Может быть, эта история с нефтепроводом на Дацин — главная во всем деле Ходорковского. Может быть, через несколько лет, когда уже будут забыты и Ходорковский, и Путин, и Буш, про нефтепровод на Дацин напишут книги и снимут кино, как про последнюю серьезную интригу заканчивающегося нефтяного века. Но у меня нет достаточных материалов для этого.

Я могу только расценить попытку Ходорковского построить нефтепровод на Дацин как попытку побега — из российской элиты в мировую. И побег провалился, то ли потому что российская элита не отпустила, то ли потому что мировая не приняла.

Если бы нефтепровод был построен, ЮКОС вступал бы в большую геополитическую игру. Дело в том, что чем больше растет экономика Китая, тем больше ей нужно нефти. И пока Китай получает нефть из Персидского залива, цены на эту нефть и объемы поставляемой Китаю нефти так или иначе могут контролировать Соединенные Штаты Америки. Могут договориться с ОПЕК, могут искусственно взвинтить на нефть цены, устроив в Персидском заливе войну. Могут, в конце концов, просто перекрыть поставки нефти в Китай хоть бы даже и военными методами. Могут, таким образом, контролировать и притормаживать рост китайской экономики, и могут при желании вообще китайскую экономику задушить.

Но если бы Китай получил альтернативный источник нефти, то для контроля над китайской экономикой пришлось бы Соединенным Штатам договариваться и с Россией. А в России — не только с президентом и правительством, но и с главой частной нефтяной компании ЮКОС.

ЮКОС приобретал бы огромную власть, а объединившись с «Сибнефтью» и обменявшись акциями с кем-то из международных нефтяных мэйджоров, ЮКОС становился бы одной из транснациональных корпораций, про которые антиглобалисты кричат на своих митингах, будто это корпорации, а не правительства давно уже правят миром. ЮКОС-«Сибнефть»-«Шеврон-Тексако», например. Или ЮКОС-«Сибнефть»-«Дач»-«Шелл».

Думал ли тогда Ходорковский об этом? Заходили ли так далеко его планы? Не знаю. Во всяком случае, теперь, когда телеведущий Леонтьев утверждает, будто Ходорковский намеревался протащить в Думу своих депутатов, сменить президентскую республику в России парламентской республикой и получить власть в стране, став премьер-министром, у меня — вопрос.

Почему только в стране? Может быть, Ходорковский намеревался захватить власть над всем миром?

В любом случае ничего не получилось. Государство тогда отказалось строить нефтепровод на Дацин и вознамерилось строить нефтепровод на Находку. Может быть, потому что не хотело терять монополию на транспортировку нефти. Может быть, потому что нефтепровод на Находку получался бы в два раза длиннее, и в два раза больше можно было бы украсть при строительстве. А может быть, под давлением Америки. Говорят, будто Джордж Буш-старший приезжал к президенту Путину в резиденцию Бочаров ручей и советовал строить восточный нефтепровод так, чтоб тот выходил не в Китай, а к морю. Чтоб можно было при необходимости перекрыть-таки с моря поставки нефти в Китай.

Презентации Ходорковского посвящались тогда сравнению двух нефтепроводов. Сменяли друг друга слайды.

1. Длина нефтепровода Ангарск-Дацин — 1700 километров, из них 500 километров по территории Китая и строит их Китай. А длина нефтепровода Ангарск-Находка — 3880 километров и строить придется все самим.

2. Из нефтепровода Ангарск-Дацин Китай заведомо покупает всю нефть, 30 миллионов тонн в год. А из нефтепровода Ангарск-Находка надо перегружать нефть на танкеры. А где взять танкеры? А куда эту нефть везти?

3. Пропуская 30 миллионов тонн нефти в год, нефтепровод Ангарск-Дацин окупится за пять лет. А нефтепровод Ангарск-Находка окупится только за 15 лет и то, если будет прокачивать 50 миллионов тонн нефти в год.

4. Чтобы окупить нефтепровод Ангарск-Находка надо добывать 50 миллионов тон нефти ежегодно в течение 15 лет. Это 750 миллионов тонн нефти. У нас нет столько. На сегодня во всей Сибири разведанных запасов нефти— 260 миллионов тонн. Получается, что проект заведомо убыточный.

На этот раз презентации Ходорковского никого не убедили. По старинной российской бюрократической традиции дело спустили на тормозах. Не было построено ни нефтепровода на Дацин, ни нефтепровода на Находку. Государство не позволило Ходорковскому разрушить монополию на транспортировку нефти, а наоборот, разрушило его компанию и, забрав обломки компании себе, само теперь строит нефтепровод на Дацин, и само будет играть в большую геополитическую игру.

Конспирологи говорят, будто Соединенные Штаты не слишком заступались за Ходорковского именно затем, чтобы не было у Китая альтернативного источника нефти. Говорят, что точно так же Соединенные Штаты будут способствовать и разрушению российского государства, если оно станет строить нефтепровод на Дацин.

Ходорковский, правда, в тюрьме не верит во всю эту конспирологию. Он говорил адвокату Антону Дрелю, что вместе с Джорджем Бушем-старшим входил в правление инвестиционного фонда «Карлайл», тысячу раз встречался и тысячу раз Джордж Буш-старший мог выразить свое неудовольствие по поводу нефтепровода на Дацин.

Не выразил ни разу. Или, может быть, Ходорковский просто не понял птичьего языка мировой элиты, на котором Джордж Буш-старший высказывал недовольство?

Последнюю попытку побега из рядов новой российской элиты Ходорковский предпринял 19 февраля 2003 года. Тогда президент Путин пригласил к себе в Кремль крупных промышленников и предпринимателей поговорить о коррупции.

Открывая эту встречу, президент сказал, что с коррупцией надо бороться, но не карательными методами, а создавая такие правила, которые легче было бы соблюсти, чем обойти. Не знаю, следует ли переводить эту фразу с птичьего языка элиты так, что с коррупцией надо бороться, но ни в коем случае не надо коррупцию побороть? Я не слишком силен в птичьем языке.

С короткой приветственной речью выступил глава Российского союза промышленников и предпринимателей Аркадий Вольский. А следом за ним выступал первый основной докладчик председатель совета директоров ОАО «Северсталь» Алексей Мордашов. Он волновался, конечно, докладывая президенту. Мой коллега специальный корреспондент газеты «Коммерсантъ» Андрей Колесников так передает слова господина Мордашова: — Все возрастающую роль начинает играть возрастание роли государства и его институтов.

Вот это по делу! Вот это господин Мордашов правильно понял задачу: говорить так, чтобы не говорить ничего.

— В некоторых случаях, — продолжал докладчик, можно наблюдать ряд действий, который приводит к расширению функций государства, а это, в свою очередь, приводит к ослаблению его роли.

Тоже по делу! В качестве примера некоторых случаев господин Мордашов привел историю про своего приятеля, который давно уже, дескать, пытается открыть магазин в Подмосковье, да все никак не может открыть из-за бюрократических проволочек.

Колесников язвил в своей коммерсантовской статье, откуда, дескать, у стального магната Мордашова такие приятели, что даже магазин не могут открыть в Московской области, и почему же магнат Мордашов не поможет приятелю в конце концов. Но промышленникам и предпринимателям, собравшимся за столом у президента, надо полагать, полегчало. Коррупция-то у нас, оказывается, в Подмосковье, касается в основном мелкого и среднего бизнеса, и надо с ней, конечно, бороться, ну так вот ведь боремся же! Ну и слава богу.

Вторым докладчиком был Ходорковский. Он не волновался. Он боялся. Он был бледен, и у него дрожал голос, это заметно даже на видеозаписи той памятной встречи. Сотрудники ЮКОСа говорят, что на работе Ходорковский ценил независимых, гордых и даже наглых менеджеров, но сам во время встречи с президентом не сумел быть независимым и гордым. Боялся. Потому что президент — это же начальство, каким бы ты там ни стал миллиардером и общественным деятелем.

Это генетический страх. Вот ты прожил полжизни.

Вот на твоих глазах рухнула великая страна, которую ты считал вечной. Вот ты пережил два бунта, один раз на стороне бунтовщиков, другой раз на стороне правительства, и оба раза победил. Вот ты построил крупнейшую в стране частную компанию, и сколько раз могли убить, пока ты ее строил. Тогда не боялся, а сейчас, сидя в кремлевской зале, боишься. Вот ты перерос властную элиту и презираешь ее и ее птичий язык, и не хочешь говорить на птичьем ее языке, а хочешь говорить по-человечески, и говоришь. Но все равно боишься. Это генетический страх. Ты родился рабом. Держись!