– Тебе нравится Женька? – спрашивает она.

– Нравится? Не знаю… Больше-то нет никого.

Штормит.

Одинокая экономистка лежит неглиже на туристическом коврике, сердитое море бросается волнами, окатывает ее ноги. У всех проходящих мимо она кокетливо спрашивает «который час».

Мы загораем далеко от общего пляжа, там, где прибрежная скала пьет соленую воду длинным каменным языком, окруженным тремя рядами белых клыков; обточенные морем валуны с кварцевыми наконечниками, пасть дракона. Экономистка заняла наше место.

– Вы не подскажете, который час? – радостно спрашивает она со своего коврика.

– Половина восьмого, – вежливо отвечает Ольга.

– Хорошо здесь, не правда ли?

– Замечательно.

– Кстати, вы будете участвовать в Дне Нептуна? Директор обещал устроить нечто грандиозное.

– Вряд ли. – Мы порываемся уйти.

– А вы не знаете, где это все будет проходить?

– Нет, не знаем. – Ольга тянет меня за руку. Мама уже ушла вперед, Аня побежала за ней. Женщина приподнимается на локтях.

– Хорошо вам, у вас компания… Директор обещал сделать фотографии, – вспоминает она. – Приходите на праздник, будет интересно.

– Знаете, у нас такая работа, что мы, наоборот, стараемся избежать компании хотя бы на отдыхе. – Ольга непреклонна.

– Понимаю, конечно, – она обреченно вздыхает. Мы уходим, оставив позади драконью пасть.

Пляж оккупировали многочисленные трансы. Они все прибывают и прибывают. Всюду ходят окольцованные люди. Они купаются, загорают, разбредаются по всему ущелью. Вереницами проходят куда-то по берегу. То и дело кто-нибудь останавливается и спрашивает: можно ли позвонить по нашим телефонам, нет ли сигаретки…

– Скажите, это наша вода или ваша? – остановились парень и две девушки, парень показал на нашу бутылку с минералкой.

– Наша, – ответила Ольга.

– Вы уверены? – сомневается парень. – Мы где-то здесь забыли бутылку с водой, и, по-моему, это наша…

– Ребята, эту бутылку мы принесли только сейчас, – раздраженно бросает Ольга.

– Да…

Они уходят, все еще сомневаясь.

– Нет мне покоя! – провозглашает мама. – Пойду, утоплюсь.

– Я с тобой, – говорит Ольга.

Они идут в море, сердитое и седое, оно шипит и бросается брызгами. Мы сидим на камнях и ждем, когда очередная волна окатит нас с ног до головы. Орем песни, которые все равно никто не слышит, потому что море поет громче нас.

Вечером у нас званый ужин. Сашин шеф пригласил на барбекю. Нам с Аней, конечно, любопытно, но нас ждут куда более интересные приключения, чем жареные сосиски в обществе взрослых, с их скучными разговорами, неизменным питием вина и тоскливым пением под гитару старых песен.

– Мы не пойдем, – сказала я маме.

– Это, конечно, ваше дело, но из чистой вежливости, зайдите на поляну, просто посидите пять минут, – попросила она.

– Но для чего?

– Там эта девочка, дочка, Лена, кажется, – ответила мама, – она ваша ровесница. И ее мама надеется, что вы с ней подружитесь.

Я тяжело вздохнула. Мы с Аней видели эту Лену мельком, когда семейство шефа только-только появилось на нашем пляже. Девчонка как девчонка, светленькая, белокожая, высокая… Может, она ничего?

Да, но сегодня у нас встреча с Иваном на берегу, дискотека, Женька… Как же быть? Аня предложила зайти на поляну и забрать Лену с собой на дискотеку, тогда не надо будет там сидеть. На том мы и порешили.

Но не тут-то было!

После ужина, договорившись с Женькой о встрече на дискотеке, мы побежали на поляну. Пространство вокруг вигвама заметно преобразилось: исчезли заросли травы, несколько палаток были установлены вокруг кострища, выложенного камнем, толстые бревна выполняли роль скамеек. На них уже сидели шеф с женой, Саша, наши мама с Ольгой и девочка Лена. Теща помешивала ложкой в котле, где кипело какое-то варево. Все пили чай и молча прислушивались к перебранке между Леной и отцом.

– А я сказал: ты не пойдешь на дискотеку! – видимо, не первый раз повторял он.

– Почему? – упрямо тянула дочь.

– Потому!

– Объясни, – не унималась девчонка.

– Мы договорились, что ты не будешь задавать дурацких вопросов, – отрезал отец, – достаточно того, что я запрещаю тебе!

– Лена, перестань раздражать отца, – встряла супруга шефа.

Девчонка надула губы, опустила голову и упрямо продолжала канючить:

– Но почему?

Мы, дождавшись короткого затишья, негромко поздоровались и присели рядом с Ольгой на свободное бревно. Шеф сурово глянул на нас с Аней, нахмурился:

– Вы разрешаете вашей дочери ходить на дискотеку? – спросил он у моей мамы.

Она пожала плечами:

– Да…

Он, казалось, не ожидал такого ответа, запнулся и проговорил недовольно:

– Это ваше дело!

– Пап, вот видишь, – с новой силой заговорила дочь, – все ходят на дискотеку.

– Меня не волнует то, что делают все, меня волнует то, что делаешь ты! – отрезал отец. – Ведь сегодня, – он с нажимом произнес это «сегодня», обращаясь к моей маме, – сегодня ваши девочки будут с нами и не пойдут ни на какую дискотеку?

Мама и Ольга одновременно повернули к нам головы.

– Мы? – моему удивлению не было предела.

– У вас там с кем-то встреча назначена? – спросила мама.

– Да, мы договорились с ребятами, – ответила я.

Мама пожала плечами:

– Не вижу причин, по которым я должна задерживать здесь девочек. У них тут появились друзья, а с нами им будет скучно. К тому же они будут злиться…

– Пап, вот видишь! – голос Лены дрожал, по щекам текли быстрые слезы.

– Я так понимаю, мое мнение никого здесь не интересует!? – взревел оскорбленный шеф.

– Игорь, успокойся, – встрепенулась супруга.

– Ребятушки, – поспешил вставить свое слово Саша, – мы ведь, кажется, договаривались, когда сюда ехали: никакой цивилизации, только море, природа, тихие семейные вечера у костра…

– Но я же не знала, что здесь будет дискотека! – крикнула Лена, – я обещала вести себя хорошо, я целый день сижу с вами, я мою посуду, готовлю, делаю все! Почему же я не могу пойти на дискотеку?!

Мы с Аней молча поднялись. Я наклонилась к маме и прошептала:

– Мы пойдем…

Она только молча кинула в ответ.

– А как же барбекю? – Саша вскочил со своего места и засуетился, бросился к пакетам, – погодите, сейчас, сейчас…

Жена шефа что-то негромко говорила мужу, он хмурился, Ленка плакала. Ольга смотрела на огонь. У мамы было совершенно непроницаемое лицо.

– Ну, хорошо, – неожиданно сказал шеф, – идите на свою дискотеку, только чтоб в 10 были обратно!

– Пап! Сейчас уже девять! – воскликнула дочь.

– И очень хорошо! Девочки, приведите Елену в десять!

– Пап, ну в одиннадцать, – заныла Ленка.

И мне так надоело все это выслушивать, что я поспешно сказала:

– Извините, нас ждут, мы пойдем…

Ленка поспешно вскочила, бросилась в палатку, через секунду выбралась оттуда в коротюсенькой белой юбке и топе, с завязкой на шее. Она встала перед отцом во весь рост и уставилась на него. Он глянул на нее, хотел было что-то сказать, но передумал, только махнул рукой. Ленка, взвизгнув радостно, поспешно чмокнула его в щеку и подбежала к нам.

– Идем!

Глаза ее горели от возбуждения и предвкушения свободы. Лена бросилась бежать, как будто за ней гнались. Мы, переглянувшись, неторопливо пошли по тропинке следом. Пересекли пересохшую реку, и вышли на край поля, где трансы готовились к началу своего фестиваля. Лена ждала нас, не обращая внимания на проволочные украшения, картины и деловитых трансов, настраивающих аппаратуру.

– Закурить есть? – быстро спросила Лена, едва мы приблизились.

Аня брезгливо поморщилась.

– Не курим, – ответила я.

– Жаль, – расстроилась Лена, – ладно, стойте здесь, я у ребят стрельну, – и направилась к группе молодых людей, наблюдавших за работой настройщиков аппаратуры.

– Кажется, я теперь понимаю, почему отец не хотел отпускать ее на дискотеку, – произнесла Аня, глядя в след покачивающей бедрами Ленки, которая, ничуть не смущаясь, приблизилась к незнакомым ребятам. Мы, конечно, не могли слышать, о чем они говорили, во-первых, далеко, во-вторых, то и дело включали аппаратуру, проверяли микрофоны, в общем, было довольно шумно. Зато мы видели, как нашу Ленку окружили человек пять парней, как она у каждого из них одолжилась сигаретами из протянутых пачек. Она закурила, картинно запрокидывая голову, чтоб выпустить дым.