– Я хотел как лучше.

– А делаешь хуже, – отрезала я в ответ.

Он пожал плечами.

Я ждала, когда он уйдет, но Горыныч сопел, топтался и не трогался с места.

– Иди отсюда, – не выдержала я.

– Разве это место твое?

– Не мое, но я сюда первая пришла и хочу остаться одна. Так что двигай!

– Ладно, сама напросилась.

– Что, угрожаешь? Пойдешь болтать всем подряд про роботов? Или как там, механических кукол, управляемых? Может, еще что сочинишь, а?

Горыныч глянул на меня исподлобья.

– За компьютером надо меньше сидеть, а то потом всякое мерещится, – добавила я.

Он резко развернулся и пошел прочь. Я стояла и ждала, когда он совсем скроется. Горыныч обернулся и прокричал:

– И не смей больше называть меня Горынычем! Меня зовут Егор! Поняла?!

Я предпочла не отвечать. Нырнула под навес из ивовых ветвей, хотела было бросить плед с пакетом и замерла.

Здесь, под ивой, трава стала шелковой и густой, солнечный свет лился золотыми лентами сквозь листья, под ивовым куполом порхали крохотные птички и бабочки, из воды выпрыгивали солнечные рыбки. Фенечка летала посреди этого великолепия и дирижировала волшебной палочкой.

Я тихонько, чтоб ей не помешать, присела на траву, поджав ноги.

Заметив меня, Фенечка приземлилась рядом и заявила:

– Что-то я проголодалась.

Я достала из пакета бутерброды и термос с чаем. От колбасы фея категорически отказалась, а вот помидоры ее заинтересовали. Привычным жестом она взмахнула палочкой и уменьшила все, что ей понравилось.

Попробовав чай, Фенечка никак не могла понять, для чего его пьют. Она сказала, что вода с пузырьками ей понравилась больше.

– Кстати, – спросила она, – о чем ты так долго беседовала с этим мальчишкой?

– Ни о чем, – ответила я. – Привязался и ходит следом. Влюбился, наверное.

Фенечка захихикала.

– Ничего смешного. Он, между прочим, пытался мне угрожать.

– Как это? – не поняла фея.

– Намекал на то, что всем разболтает о моей кукле.

– Управляемой? – Фенечка развеселилась еще больше.

– Ну да, – я тоже рассмеялась. – Но, знаешь, все-таки надо быть поосторожнее. Он все время рядом крутится, шпионит. Да еще эта тетенька с телевидения – Марта Петрова, или как ее там...

– Да ну их, – сердито отмахнулась Фенечка. – Лучше посмотри, как я тут все украсила. Нравится?

– Конечно! Очень красиво. Даже уходить жалко. Ведь скоро это все исчезнет, да?

– Так оставлять нельзя, – согласилась Фенечка. – А знаешь что, давай я спрячу это все до следующего раза.

– В карман? – уточнила я.

– В карман, – кивнула фея, – на секунду вперед. Тогда это будет только наше место и больше ничье.

– Согласна! А теперь идем купаться!

Я сбросила шорты и футболку, осторожно вошла в воду, чтобы не потревожить солнечных рыбок. Они сразу же окружили меня и стали слегка пощипывать мои ноги. Мне стало щекотно. Тогда я приподняла ивовые ветви и поплыла. Несколько рыбок выпрыгнули вместе со мной и резвились рядом, пока не превратились снова в солнечные блики.

– Глупые, – сказала я им, – остались бы под ивами, и были бы рыбками.

Когда я вернулась, Фенечка плескалась у самой кромки воды. Вода была кристальной, песок – золотой и чистый, как будто специально просеянный. Да, умеют феи создавать для себя уютные местечки, не то что люди...

Мы выбрались на берег и разлеглись на пледе. Фенечка быстренько высушила свой и мой купальники. Нам было тепло. Птички под ивовым куполом щебетали весело, река мягко шелестела песком у берега, листья чуть слышно шептались друг с другом.

– Даже не представляю, что бы я без тебя делала! – призналась я.

Фенечка помолчала немного и ответила:

– Со мной весело!

– Это точно, – согласилась я.

– Тогда давай дадим друг другу клятву в вечной дружбе! – предложила Фенечка. Я приподнялась на локтях и посмотрела на нее. – Ну как? Согласна? – спросила фея.

– Согласна!

– Нам надо придумать клятву, – деловито сказала Фенечка.

Я уселась и задумалась:

– Как феи клянутся?

– Ну, мы уходим в тайное место, произносим слова клятвы и касаемся волшебными палочками.

– Так, тайное место у нас есть.

– Есть, – кивнула фея.

– Клятва есть!

– Есть.

– Волшебная палочка только одна. Как же нам быть?

Она пожала плечами.

– Вот что, – обрадовалась я удачной мысли. – Мы с тобой пожмем друг другу руки, как это делают люди, а ты прикоснешься к нашим рукам волшебной палочкой, вот и будет у нас настоящая клятва! Только смотри, ничего не наколдуй ненароком, а то еще сыпь какая-нибудь пойдет, – встревожилась я.

– Это будет дружеская сыпь, – захихикала Фенечка.

– Ладно, давай!

Я положила ладонь на плед, Фенечка опустила на нее свою крохотную ручку.

– Три-четыре! – шепотом сказала я. – Давай вместе!

И мы торжественно произнесли:

– Клянемся, клянемся, клянемся в вечной дружбе!

Фенечка коснулась кончиком волшебной палочки наших рук. Я почувствовала легкое покалывание, но оно мгновенно прошло. Когда Фенечка убрала руку, присмотревшись, я увидела на своей ладони чуть заметный след, отпечаток: крохотное пятнышко, по форме напоминающее Фенечкину ладошку.

– Ух ты! – Я показала Фенечке отпечаток.

– А у меня нет такого, – расстроилась фея.

– Просто у меня рука гораздо больше твоей, на самом деле у тебя тоже остался след, только он у тебя во всю ладонь, – предположила я.

– Наверное, – задумчиво произнесла Фенечка.

Мы снова улеглись на плед, и я спросила:

– Слушай, когда ты наше место прятать будешь? Ты же говорила, что спрячешь все это в карман, на секунду вперед...

– Так я уже спрятала, – сообщила Фенечка.

– То есть как? Мы с тобой уже сейчас в тайнике?

– Конечно, я думала, ты заметила, – сказала Фенечка.

– Как, когда? – удивилась я.

– Ну, хотя бы тогда, когда плавала...

– Ах, да, – вспомнила я. – Было как-то странно тихо, я еще подумала, где же все? Но, послушай, разве я могу так просто быть в этом тайнике?

– Со мной – можешь, – ответила Фенечка.

– Так-так-так, а вот если сейчас Горыныч или любой другой человек заглянет под ивовые ветки, что он тут увидит?

– Траву, – усмехнулась фея.

– Эту? Которую ты вырастила?

– Нет, обыкновенную траву.

Я представила себе Горыныча, как он подкрадывается, осторожно раздвигает ветки, смотрит... А никого и нет! Вот у него физиономия вытянется!

– Здорово, мы сюда каждый день можем приходить, и никто нас не найдет, – обрадовалась я. – Скажи, этот тайник навсегда здесь останется?

– Ну, если я слишком долго не приду сюда, то он свернется, – попыталась объяснить Фенечка.

– Понятно, – кивнула я, – подпитка нужна.

– Что?

– Подпитка, поддерживающее волшебство...

– Да, тайник надо поддерживать, – согласилась Фенечка.

Мы еще повалялись на пледе. Вспоминали бал и Фенечкину бабушку фату Феенелию. Думали, что делать с Трюфелем и как отвадить Горыныча. Фенечка склонялась к тому, чтоб превратить обоих в мух. Я спросила, почему именно в мух, а Фенечка ответила, что мухи самые бесполезные насекомые.

– Ну почему же, их птицы едят, – напомнила я.

– Тогда Трюфеля превращу в муху, а Горыныча в цыпленка, и получится, что Горыныч съест кота! – засмеялась Фенечка.

– Какая ты кровожадная!

– Это Трюфель кровожадный, – оправдывалась Фенечка. – Пусть теперь попробует, как оно, когда тебя хотят сожрать!

Домой мы возвращались, когда солнце уже село, и хотя было еще совсем светло, вечер наступал быстро, небо из голубого становилось синим, как будто кто-то торопливо перекрашивал его.

Фенечка не пряталась. Беспечно сидела на моем плече и болтала ногами. Она расхрабрилась не на шутку. Мне оставалось только тихонько уговаривать ее не превращать случайных прохожих в насекомых и лягушек. Но на нас не обращали внимания.