Разумеется, такое, с позволения сказать, «свободное» творчество скорее говорит об отсутствии у писателя какой бы то ни было позиции, ибо на деле он уподобляется флюгеру, подчиняясь ветрам книжного рынка, направляемым через коммерчески зависимые издательства все теми же монополистами прессы.

Вот и приходится ремесленникам от литературы в угоду рынку писать развлекательные произведения, стремясь увести читателя подальше от неприглядной действительности. И вместо претендующих на патентную защиту идей «твердой» фантастики в дело идут всякого рода чудеса, волшебство, колдовство, оборотни и привидения, монстры, наводняющие литературу ужасов, начиная с Франкенштейна, созданного еще в прошлом столетии фантазией жены поэта Шелли и продолжающего жить во все новых воплощениях. Но как бы ни были бесчеловечны действия этого псевдочеловека, они бледнеют перед лицом поистине страшных подлинных событий современной истории, перед злодеяниями недавнего фашизма и его рецидивами.

Литература ужасов, привлекающая для своих нужд фантастику, отнюдь не разоблачает реальные деяния военных преступников, нет! По неписаным законам западного книжного рынка это тема «неприкасаемая». Куда сподручнее попугать созданной с помощью кинематографа исполинской обезьяной Кинг-Конгом, которая рушит знакомые зрителю нью-йоркские небоскребы, или «выпустить» в океан неукротимой ярости чудище-акулу, которая раскусывает обнаженные тела миловидных героинь и героев.

Но пожалуй, еще страшнее, когда книга или кинофильм переносят действие в космические просторы, живописуя «звездные войны», когда не просто разрываются человеческие тела и вода окрашивается кровью, а когда гибнут целые миры, уничтожается само пространство (как это, например, происходит в романе Гамильтона «Звездные короли»).

Еще недавно в погоне за невероятными ощущениями американских телезрителей ублажали не кинотрюками, а документальными кадрами «грязной» вьетнамской войны (день за днем!). И если единичная смерть еще вызывает переживания, две смерти в лучшем случае приводят в содрагание, то смерть за смертью приучает к мысли, что это дело обычное, и множество смертей уже не кажется громадной потерей, не воспринимается как несчастье, что позволяет пентагоновским теоретикам хладнокровно вычислять, сколько миллионов человек погибнет от первого ядерного удара.

Звездные войны из развлекательных становятся пропагандистскими. И вот уже отставной пентагоновский генерал с трибуны конгресса американских фантастов в Балтиморе в 1983 г. опробует на них «фантастическую» идею создания в космосе некой электронно-лазерной «китайской стены», якобы непреодолимой ни для каких объектов в космосе. В этой затее истинно фантастической была лишь сумма в сотни миллиардов долларов. К чести американских фантастов надо сказать, что они не только не выразили никакого восторга по поводу проекта, но и осудили эту бредовую идею.

Впрочем, бредовую ли? А может, вовсе не случайно она впервые была обнародована на конгрессе, участники которого привыкли к фантасмагориям?

Эту идею вскоре поднял до уровня государственной программы президент США. Милитаризация космоса! Еще одна область для гонки вооружений. И это уже не фантастика. То, что вчера казалось фантастикой, сегодня — реальный бизнес.

К счастью, есть среди американских фантастов прогрессивно настроенные художники слова, которые задумываются над тем, что может и чего не должно быть на Земле!

На примере мировой литературы мы знаем, как вымысел, пусть даже и лишенный научной основы, служил высоким нравственным целям. Достаточно вспомнить «Шагреневую кожу» О. Бальзака, «Портрет Дориана Грея» О. Уайльда, «Нос» Н. В. Гоголя, даже лермонтовского «Демона»… Огромную роль сыграл роман «Машина времени» Г. Уэллса; использованный писателем литературный прием, позволяющий перенестись в будущее, чтобы предостеречь от возможных катаклизмов, до сих пор питает многих писателей-фантастов. В своем видении грядущего автор всей силой своего таланта предостерегает, предупреждает, убеждает людей не идти гибельным путем. Первым такой предостерегающий голос подал Джек Лондон в романе «Алая чума». Сейчас, после «451° по Фаренгейту» Рэя Брэдбери, появилось немало предупреждающих произведений. Правда, порой это сочетается с поистине гипертрофированной патологией. Достаточно вспомнить нашумевший кинобоевик «Мальчик и собака», где, словно в кривом зеркале, оживают шекспировские образы Ромео и Джульетты, трансформированные временем. Действие происходит после атомной войны. Уцелевшие в убежище горстки людей рыщут среди руин в поисках пищи. Одинокое существование влачит мальчик. Он трогательно дружит с собакой, добывающей ему пищу. Во встреченной им однажды девушке из подземелья мальчик находит свою Джульетту. Теперь собака стала кормить обоих влюбленных. И вот она заболела. Чтобы поддержать силы четвероногого кормильца и жить с его помощью дальше, влюбленный «Ромео», не задумываясь, скармливает собаке свою возлюбленную. Как тут не содрогнуться?..

А ведь суть здесь не в выдуманной, намеренно преувеличенной ситуации, даже не в предупреждении — вот, мол, до чего может дойти человек в стремлении выжить после ядерных войн. Читатель и зритель содрогнутся главным образом потому, что узнают в «мальчике с собакой» не столько «послеядерного» человека, сколько своего современника, живущего в «свободном мире», где каждый должен быть готов пожертвовать ближним ради того, чтобы выжить самому!

И «человек» этот воспринимается не как плод изуродованного грядущего, а как ныне существующий обитатель «счастливого свободного» мира! Такого «героя» там можно встретить на каждом шагу.

Одним из антиподов подобных творений западной литературы служит предлагаемый вниманию читателя сборник произведений прогрессивного французского писателя Жерара Клейна «Звездный гамбит».

Самое крупное произведение, давшее название сборнику, посвящено Жаку Бержье — писателю-коммунисту, редактору и издателю, участнику движения Сопротивления. Признаться, это посвящение особенно привлекло меня. Я встречался с этим замечательным человеком в Париже. Жак Бержье рассказал мне (он говорил по-русски, так как детство провел в Одессе), как в годы войны, живя подле вокзала, на слух определял количество проходивших гитлеровских составов, чтобы вычислить объем военных перевозок и сообщить о них маки.

Посвящение литературного произведения такому человеку не может не обязывать, и Жерар Клейн отлично это сознавал. В своем романе он, используя тонкий писательский прием, проецирует на «галактический экран» реальную действительность.

Центральная власть «грядущих времен» исступленно стремится к галактической экспансии: открыть, освоить, подчинить себе все больше миров за окраинами «Освоенной Галактики». В качестве необходимых для этого опасного дела «первопроходцев» используют наемников, их вербуют, прибегая к обману, шантажу, покупке за наличные.

В романе Жерара Клейна читатель найдет полное, а порой даже памфлетно преувеличенное воплощение известной мысли Циолковского о том, что «Земля — колыбель человечества, но не вечно же ему оставаться в колыбели». Разум, представляемый Человеком, будет стремиться выйти за пределы Земли, а потом и Солнечной системы. Звездолеты, компьютеры, исполинские космопорты, рассеянные по далеким планетам, скорости, приближающиеся к световым, эффекты «остановившегося времени» и неурядицы с отсчетом лет из-за парадоксов теории относительности Эйнштейна — все это наполняет повествование, убеждает читателя в достоверности невероятного.

Но вдруг вас настораживает волшебно-романтическая линия, связанная с загадочной шахматной доской. Может показаться, что она уводит от «реалистического» повествования — до сих пор верилось любому взлету авторской фантазии. Герой романа неожиданно обретает чудесные возможности, оказавшись связанным с высшей, неведомой, но высокогуманной цивилизацией, посланцем которой он становится. Он способен переноситься из одного мира в другой, из одного времени в другое без звездолетов и компьютеров! Что это? Нелепица? Фантасмагория?