— Она уверена в этом, Пол?

— Ей сказала об этом сама миссис Стонтон. Она сказала, что ей для каждого звонка приходилось заходить в кабинет. Она сказала, что рыбки ей совсем не понравились, и она предпочла бы не заходить в комнату, где они находились. Сказала, что у нее мурашки бегут по коже от взгляда этих черных глаз навыкате. Однако, телефон в ее комнате не работал весь день, компания починила его лишь на следующее утро. Работал только телефон в кабинете, к которому подведена отдельная линия.

— Послушай, Пол, неужели ты думаешь, что Стонтон сразу же разгадал мой замысел, когда я подошел к окну и раздвинул шторы?

— Не знаю. Как долго ты наблюдал за домом с улицы, Перри?

— Минуты четыре-пять. Стонтон вошел в кабинет и некоторое время наблюдал за рыбками, как будто обдумывал что-то. Потом он включил свет и вышел. Конечно, он умышленно мог ввести нас в заблуждение. Я был уверен, что если он собирался кому-либо звонить, то снял бы трубку немедленно.

— Итак, — сказал Дрейк, — мы знаем, что миссис Фолкнер наблюдала за домом из машины. А ты уверен, что она перевернула аквариум в ванной минут за десять-пятнадцать до вашего приезда?

— Все остальные рыбки были мертвы, только в той, что я поднял с пола телилась жизнь.

— Как бы там ни было, одна из рыбок была жива. Значит, кто-то должен был бросить ее на пол.

— Недалеко валялся изогнутый осколок аквариума, в котором сохранилось немного воды, — произнес Мейсон задумчиво. — Я помню его отчетливо, а сегодня увидел на фотографии. Быть может, рыбка была в этом сегменте, а потом выпрыгнула из него.

— В этом случае, аквариум мог быть разбит задолго до вашего прихода, — сказал Дрейк. — Быть может, в момент убийства Фолкнера в восемь пятнадцать или восемь двадцать.

— Интересно, рыбка может прожить так долго в таком маленьком объеме воды?

— Понятия не имею. Хочешь, чтобы я взял рыбку и провел опыт?

— Неплохая мысль, как мне кажется.

— Хорошо, я позвоню в агентство и попрошу поставить опыт с рыбкой.

Перри Мейсон взглянул на часы.

— Думаю, нам пора возвращаться и, главное, не падать духом. Вероятно, место свидетеля сегодня займет и лейтенант Трэгг, а это — серьезный противник. На какую сумму Фолкнер профинансировал дело Стонтона, Пол?

— Не знаю, Перри, — ответил Дрейк, открывая дверь кабинета. — Возможно, чуть позже я получу более подробную информацию.

— Не хотелось бы мне иметь в качестве партнера человека, подобного Фолкнеру, в деле разработки полезных ископаемых, — заметила Делла Стрит.

— И в любом другом деле тоже, — с жаром подхватил Дрейк.

Они медленно вернулись в здание суда.

В два часа судья Саммервил вновь открыл заседание. Рэй Мэдфорд с весьма самодовольным видом произнес:

— Прошу внести в протокол заседания, что мы передаем защите для ознакомления три журнала, найденные на полу ванной комнаты, в которой произошло убийство. Тщательно изучив фотографию места преступления при помощи увеличительного стекла, мы можем заверить Суд, что журналы передаются защите именно в том порядке, в котором они были найдены на полу в ванной.

Мейсон взял предложенные журналы и сказал:

— Обращаю внимание Суда на то, что верхний журнал, со странным полукруглым чернильным пятном на обложке, вышел из печати недавно, а остальные два — довольно давно.

— Вы считаете, что эти данные имеют значение? — с любопытством спросил Мэдфорд.

— Да, считаю.

Мэдфорд начал уже было задавать следующий вопрос, но вовремя спохватился, и стал молча наблюдать за адвокатом, перелистывающим журналы.

— Следующим в качестве свидетеля вызывается лейтенант Трэгг, — объявил Мэдфорд, — и…

— Одну минуту, — прервал его Мейсон. — Обращаю внимание Суда и обвинения на чек, найденный мной между страницами журнала, который был верхним. Это — чистый чек, совсем незаполненный, на котором стоит печать банка «Сибордс Меканикс Нейшнл».

— Этот чистый чек находился в журнале? — заинтересовался судья Саммервил.

— Да, Ваша Честь.

— Вы знали, что там лежит чек? — обратился судья к Мэдфорду.

— Кто-то упоминал, насколько я помню, о закладке в одном из журналов, — небрежным тоном ответил тот.

— О закладке? — переспросил Мейсон.

— Если это закладка, — сказал судья, — то хотелось бы узнать, на какой именно странице она находилась?

— На странице семьдесят восемь, — ответил Мейсон, — на которой напечатано продолжение любовной истории.

— Я абсолютно уверен, — таким же небрежным тоном продолжил Мэдфорд, — что эта бумажка не имеет никакого значения. Обычный банковский чек, который использовался в качестве закладки.

— Одну минуту, — прервал его Мейсон. — Были ли попытки снять с этого чека отпечатки пальцев?

— Конечно, нет.

— Ваша Честь, — обратился к судье Мейсон, — я хочу, чтобы этот чек проверили на наличие на нем отпечатков пальцев.

— Вот сами и проверяйте, — отрезал Мэдфорд.

Глаза Мейсона выдавали волнение, но благодаря мастерству и выдержке, приобретенных в многочисленных судебных схватках, в голосе не слышалось и оттенка эмоций — только чистая звучность, позволяющая адвокату овладеть вниманием аудитории, даже не повышая голоса.

— Ваша Честь, — продолжил Мейсон, — хочу обратить внимание на то, что левый нижний угол чека представляет собой треугольный острый клочок бумаги. Другими словами, чек был вырван из книжки по перфорированной линии, но в самом низу линия отрыва отклонилась от отверстий, в результате чего на чеке остался маленький треугольный язычок.

— Такое происходит в половине случаев, когда я вырываю чек из своей книжки, — язвительно бросил Мэдфорд. — И означает только то, что чек вырвали в спешке и…

— Мне кажется, что обвинение не осознает значение находки, — прервал его Мейсон. — Если Суд обратит внимание на книжку, представленную в качестве вещественного доказательства, в которой остался корешок чека, с указанной суммой «одна тысяча долларов», именем «Том» и тремя буквами «Г», «р» и «и», то он заметит, что в нижнем правом углу корешка отсутствует треугольный клочок бумаги. У меня появилась мысль совместить чек с корешком и определить, не этот ли чек было оторван от того корешка.

Лицо Мэдфорда оцепенело от ужаса.

— Предлагаю осмотреть чек, — резким тоном приказал судья.

— Ваша Честь, — сказал Мейсон, — позвольте напомнить вам, что с чеком нужно обращаться крайне осторожно, брать его за уголки, чтобы не испортить отпечатки пальцев, если таковые…

— Вы правы, правы, — согласился Саммервил.

Мейсон, взяв чек за уголок, отнес его к столу судьи. Саммервил взял чековую книжку, представленную в качестве вещественного доказательства у судебного исполнителя, и совместил чек и корешок на глазах у склонившегося над его плечами Мэдфорда и Мейсона. Лицо судьи выражало полную заинтересованность происходящим.

— Все совпадает, — произнес он нетерпящим возражений тоном. — Чек — тот самый.

— Но это означает лишь то… — попытался протестовать Мэдфорд.

— Это означает то, что существует один шанс из миллиона, что неровная линия отрыва на бумаге совпадает с другой линией, если этот лист бумаги был оторван от другого места, — резким тоном произнес судья. — Этот чек, несомненно, был вырван из этой чековой книжки.

— Значит, — продолжал Мейсон, — покойный начал заполнять корешок чека на сумму одна тысяча долларов на имя Тома Гридли, а сам чек почему-то вырвал и вложил между страницами журнала. Совершенно очевидно, таким образом, что покойный не собирался заполнять чек, а хотел только создать видимость того, что чек заполнен на имя Тома Гридли.

— Возможная цель подобных действий? — спросил Саммервил.

— В данный момент, Ваша Честь, — с улыбкой произнес Мейсон, — дело представляется обвинением, и я хотел бы, чтобы на этот вопрос ответила та сторона. Когда дело будет представляться защитой, подсудимая объяснит любое вещественное доказательство, ей представленное.

— Этот чек я Суду не представлял, — попытался возразить Мэдфорд.