– Мне все это не нравится, Перри, – сказал Дрейк. – Ты нарываешься на серьезные неприятности, особенно если впутаешь сюда еще и отпечатки пальцев.

– Неприятностей, Пол, у меня и так уже достаточно! В этом деле мои клиенты скомпрометированы хуже некуда. И мне приходится переть напролом!

Когда судебное заседание возобновилось, Надин Палмер снова села в кресло для свидетелей, и судья Фиск предложил Мейсону продолжить перекрестный допрос.

– Эта женщина, которую вы видели ныряющей в бассейн, – сказал адвокат, – вы видели ее очень непродолжительное время?

– Она перемещалась весьма быстро.

– Вы видели ее лицо, только пока она бежала к бассейну?

– Да, это был единственный момент, когда я могла видеть ее лицо. Она передвигалась очень быстро, я с трудом могла следить за ней при помощи бинокля.

– После этого вы видели ее только со спины?

– Я видела ее со спины с того момента, как она вышла из бассейна.

– Перед этим она плыла под водой?

– Да.

– Когда я пришел к вам в тот день, ваши волосы были мокрыми?

– Перед этим я приняла душ.

– Вы ничего не делаете для того, чтобы не замочить волосы, когда принимаете душ? – спросил Мейсон.

– Как правило, делаю, – ответила Надин Палмер. – Но так как я предполагала на следующий день идти к парикмахеру, то это не имело никакого значения.

– Вы помните, как я попросил у вас сигарету и как вы сказали мне, чтобы я взял ее в вашей сумочке?

– Да.

– Когда я открыл вашу сумочку, вы выскочили из комнаты, даже не запахнув полы пеньюара?

– Я хотела быть любезной и думала, что вы джентльмен.

– Затем вы взяли у меня сумочку и протянули мне пачку сигарет?

– Да.

– Теперь, когда вы находитесь под присягой, вы можете сказать мне, была ли эта пачка сигарет в сумочке изначально или вы протянули мне другую?

– Она была у меня в руке, когда я выходила из комнаты, – ответила свидетельница.

– Вы хотели предложить мне другие сигареты, потому что вспомнили, что пачка в сумочке промокла, поскольку вы переплыли бассейн в доме Идена в одних чулках, трусиках и бюстгальтере, а потом сунули мокрое белье в сумочку?

– Протест! – воскликнул помощник окружного прокурора. – Это не только выходит за рамки перекрестного допроса, но и представляет собой гипотезу, которую ничто не подтверждает!

Задумчиво посмотрев на Надин Палмер, судья Фиск сказал:

– Я отвожу протест, так как считаю важным знать, что ответит свидетельница.

– Подумав, мистер Мейсон, – сказала Надин Палмер, – я предпочла не позволять вам рыться у меня в сумочке и поэтому принесла вам пачку сигарет.

– Вы не ответили на вопрос: вы действовали так потому, что опасались, что сигареты в сумочке промокли от вашего нижнего белья?

Молодая женщина заколебалась. Потом посмотрела на Мейсона с вызывающим видом:

– Нет!

– Я тогда разговаривал с вами некоторое время, после чего вы попросили подвезти вас на машине?

– Да.

– В то время, когда мы ехали, я сказал вам, что у Лоринга Карсона была любовница в Лас-Вегасе?

– Да.

– И вы сразу же попросили меня остановиться, как только я увижу стоянку такси?

– Да.

– Вы вышли из моей машины, для того чтобы взять такси?

– Да.

– Куда вы поехали на такси?

– Вношу протест, ваша честь! – заявил Ормсби. – Дело касается деталей, о которых свидетельницу не спрашивали.

– Протест отводится, – решил судья Фиск. – Обвинение действовало с целью проверить правдивость свидетельницы, такое же право имеет защита. Прошу свидетельницу ответить на вопрос.

– Я сказала таксисту, чтобы он доставил меня в аэропорт, – ответила Надин Палмер.

– Очень хорошо, – улыбнулся Мейсон. – А теперь я собираюсь спросить вас о другом. Когда вы в тот день полетели в Лас-Вегас, у вас были с собой чеки и другие ценные бумаги на имя А.Б.Л. Сеймура?

– Нет!

– Когда вы подошли к бассейну у дома мистера Идена, вы заметили, что тайник открыт?

– Да.

– Вы заглянули в этот тайник?

– Нет.

– Вы взяли ценные бумаги, находившиеся в этом тайнике?

– Нет.

– Вы их трогали?

– Нет.

– Я полагаю, что это вы выскочили из дома и нырнули в бассейн, чтобы подплыть к тайнику. По-моему, вы не были голой, а были в чулках, трусиках и лифчике. По-моему, вы взяли то, что было в тайнике, а потом вплавь вернулись на другую сторону дома, где сняли мокрое белье, отжали его и затолкали в сумочку. Это так?

– Я не делала ничего подобного!

– Когда вы отправились в тот день в Лас-Вегас, вы взяли с собой какие-либо ценности, независимо от их происхождения?

– Нет.

– Я покажу вам портфель с надписью золотыми буквами «П. Мейсон», который был признан вещественным доказательством обвинения. Скажите мне, давая показания под присягой, вы видели этот портфель до начала процесса?

– Нет.

– Вы брали его с собой в Лас-Вегас?

– Нет.

– Вы поставили его в мою комнату во время моего отсутствия?

– Ваша честь, – помощник прокурора встал со своего места. – Это заходит слишком далеко! Мы проявляем исключительное терпение, но невозможно терпеть, когда защита высказывает свидетельнице подобные обвинения без какого-либо основания!

Судья Фиск задумался, потом сказал:

– Тем не менее это очень важно для выяснения истины. Отвечайте на вопрос, миссис Палмер.

– Нет, – ответила Надин Палмер. – Я ничего такого не делала!

Повернувшись к столу защиты, Мейсон протянул руку, и Делла Стрит передала ему конверт. Адвокат подошел к свидетелю, открыл конверт и театральным жестом достал оттуда листок, разделенный на десять квадратов, в каждом из которых был отпечаток пальца.

– Я спрашиваю вас, ваши ли это отпечатки пальцев, миссис Палмер?

Ормсби выпрыгнул из своего кресла.

– Вношу протест! – закричал помощник окружного прокурора. – Эта процедура совершенно незаконна. Защита не имеет права инсинуировать подобные вещи!

– Инсинуировать что? – спросил Мейсон.

– То, что свидетельница проходила по делу, в котором фигурируют ее отпечатки пальцев!

– Я могу заверить суд, господ присяжных и господина обвинителя в том, что никогда не хотел внушить им что-либо подобное в отношении миссис Палмер! Я ведь не сказал, что эти отпечатки пальцев были взяты полицией. Я просто спросил у свидетельницы: ее ли это отпечатки пальцев?

– Это означает потребовать у свидетельницы сделать вывод, ваша честь! – прогремел Ормсби.

– Я разделяю это мнение, – сказал судья Фиск, с сомнением глядя на адвоката.

– Ваша честь, ведь разрешается спросить у свидетеля, его ли это подпись, – спокойно сказал Мейсон. – А я спрашиваю, ее ли это отпечатки пальцев?

– Да, но ведь достаточно просто взглянуть на подпись, чтобы убедиться, ваша это подпись или нет, в то время как идентификация отпечатков пальцев требует знаний эксперта, – возразил судья Фиск.

– В таком случае, ваша честь, можно поступить по-другому. Я не вижу ничего противозаконного в том, чтобы свидетельница оставила отпечатки пальцев на листе, и они будут проверены экспертом обвинения, который находится в зале суда и уже приносил присягу и давал показания.

– Я согласен поступить подобным образом, господин адвокат, – сказал судья после некоторых размышлений. – Но веская ли у вас причина, чтобы требовать подобное?

– Ваша честь, я пытаюсь выяснить важный для дела аспект, но пока не могу сказать об этом, поскольку это преждевременно демаскировало бы линию защиты.

– Хорошо, – согласился судья Фиск. – Мы, в принципе, всегда допускаем максимум свободы защите, в рамках закона, естественно. Заседание прерывается на десять минут, чтобы можно было взять отпечатки пальцев у свидетельницы. Листок с ее отпечатками будет помечен и, так же как листок, представленный господином адвокатом, будет передан эксперту, который проведет сравнение.

– О! – воскликнул Ормсби. – Мистер Мейсон может прибегать к любым уловкам, это не помешает…