Харм стоял рядом с Нией в магазинчике сувениров перед храмом в Чимайо. Ния выглядела измученной, утомленной. Две ночи с тех пор, как был убит Джек, она плохо спала, бродила по дому босиком и в белой футболке. Рана в бедре все еще горела и дергала.

Прошлой ночью Харм застал ее в задней комнате. Подключив видеомагнитофон, она просматривала пленку. Она остановила кадр, где он снял ее и Никки на валуне крупным планом.

– Завтра, – сказала она, – когда мы с Мириной рассеем прах Леонарда, я хочу побывать в храме…

Она пристально рассматривала керамические фигурки Иисуса и Девы Марии, четки, книги о чудесах, медали с изображениями святых. Никки сидел на главной лестнице, просеивал сквозь пальцы песок.

Ния выглядела усталой, но успокоившейся. Она сегодня в цветастом ситцевом платье – темные розы на черном блестящем фоне. Харм подошел поближе, встал позади нее. Она купила белые свечи. Он медленно повел ее к крошечной глинобитной церкви, расположившейся на розовых песчаных холмах. Харм спросил Никки, хочет ли тот войти в церковь.

– А можно, я останусь здесь? – прищурившись, взглянул на него мальчик. – Я хочу побродить вдоль ручья и покидать камни. Можно?

Харм разрешил и посмотрел вслед сыну. Никки помчался за церковь, вскарабкался по каменной стене. Харм подождал немного. Он понимал, что Нии нужно побыть одной. Утром Ния и Мирина сходили в каньон позади ранчо. Разбросали пепел Леонарда на скалы между соснами и зарослями шалфея.

Ния шла, не торопясь. Мирина дала ей трость, раньше принадлежащую Леонарду. Все прошло тихо и незаметно. Большая поминальная служба пройдет в Лос-Анджелесе через пару недель.

Мануэль Моравио и Дэн Хоув по много часов просиживали в тени у бассейна и тихо о чем-то беседовали.

Харм, Ния и Никки уже собирались в Чимайо, когда заехал Куинтана. Он теперь постоянно справлялся о здоровье Мирины.

Они постояли в тени деревьев, поговорили о печальных событиях последних дней.

– Ну, как себя чувствует выигрышный борт бильярда? – спросил Куинтана у Боланда.

– Хорошо. А чем занимаетесь вы, когда обдумываете дела?

– Ем, – ответил полицейский и добавил: – Спасибо, парень. Мы бы потратили уйму времени, безрезультатно крутясь, у мотеля Эспаньолы, в поисках мисс Уайтт. У вас неплохая голова, Харм Боланд.

– Странно, – сказал Харм. – Мне не так запомнилась машина Дризера, сколько Калифорнийский знак: «КИНО». Я спросил у Хоува, чья это машина. Обратил на нее внимание в первый день на съемочной площадке.

– И если бы вы не сопоставили все те вещички из портфеля, мы ничего бы не смогли сообщить Патрульной Службе Штата. Они выследили, как он мчится к повороту на Тесукве. Не знаю, правильно ли мы поступили, сказав, чтобы они ждали нашего прибытия на место и не трогали его. Мы чуть не опоздали.

Харм пожал руку полицейскому.

– Если захотите когда-нибудь сыграть пару партий…

– В следующий раз, когда мне надо будет поразмышлять, я сделаю такую попытку, – улыбнулся Куинтана.

Харм открыл дверцу, и Ния забралась в джип. Она спросила:

– А что сказал Куинтана по поводу почерка Мирины на открытке, Харм?

– Мирина сказала ему, что помнит, как надписывала адрес на ней. Как-то в контору «Визионфильма» зашел Джек и спросил у Мирины твой адрес. Мирина ответила, что может заодно отправить за него открытку, ей нетрудно. Надписала и отправила. Вот почему так и получилось.

– Пока вы с Мириной находились в предгорье, Куинтана рассказал, что несколько дней назад какой-то старик заявил, что у него украли машину. Когда сообщения о Джеке появились в газете, он позвонил в полицию. Старик рассказал, что подвозил парня от места съемок, и тот высадил его, угрожая оружием. Он опознал Джека по фотографии. А отпечатки пальцев Дризера были повсюду в машине старика. В кармане Джека нашли квитанцию с заправочной станции в Лас-Вегасе, выписанную на кредитную карточку Сюзанны. Когда обыскали ее номер в гостинице, то нашли корешок от авиабилета. Она вылетала из Лас-Вегаса в Лос-Анджелес и обратно тридцатого июня. Должно быть, она доехала на машине до Лас-Вегаса в тот день, когда погибла Тэсс. Предварительно она выяснила точно, что Леонард собирается в Лос-Анджелес. Она знала, что он хочет встретиться с тобой в доме Кэрол. И ждала неподалеку, когда появится Леонард. Он вышел, сел в машину, начал звонить по телефону. Она подошла и застрелила его. К несчастью, улица была пуста. Ей удалось скрыться незамеченной. Пленка автоответчика с этой записью в ужасном состоянии. Я подумал, как странно, что Мирина не позвонила Куинтане сразу же тем вечером. Но он обратил внимание, что хотя на ней можно различить женский голос, невозможно уверенно сказать, что он принадлежит Сюзанне.

– Но в их последнем разговоре Мирина сказала, что Леонард назвал имя Сюзанны, – возразила Ния.

– Мирина блефовала. Она очень умная женщина. И выдержанная. Меня, действительно, поразило, как она в той ужасной обстановке не растерялась. Когда она подходила проверить, жив ли Джек, она включила камеру. Правда, все, что можно увидеть на пленке – застеленная кровать. Но разговор Мирины и Сюзанны записан целиком. И признание Сюзанны.

– А как Сюзанна узнала, что Джек повезет меня на ранчо? – удивилась Ния.

– Помнишь, я говорил тебе, что звонил ей из бара сразу после твоего исчезновения? Мой звонок послужил сигналом. Она раньше всех поняла, что Джек выкрал тебя. В черновике сценария, который он ей отдал, была запись последней сцены. Развязка должна была произойти в том домике. Поэтому она точно знала, куда Джек собирается везти тебя.

– И все это нашли, когда обыскивали ее номер?

– Да, среди бумаг, запертых в дипломате.

Больше Ния не спрашивала ни о чем. До самого Чимайо она молчала.

… Харм посмотрел на часы и пошел искать Нию. Она стояла в полутемном храме, внимательно разглядывая фигурки Христа. Их было очень много.

«Может быть, это замечательно, что их так много», – подумал Харм.

Ния опустила свечи в красные стаканчики, зажгла их одну за другой. Потом отступила, немного постояла, оглянулась, подозвала Харма. Он подошел ближе. Слева была крошечная дверь. Он открыл ее и пропустил Нию вперед.