются Alamanni, как военные поселенцы в Италии. Вопрос, является ли наименование Alamanni ошибочным названием Alani (что, кстати, встречается довольно часто и в классических, и в раннесредневековых источниках) или пра вильным, не так важен, как сомнение, которое вызывает эта статья закона относительно термина «сарматские». В данном контексте следует обратить внимание на то, что вождя алан Саула его современники называли praefectus, то есть титуловали так же, как верховное лицо колонии.

Любая попытка, однако, установить, какое из поселений, внесенное в Notitia, как сарматское, населяли аланы, может быть, в лучшем случае, только догадкой. Надо помнить, что многие из действительно сарматских колоний в Италии, если не все, были известны еще в правление Константина Великого в IV веке. С момента литературной фиксации этих колоний до появления интересующего нас раздела МогШа прошло более 75 лет — срок вполне достаточный, чтобы некоторые по селения внутри колоний исчезли; таким образом, можно сделать вывод, что аланы поселились в местах, которые когда-то занимали сарматы и где последние, возможно, все еще жили. Вероятно, такие смешанные поселения были возможны и даже естественны вследствие большого сходства культур алан и сарматов, включая язык, а также принимая во внимание хорошо известную склонность алан к ассимиляции. Поэтому можно предположить, что поскольку аланы только «заполняли» существовавшие сарматские места обитания, составители Notitia не видели причины изменять названия, которые были в ходу в течение столетия или даже дольше.