Хотя было уже пол-одиннадцатого, они поехали по адресу, который назвал Бенгт Свенссон.

Жил он в общежитии землячества на Мосвеген.

Они разбудили вахтера, и тот нехотя открыл им комнату Бенгта Свенссона.

Они были уверены, что ничего не найдут, но все-таки для очистки совести поискали холостые патроны. Разумеется, безуспешно.

Комната была опрятная, чистенькая, прямо женская какая-то.

На полке - карманное издание «Майн кампф» со свастикой на обложке. Рядом «Семь столпов мудрости» Т. Э. Лоуренса.

- Хорошая книга,- сказал Хольмберг, показывая на «Семь столпов мудрости».

- Правда? Ты что же, читал ее? - скептически осведомился Улофссон, глядя на увесистый том.

- Угу. Долго, конечно.

- А я читал вот эту.- Улофссон взял с полки зачитанную до дыр «Мстить - мой черед» Микки Спиллейна.

Тумбочка у кровати застелена чистой салфеткой, на ней - ваза с подснежниками.

Кровать аккуратно накрыта вязаным покрывалом, на спинке кресла - сложенный плед.

Едва они захлопнули за собой дверь и услышали щелчок замка, как из комнаты напротив высунулась темноволосая девичья голова.

- Привет,- сказал Хольмберг.

- Бенгта ищете? - спросила девушка.

- Ты кто такая?

- Я? Лиса Булйн. А вы?

- Мы из полиции.

- Бенгт что-нибудь натворил?

- Да.

- Что-нибудь скверное?

- Почему ты спрашиваешь?

- Потому что он… такой…

- Какой?

- По-моему, он не в себе.

- Вот как?

- Да. Несколько лет назад он перенес менингит и, судя по всему, так полностью и не оправился. Временами он прямо как ребенок.

- И к тому же довольно самоуверенный, а?

- Точно. Послушать его, так идти можно только одним-единственным путем.

- Как это понимать?

- То есть, по его мнению, достичь чего-либо можно только одним способом - тем, который избирает он сам. И если он хочет что-то иметь, берет. По-своему…

Хольмберг нахмурился и поковырял уголок рта.

- И девушек тоже?

Она едва слышно засмеялась.

- Тут ему не надо прилагать особых усилий.

- В самом деле?

- Да. Он привлекателен, только чем - не объяснишь… Девушки прямо липнут к нему. Есть в нем какое-то странно детское обаяние.

Я что-то не заметил, подумал Улофссон.

- Может, ты имеешь в виду другое - обаяние животной силы? - предположил Хольмберг.

- Пожалуй… Да, наверное, так и есть.

- И тебя тоже?

- Что «меня тоже»?

- Тянет к нему?

- Как бы не так! - отрезала Лиса Булин.

- О'кей.- Хольмберг пошел к выходу.

- Что он натворил? - спросила девушка, когда они уже были у двери.

- Что ты сказала? - обернулся Улофссон.

- Что он натворил?

- До смерти избил одну женщину.

- О-о…- Она зажала рот рукой.

- Вот так-то.

- Все равно его почему-то очень жалко,- помолчав, сказала Лиса.

- Материнские чувства? - съехидничал Улофссон, закрывая за собой дверь.

Девушка швырнула им вдогонку туфлю. Но туфля была матерчатая и, легонько ударив по стеклу, мягко упала на пол.