Встав с кресла, вдова на цыпочках подошла к двери своей бывшей комнаты. Супруги как-будто спали. Но она тотчас же убедилась, что они не спят. До слуха ее долетел легкий шопот. Быть может, они говорили друг другу на ухо нежности, как и она своему покойному мужу, когда ссора заканчивалась перемирием. Это воспоминание, теперь такое грустное, погасило ее любопытство и заставило ее удалиться.

В темноте добралась она на цыпочках до одного из окон и открыла его настежь. Молочный свет залил ей лицо и бюст, делая ее похожей на мраморное изваяние.

Шторм удалился. Круглая и ясная луна, окруженная звездами, бежала, казалось, по небу среди темных, как чернила, с проблесками серебра, облаков, В действительности же облака скользили группами, то под луной, то на мгновение закрывая ее, после чего она, казалось, выходила еще более яркой.

На нижней грунтовой дороге виднелось словно сияние зари. Шоффер, заметив, что вода спадает, зажег свои фонари и стал поправлять повреждения. Металлический стук его железных орудий был единственным шумом ночи.

Вслед затем женщина стала рассматривать свой фруктовый сад. Апельсины блестели лунной глазурью. Воздух был насыщен благоуханием разграбленного сада. Почва была покрыта цветами, которые казались растоптанными отрядом ночных всадников. Шторм сорвал лепестки с померанцевых цветов, и земля начинала благоухать, как увядаемый букет новобрачных. В спокойных зеркалах луж отражались трепетные капли звезд.

Вскоре шквал, последний обрывок далекой мантии бури, заставил дрожать верхушки этого нереального сада.

Апельсины из своей листвы, пронизанной светом, роняли дождь драгоценных камней. Потом замирали неподвижно, а луна снова облекала их в серебро. С каждого листика висело по бриллианту.

Ленинград, Издательство "Мысль", 1926.

1. Bouillabaisse – известное рыбное кушанье.