Окно, мельчайшим дождём окроплённое, –

как только что начатый холст Сёра.

Прозрачный. Влага словно приклеена.

Не движется. Не мокра.

За исключеньем единственной капли.

Она на стекле разбухает, круглится,

напоминая слезинку стыда:

всё начинает светиться, искриться

в ней. Дробится звезда.

Ночь целиком уместилась в капле:

от жары ошалевшая мошкара

мечется в жёлтом, ослабленном

свечении фонаря-шара.

То ли пристыженно, то ли нежно

шар мерцает, как минерал

драгоценный, в заснеженных

укрывающийся горах,

которые завершаются в небе острыми колпаками льда…

И когда потом собравшаяся в капле той вода

начнёт сползать, – за нею прямая борозда, –

она внезапно на мгновенье ока

блеснет в окне, обдав его, как током,

неясным страхом. В нём мы и являем

себе себя… И исчезаем.

(Пер. Нодар Джин)