Как только он исчез за дверью, она встала, потуже затянула пояс, пригладила рукой волосы. Господи, в каком она виде – настоящая растрепа!

Она прошла в спальню. Вид у нее был недовольный, смущенный: она стыдилась своей лени и скуки – так пьяница злится, когда его застают за его любимым занятием. Да, она уже опьянела от безделья, думала Луиза.

– Что тебе нужно? – спросила она не слишком любезно.

– У меня кое-что есть для тебя. – Шарль стоял перед ней, держа под мышкой большой плоский футляр. – Я знаю, тебе грустно и тоскливо. Надеюсь, это поднимет тебе настроение.

– Не стоит, Шарль. Я прекрасно себя чувствую.

– Нет, это не так, – возразил ее муж. Он был одет очень элегантно: накрахмаленная рубашка, шелковый галстук, темные брюки, яркий жилет, расшитый цветами, и один из длинных сюртуков для торжественных случаев, в руках – самая изящная тросточка.

Характерным движением фокусника, непринужденным и изящным, он выхватил футляр из-под мышки и протянул ей. Прямоугольный футляр был обит темным бархатом – в таких хранят драгоценности.

Прекрасно! – мысленно съязвила Луиза. Камешки и бриллианты – это ей, конечно, сейчас нужнее всего. У нее и так уже около полусотни тиар и ожерелий… И тут она одернула себя.

Луиза чувствовала, что этот подарок имеет для Шарля особое значение. Он, похоже, подготовил речь: Луиза видела, как дрогнули черты его лица, – он не знал с чего начать.

Шарль откашлялся.

– Я ездил в Париж и купил тебе это, – произнес он, – когда мы с тобой еще не были женаты. Я думал, что скоро стану твоим возлюбленным, – я мечтал об этом. И до сих пор страстно этого желаю… – Шарль махнул рукой, по-видимому, собираясь сказать совсем другое.

Он продолжал:

– Но мне бы хотелось подарить тебе это сейчас потому, что я стал для тебя тем, кем и не надеялся стать, – твоим другом. Мы с тобой близкие друзья – так мне кажется. И вот потому, что у меня было множество возлюбленных, но я приобрел всего одного близкого друга в лице женщины, я хочу преподнести тебе, – он смущенно усмехнулся, – свадебный подарок. – С этими словами Шарль передал ей футляр, испустив вздох облегчения, – самое трудное позади.

Луиза взяла футляр в руки – шелковистый темно-синий бархат.

– О Шарль, – ахнула она. Ее тронул его жест. – Шарль, но это совершенно лишнее…

– Открой. – Он широко улыбнулся.

Посеребренный замочек щелкнул, футляр легко раскрылся, и Луиза увидела…

Черные жемчужины. Она уставилась на них, как на чудо.

Ожерелье напоминало то, что было у нее когда-то.

Одна нитка у него порвалась, и жемчужинки рассыпались по палубе… одна бусинка прокатилась по ее щеке, и она поймала ее губами с его пальцев… а потом жемчужинка еще долго подскакивала и перекатывалась по качающемуся полу каюты…

Луизе на мгновение показалось, что пол уходит у нее из-под ног.

– Позволь, я надену на тебя ожерелье, – сказал Шарль.

– Но… Как… Как ты узнал? – спросила она.

– Что узнал?

– Что я люблю… о Боже… что я потеряла…

– На фотографии, которую мне послал твой отец, и на портрете в твоем доме в Нью-Йорке ты была в таких бусах. Я решил, что тебе понравятся и эти. Поэтому и купил их.

Да, это звучало правдоподобно.

– Нет, – вырвалось у нее. Луиза попятилась.

Шарль шагнул к ней и взял из рук футляр. И вот она уже чувствует, как тяжелое ожерелье опускается ей на грудь. Целый фунт черного жемчуга. Множество нитей окружают ее шею, ниспадая вниз до уровня талии.

– О Шарль, это так мило с твоей стороны. Они такие… – Тяжелые. Холодные. Более короткие нити ожерелья покоились в вырезе ее пеньюара. И каждое движение вызывает их трепет – они скреплены между собой крошечными пряжками из платины.

Шарль продолжал застегивать ожерелье, Луиза обратила внимание на аромат, исходивший от его ладоней. Цитрусовый мускус с добавлением – теперь она знала, что это, – амбры. Это не похоже на ее мужа, это похоже… Господи, неужели он случайно купил то же мыло или лосьон для бритья? Луиза подняла руки и потянулась к застежке. Жемчужные нити заструились вниз, обрисовывая ее грудь.

– Я… – Она не могла больше вымолвить ни слова. Шарль сказал:

– Я рад, что они тебе нравятся, позволь, я застегну. Убери пальцы, а то ты запутаешь волосы между застежками. – Он отодвинул ее руки, защелкнул три или четыре пряжки у нее на шее, затем промолвил: – Ну вот, готово. – И отступил назад.

Жемчужные нити падали в декольте пеньюара – странное, почти жуткое ощущение. Луиза вскинула руки, пытаясь отыскать сзади застежку, но ей мешали волосы. Она вдруг отчетливо поняла, что ненавидит это колье, этот жемчуг.

Луиза наконец нащупала застежки, но их оказалось слишком много. Ее раздражение росло. Она нервно дернулась.

– О Шарль, помоги мне! Сними их. – Луиза встряхнула ожерелье. Жемчужинки градом посыпались внутрь пеньюара – тяжелые, гладкие.

С очередным ее рывком оставшиеся нитки жемчуга упали в вырез и раздвинули отвороты пеньюара, пояс развязался и соскользнул вниз. Пеньюар распахнулся.

Но Луизу сейчас занимало только одно – как бы поскорее снять чертово ожерелье. Черные жемчужинки перекатывались по ее груди, пока она возилась с застежкой. Они зацепились за один сосок, потом, как только она дернула застежку, жемчужные нити раскачались и зацепились за другую грудь.

– Помоги же мне. – Луиза умоляюще взглянула на Шарля.

Нестерпимо, ужасно – она не может больше выдержать на себе это ожерелье. Вот он, камень преткновения, – эти бусы воплощают того, другого, ее страхи, ее истерзанную душу.

– Прошу тебя, – повторила она.

Шарль словно прирос к полу, глядя на нее с открытым ртом.

– Боже правый. – Он облизал пересохшие губы и уставился на нее во все глаза. – Ты… твоя кожа цвета слоновой кости… И… и… – Он старательно избегал смотреть ниже ее пояса, но в конце концов сдался и остановил взгляд там, где не следовало. – И ты настоящая блондинка. Как песок на побережье у Антиба.

Черт бы его побрал.

– Шарль, я не могу снять это украшение. – Пальцы Луизы стали скользкими, неловкими. – Ты надел его на меня – ты и сними!

– Снять? – с недоумением пробормотал он.

Проклятая застежка такая крошечная, крепкая и состоит чуть ли не из сотни пряжек. Ее волосы мешают ей. Господи, это какой-то кошмар – ненавистный черный жемчуг. Нити, как живые, перекатываются по телу от груди до талии, гладкие, как стеклянные шарики. Они лижут ее своими холодными языками. Луиза вздрогнула, ее начало трясти от нетерпения.

– Шарль, – умоляла она. – Сними, прошу тебя!

Слезы. О нет, только не слезы! Но чем яростнее она дергала за застежку, тем сильнее сжималось ее горло и пощипывало в глазах.

А этот несчастный стоит как пень, пожирает ее глазами, разглядывая ее обнаженное тело. Его дыхание стало хриплым, он стиснул зубы – как будто можно сдержать то, что не поддается контролю.

– Милосердный Боже, – выдохнул Шарль, ему не хватало воздуха.

– Черт возьми, Шарль. Вот здесь. – Луиза повернулась к мужу спиной, чтобы он мог видеть застежку. – Расстегни ее.

Сзади раздался его голос:

– Луиза, если я подойду к тебе, то не смогу сдержаться.

– Так ты поможешь мне или нет?! – Луиза яростно дернула. Тяжелое ожерелье со стуком раскачивалось между ее грудей и ударялось о живот. Она собрала жемчужины в горсть, намереваясь порвать ненавистные нити…

– Остановись, – сказал Шарль. Он подошел – высокий, сильный – и взялся за застежку.

Слезы сразу отступили, но внутри поднималось смутное беспокойство. Почему? Он же собирается помочь ей. Шарль притянул жену к себе, убрал ее руки, вцепившиеся в пряжку, и высвободил пряди волос, запутавшиеся в жемчужных нитях. А потом наклонился и поцеловал ее в шею.

Это был крепкий поцелуй, горячий и резкий. Луиза невольно вскрикнула. В следующее мгновение Шарль обнял ее с такой силой, что она припала к стене, прижавшись щекой к обоям. Он обхватил ее сзади: одна его рука прижала к ее груди жемчужное ожерелье, круговыми движениями растирая жемчужные нити, словно полируя кожу, а другая опустилась вниз и оказалась между ее ног.