Это, скорее, борьба, нежели любовь, это конфликт, это больше похоже на войну, чем на любовь, на ненависть, нежели на любовь.
Когда вы находитесь в гармони с внутренней женщиной и мужчиной, внезапно вы находитесь в гармонии также с остальными. Ваш внутренний конфликт исчезает, и ваш внешний конфликт также исчезает. Внешнее — это не что иное, как тень внутреннего, и тогда вы можете входить в соприкосновение, а можете и не входить: вы полностью независимы. Все, что вы выбираете, принадлежит вам. Если вы хотите войти в соприкосновение, вы можете это сделать. Но в вас не будет конфликта, но если вы не хотите, вы можете быть одни, вы можете быть в уединении, и вы не будете чувствовать одиночества. В этом красота: когда кто-то развивает внутри себя органическое единство.
Вот почему все усилия Патанджали направлены на то, чтобы преобразить солнечную энергию в лунную энергию, и потом: как быть свидетелем и той, и другой, как быть свидетелем встречи, растворения, единения, как быть трансцендентальным к обеим энергиям.
Ум никогда не позволяет вам этого до тех пор, пока вы не отбросите ум. Ум всегда делит, потому что это присуще уму. Он живет этим разделением, поэтому вы делите на мужчину и женщину, и это разделение происходит в уме. Кто такой Будда? Мужчина или женщина? У нас есть символическое представление Шивы как Ардханаришвары, полумужчина, полуженщина, и это совершенный взгляд. Так и должно быть, потому что вы рождаетесь от отца и матери. Одна ваша половина происходит от отца, а другая половина — от матери, поэтому самое большое отличие, которое может быть между мужчиной и женщиной, заключено просто в представлении. Качеством, на самом деле, они не отличаются. Женщина на сознательном уровне будет женщиной, а на бессознательном уровне в ней есть также мужчина. Мужчина на сознательном уровне - мужчина, а на бессознательном уровне в нем есть также женщина. Вот и все отличие.
Очень трудно, потому что ваш ум был обусловлен, быть либо мужчиной, либо женщиной, и общество обращает свое внимание на эти роли слишком сильно. Общество не позволяет жить текучему индивидууму, оно все делает определенным для вас. Когда мальчики и девочки начинают понимать что-то, родители сразу учат их: "Ты мальчик. Не играй с куклами. Это нехорошо: играть с куклами мальчику. Ты будешь мужчиной. Это для девочек. Мужчины не должны принимать в расчет девочек. Сюсюкаться — это девчачьи привычки, не делай никогда этого, будь мужчиной". И маленький мальчик, не зная, куда ему деться, начинает фокусировать себя как мужчину все больше и больше, и он удаляется все больше и больше от своего оригинального единства, от своего чистого единства, единства бытия. Он становится мужчиной, но это только половина его бытия. Девочка становится женщиной, и это тоже только половина ее бытия. Ее учат не лазить по деревьям, потому что это занятие только для мальчиков. Какая чепуха! Деревья для всех. Ей говорят: "Не ходи, не купайся, на реку, это для мальчиков". Но реки также для всех.
Вот как человечество лишается своей силы. Девочкам дают играть определенную роль, а мальчикам дают играть другую определенную роль. Их тотальность полностью теряется, они затвердевают в своих образах, они не могут увидеть всего неба. Рамка их окна слишком мала для этого.
Мужчины становятся рамкой, и женщины становятся рамкой. Но это не ваше бытие. Не слишком себя отождествляйте с этой рамкой. Выберитесь из нее.
Однажды, когда вы начинаете таять, расслабляться, и когда вы начинаете поглощать отверженную часть, ту часть, от которой вы отреклись, вы так обогатитесь, что не можете себе даже этого сейчас представить, вообразить. Тогда ваше бытие будет целостным.
Вот что я имею в виду, когда хочу, чтобы вы были целыми. Я не имею в виду, чтобы вы стали католическими монахами, или буддийскими монахами, или джайнскими монахами. Все это глупо. Я хочу, чтобы вы стали святыми — святыми в том смысле, чтобы вы были целыми, чтобы вы стали тотальными, чтобы вы вернули себе то, что отвергли из-за общества, чтобы вы не боялись того, чтобы вернуть это себе. Не бойтесь. Если вы мужчина, не бойтесь иногда быть женщиной.
Кто-то умер, и вы не можете плакать, потому что вы мужчина, а плакать могут только женщины. Какая это прекрасная вещь — слезы. Почему мужчина должен их отвергать? Если мужчина будет это делать, он будет все более и более твердым, насильственным, беспокойным, и тогда неудивительно, что появляются Адольфы Гитлеры. Мужчина, слезы которого исчезли, вынужден стать Адольфом Гитлером однажды. Он вынужден стать Чингисханом, чьи слезы высохли. Он будет неспособен, чувствовать симпатию к кому-либо, он станет настолько твердолобым, что не сможет чувствовать, что он делает с людьми. Гитлер убил миллионы людей, но это не отразилось никак в его сознании. Да, он настоящий мужчина. Женщина в нем полностью исчезла. В нем не было ни сострадания, ни любви, все это исчезло. Слезы испарились.
Мне бы хотелось, чтобы мужчина так же умел плакать, как женщина, чтобы из него текли слезы, потому что они будут смягчать ваше сердце, они будут делать вас более жидкими и текучими, они расплавят окно в вашей рамке и позволят вам взглянуть в бесконечное небо.
Женщинам не разрешается смеяться оглушительно, как Гурудаялу. Ни одной женщине не разрешается так смеяться. "Но это противоположно женственной грации", - так говорят. Какая чепуха! Если вы не сможете глубоко смеяться, вы очень много упустите. Смех должен идти от живота, смех должен быть таким искрометным, чтобы все тело сотрясалось от него. Смех не должен идти от головы. Но женщины улыбаются, они не смеются. Оглушительный смех считается неприличным для женщин. И тогда женщины начинают жить очень лихорадочной жизнью. Постепенно они становятся все более и более неподвижными, сонными, неискренними, нереальными. Не становитесь леди и джентльменами, станьте святыми, потому что целое включает в себя всё и вся, целое включает в себя и Бога, и Дьявола. Нет разделения. Ум отбрасывается. Святой человек не имеет ума.
Если святой все еще католик, то он не святой, потому что у него католический ум. Если святой все еще индуист, то он не святой, потому что у него индуистский ум.
Однажды я читал книгу Пагал Бабы. Это имя означает "Сумасшедший батя". Он, должно быть, был сумасшедшим. Он не был сумасшедшим в том смысле, в каком это слово используют суфии, потому что они называют просветленных людей сумасшедшими. Но он был сумасшедшим в обычном смысле. Он не был нервным, он говорит в своей книге: "Я был удивлен, когда столкнулся с ним". Его считали святым человеком, он говорит об этом в своей книге: "Многие западные жители говорили мне, что им бы хотелось стать индуистами, и я им говорил, что это невозможно. Индуистом нужно родиться, никто не может быть обращен в индуизм. Индусами рождаются, вы должны заработать это право на протяжении множества жизней. Если вы совершаете хорошие кармы многие жизни, то тогда вы рождаетесь индуистами. Вы не можете быть обращены в индуистов, это не так дешево, как стать христианином".
Этот святой человек, Пагал Баба, говорит: "Я вынужден был отказывать им, потому что им придется зарабатывать это множеством жизней. Не так просто стать индуистом". Он говорит о том, что даже если вы рождаетесь индуистами, если не следуете хорошей карме, если не становитесь все более и более религиозными и благочестивыми, вы можете вернуться обратно в низшие классы человечества. Например, вы, можете родиться американцами. Этот человек говорит об этом. Но красота этой истории в том, что он нашел какого-то американского издателя, Симона Шустера, который опубликовал его книгу.
Святых нет. Есть индуистские шовинисты, глупцы, невротики.
Если у вас есть ум, вы не можете быть святыми. Каким бы благочестивым ум не был, он все равно остается не святым, потому что ум не может быть целым, помните об этом.
Однажды вечером Мулла Насреддин сказал своей жене: "Принеси сюда немного сыра поесть, потому что сыр увеличивает аппетит и делает глаза блестящими".
