– Бедный Джаррет! Он в таком трудном положении. Особенно теперь, когда бедная Лайза погибла из-за индейцев… В джунглях…

– Индейцев?.. – ужаснулась Тара.

Нэнси села на постели.

– Ох, простите, я не хотела причинять вам… пугать… Джаррет разве ничего не рассказал? Он не любит говорить об этом… Но я думала… Ведь вы его жена… Ох, как…

Она умолкла, когда раздался резкий стук в дверь. На пороге стояли Джаррет и Джош.

– Пора домой, Нэнси, – сказал муж. – Тебе уже лучше?

– Да-да. – Она поспешно поднялась, пожала руку Таре. – У нас двое детей. Надеюсь, вы скоро их увидите. Прежде чем…

– Конечно.

Тара предпочла бы, чтобы мужчины ушли. Ей хотелось побольше узнать от словоохотливой собеседницы о прошлом Джаррета и о многом вообще. Интересно, что Нэнси хотела сказать этим «прежде чем»? Прежде чем они с Джарретом уедут из Тампы? Или прежде чем нагрянут индейцы?

Джаррет закрыл дверь за Рейнольдсами.

– Что нам теперь делать? – Тара отошла подальше от Джаррета.

Только сейчас он осознала всю неуместность своего вопроса.

– Что ты имеешь в виду, дорогая? – Джаррет нахмурился.

Она беспомощно, развела руками.

– Нельзя же отправляться на вашу плантацию после всего, о чем мы услышали!

– Почему бы и нет?

– Индейцы только что зверски убили целый отряд солдат. Уже идет война. Вам этого мало?

– Это прискорбно. Опасность действительно возросла. И для белых, и для индейцев. Но беды начались давно. С тех пор, как здесь появились европейцы.

– Почему вы жалеете индейцев больше, чем белых, Маккензи?

– Мы пришли к ним, а не они к нам. Их много обманывали. Тот же Уайли Томпсон постоянно нарушал мирные соглашения. И я видел сам, как наши войска совершали рейды по индейским деревням, убивали детей и женщин. Индейцы теперь делают то же, что и мы.

Похоже, ее не убеждали его слова. Возможно, скажи об этом кто-то другой, Тара прислушалась бы, но она встречала в штыки все, что говорил Джаррет.

– Странные рассуждения, мистер Маккензи! Я в жизни не встречала ни семинола, ни микасуки, так неужели же справедливо, если они снимут с меня скальп только потому, что их обидел какой-то мистер Смит? Они просто дикари, им все равно кого убивать, лишь бы убить! Но я не хочу, как…

Она замолчала. Хотя Джаррет стоял довольно далеко, Таре показалось, что он сейчас ударит ее.

Он действительно шагнул к ней, но не прикоснулся и пальцем. Губы у него побелели, Джаррет непроизвольно сжал кулаки.

– Тебя никто не убьет, – холодно заверил он.

– Вы правы, Маккензи, – в тон ему ответила Тара. – Потому что я не поеду с вами.

– Что?

– Не поеду.

Джаррет подскочил к Таре, схватил ее за плечи и притянул к себе. В его глазах сверкнула ярость.

Ах, отчего она не бросилась в мутные воды Миссисипи? Тогда бы ее не пугали ни дикий нрав Маккензи, ни смерть от рук дикарей. А теперь…

– Я не намерена отправляться туда, где меня растерзают дикари.

– Замолчи! Тебя не убьют.

– Конечно, они…

– Ты моя жена! – заорал он.

– Вы очень помогли мне. И я искренне благодарна вам. Но вы не должны и не можете чувствовать себя в ответе за…

– А ты? – Джаррет вцепился ей в плечо и встряхнул ее так, что волосы рассыпались по спине. – А ты чувствуешь ответственность?

Слезы выступили на глазах у Тары.

– Я вовсе… не думайте… не собираюсь убегать. Да здесь и некуда.

– Чего же ты хочешь тогда? Несколько дней назад мечтала покинуть Новый Орлеан. Твоя мечта сбылась. Что теперь?

– Пустите! Мне больно!

– Будет еще больнее, если не скажешь, чего хочешь!

– Черт, я же прошу: перестаньте заботиться обо мне! Спасибо за все, что вы сделали для меня, но теперь я хочу освободить вас… И себя также… Вы привыкли к этой жизни… любите ее… Зачем вам?..

«Господи, что же еще сказать? Чем убедить его… и себя… в справедливости этих слов, дающихся мне с таким трудом?»

– Вы здесь совсем другие люди… Я поняла это… Вы все – словно родня… К тому же я поняла, хотя почти ничего не знаю… что вы похоронили сердце с вашей первой женой.

– Ты моя жена! – резко бросил он.

Для кого сказал это Джаррет – для Тары или для себя?

– Но не та, какая вам нужна! – горячо возразила она и снова заметила в его глазах неукротимую злость. Джаррет еще больнее стиснул ее плечо. – Да отпустите же меня!

Внезапно он отступил к двери. Уж не собирается ли сам Джаррет сбежать, сначала задушив ее?

Тара видела его спину, широкие плечи, темные как вороново крыло волосы. В нем ощущалась такая сила и уверенность…

Он обернулся. Его лицо исказила ярость или боль?.. Тара боялась его, но ее влекло к нему. Хотелось убежать, а вместе с тем кинуться ему на грудь… Бить кулаками… и замереть в его объятиях.

Джаррет мечтает об одном: добраться до своего дома. До своей, дурацкой плантации, расположенной на самой границе с землями индейцев… И там спокойно жить… Но разве это возможно?.. Кажется, он опять что-то говорит?

– Если тебе интересно узнать о моей первой жене, скажу одно: она не была трусихой. Не боялась людей только потому, что те отличаются от нас цветом кожи. Ее не пугали новые места.

– Но я совсем другая!

– Знаю. Однако ты вышла замуж за меня. И у тебя есть обязательства – в частности, следовать за мужем. Куда он, туда и ты… Из одного места ты убежала. Но от меня тебе не скрыться. Я найду тебя, чего бы мне это ни стоило. Ты сама избрала свою судьбу. Никто тебя не принуждал. Так исполняй честно свои клятвы!

– А что же вы?

В ней снова проснулась воля к сопротивлению. Разве он не должен тоже выполнять то, в чем поклялся?

– О чем ты?

– О том, что вы поклялись заботиться о своей жене! Но при этом готовы отдать ее на растерзание дикарям!

Тара не сомневалась в своей правоте, однако, увидев, что Джаррет едва сдерживает гнев, догадалась: после гибели любимой жены ему безразлично все на свете. У него осталась любовь лишь к своей земле.

Джаррет считает их встречу случайной. Он заключил с ней сделку. Так покупают землю, дом, корабль, лошадей… Это обошлось ему всего в триста долларов. Но тут она вспомнила его слова, сказанные шепотом в первую ночь: «Ты – бесценна…» Эти слова и прикосновения опалили жаром ее душу…