Часа в два она снова почувствовала жуткую скуку. Одиночество было невыносимо. Элиза решила выйти из дома и посмотреть, чем занимается Даррин на своей ферме.

День стоял чудесный, солнечный. Снег так сверкал, что было больно глазам.

Казалось, что стало теплее, но это скорее всего оттого, что было безветренно. Теперь совершенно не нужно хвататься за веревку. Сначала Элиза пыталась наступать в большие следы графа, но его шаг был очень широкий, и ей пришлось пробираться в снегу, проваливаясь чуть ли не по пояс.

Хлев оказался еще более ветхим, чем дом. Элиза уже хотела открыть дверь, когда услышала голоса. Ну вот, я же знала, что тут кто-то есть, сказала она себе. Даррин не сможет теперь этого отрицать.

Дверь прилегала очень плотно. Элиза потянула сильно несколько раз, прежде чем ее открыла, и вошла внутрь. Хлев был просторный и темный, особенно после яркого солнечного света.

Ее глаза не сразу привыкли к темноте. Подошла колли и завиляла хвостом. Элиза увидела лошадей в стойлах. Напротив них толстая корова лениво хрустела сеном. В отдельном загоне были две овцы с ягнятами, В дальнем конце кудахтали куры.

Посередине, прямо на полу, стоял на коленях граф Даррин и внимательно смотрел на лежавшую тут же овцу.

Несколько секунд Элиза молча смотрела на графа, а затем растерянно пробормотала:

– Где он? Куда он ушел?

– Кто?

– Мужчина, который был здесь. Вы разговаривали с кем-то до того, как я сюда вошла.

– Но вы прекрасно видите, миссис, что тут, кроме меня, никого нет. Точнее, тут теперь еще и вы.

– И все же я слышала голоса! Почему вы меня обманываете?

Она удивилась, а потом слегка испугалась, заметив, что он неожиданно зло нахмурил брови. Элиза умолкла.

В это время лежавшая на полу овца заблеяла от боли и сильно дернулась. Граф посмотрел на это несчастное животное.

– Должно быть, вы слышали, как блеяла овца, – сказал он наконец. – Я говорил сам с собой, а она плакала.

– Плакала? – изумилась Элиза. – А что… что с ней случилось?

– У нее вот-вот появится ягненок. Элиза подошла ближе.

– То, что я слышала, было не похоже на овцу. – Сказала она, по-прежнему убежденная, что граф был в сарае не один.

Он пожал плечами.

– Ничем не могу помочь. Посмотрите вокруг, если хотите. Но уверяю вас, что вы никого не найдете. Было бы гораздо лучше, впрочем, если бы вы собрали яйца. У меня сегодня совсем нет времени, прямо ни секунды свободной. Корзина лежит там, у двери.

– А как это делать? – спросила Элиза.

– Берешь их и кладешь в корзиночку. Осторожно, по одному, – ответил он, будто объясняя деревенскому идиоту.

– Но сверху может сидеть курица. Что тогда?

– Надо подсунуть под нее руку. Неужели вы ничего этого не знаете?

– Откуда мне знать? Я никогда до сих пор не собирала яйца, – сказала она, но он уже не обращал на нее внимания.

– Ну давай, давай потихоньку, – бормотал он, наклонившись к овце. – Давай, девочка, скоро тебе станет легче.

Элиза отступила в сторону и обошла все кругом, заглядывая в каждое стойло и за инвентарь, прислоненный к стене. Объяснение графа про голоса Элизу никак не устраивало. Но действительно, в сарае никого не было.

Она подняла голову и посмотрела на сеновал. Туда вела приставная лестница. Но Элиза не решилась по ней залезть в присутствии графа! С таким же успехом она могла назвать его лжецом.

Взяв корзину она вошла в вольер и тщательно закрыла за собой дверь. Элиза знала, как будет ругаться Даррин, если хоть одна курица убежит.

Несколько яиц лежало сверху. Она подняла их и положила в корзину, сморщив при этом нос. Она не знала никогда, как пахнут цыплята.

Шагая аккуратно, чтобы не наступить на квохчущих птиц, она подошла к гнезду, на котором сидела курица. Тут Элиза немного засомневалась. Ей не нравилось, как эта кура наблюдала за каждым ее движением своими маленькими бусинками глаз. И желтый острый клюв Элизе тоже не нравился, А курица была явно против того, чтобы у нее забрали хоть одно яйцо. Элиза подумала, не лучше ли будет ее сначала уговорить.

– Ну давай, девочка, – сказала она, бессознательно подражая графу. – Я не сделаю тебе больно.

Она засунула руку под курицу и схватила яйцо. Курица громко закудахтала и клюнула ее.

– Ой! – вскрикнула Элиза и от испуга выронила яйцо, которое упало на деревянную решетку и разбилось.

Элиза попятилась, уверенная, что курица сейчас налетит на нее и заклюет за это. Но птица покудахтала еще и уселась поудобнее на гнезде. Ну и дура, подумала про нее Элиза и решила оставить ее в покое.

«Нельзя показывать им, что я ничего не понимаю, – догадалась Элиза. – Курицы, наверное, как и животные, – они видят сразу, что их боятся. Надо действовать смелее».

И Элиза храбро направилась к следующему гнезду. Она вздохнула и быстро засунула руку под смирную с виду курицу. Элиза нащупала, по крайней мере, три яйца.

Но прежде чем она взяла хоть одно, курица атаковала се руку. На этот раз желтый клюв поранил ее до крови.

– О-о-ой! – закричала Элиза и так резко отшатнулась, что выронила корзину.

Яйца, которые там еще оставались, разбились вдребезги. Хотя Элиза успела спасти одно.

Она подобрала корзину, стараясь не смотреть на графа. Конечно, это он виноват в том, что курица поранила ей руку. Ведь она же говорила ему, что не знает ничего о курицах! Да и какая воспитанная леди может о них что-то знать? И, пожалуй, уже хватит с нее всего этого!

Она вышла из вольера и положила корзину на место. Взяв одно яйцо, она отнесла его графу.

Тот все еще стоял на коленях рядом с овцой. Элиза смотрела на него, а он совершенно не обращал на нее внимания. И это к лучшему, подумала Элиза. Если бы она заметила улыбку на его губах, то сразу бы поняла, что он видел, как Элиза боролась с птицами и сколько яиц побила.

– Что ж, завтра утром его себе пожарите, – сказал он. – Надеюсь, для меня куры отложат побольше.

– Извините, но я же предупреждала вас… И вы не имеете права заставлять меня это делать! Я…

Он махнул рукой.

– Конечно. – И добавил: – Лучше идите домой. Вряд ли вам понравится то, что сейчас случится.

– Ягненок? – прошептала Элиза и уставилась на овцу.

– Да. Но ей надо помочь. Так что не обещаю красивого зрелища. Будет много крови.

– О, нет! – воскликнула Элиза, отступая сразу к двери.

– Там молоко в ведре. Захватите его и отнесите на кухню.

Элиза сделала так, как он ее просил. По крайней мере, корова не возражала, чтобы забрали молоко, и Элиза была ей за это очень благодарна.

Уже опустились ранние зимние сумерки, когда граф Даррин вернулся домой. Он нес в руках какой-то сверток и, не раздеваясь, прошел сразу на кухню. Элиза вскочила, а он положил сверток на пол и бережно развернул.

Малюсенькая голова ягненка появилась из мешка, и Элиза вскрикнула. Граф хмыкнул и посмотрел на Элизу, но она этого не заметила.

– О, какая прелесть! – прошептала она. – Какой крошечный!

– Да, слишком мал, чтобы выжить, – вздохнул граф.

Затем он развернул мешок немного, и на свет показался еще один ягненок, меньше первого.

– Двойняшки? Поэтому ей было трудно?

– Ничего подобного. Ягнят бывает и двое, и трое. Все зависит от положения. – Он встал с колен и добавил: – Присматривайте за ними, миссис, хорошо? Мне надо снова пойти в хлев, чтобы взять овечье молоко.

– Что? – спросила Элиза, глядя на черные носики и большие уши. Потом она поняла. – Их мать умерла? О, как жаль!

Он глянул на нее.

– Природа, миссис. Кто-то живет, а кто-то умирает. Но одного из этих двоих мы можем спасти, я думаю. В общем, я пошел за молоком.

Элиза села на маленький стульчик и стала наблюдать за ягнятами. Один слабо блеял, а второй, казалось, спал. Она надеялась, что Даррин скоро придет, потому что не знала, что делать, если ягнята вдруг выпрыгнут из мешка или начнут кашлять. Она засомневалась, а могут ли ягнята кашлять? Элиза никогда об этом раньше не задумывалась.