Павлик продолжал говорить, но Соня уже не слушала его. Она смотрела в окно и думала, что надо либо… рассказать Павлику все, как есть — о том, что она поехала к Руслану, о том, что она с ним переспала, о том, что она убила его… Либо взять себя в руки, так как друг детства слишком хорошо ее знает и может начать что-то подозревать.

Павлик не мог понять, почему видавшая виды, пережившая трагедии и покруче, работающая в криминальной сфере Соня так убивается из-за гибели человека, с которым один раз сходила поужинать.

Соня сделала несколько глотков воды, выпрямила спину, привычным жестом скрестила руки на груди и мило улыбнулась другу. Она решила, что он ничего не должен знать.

— …У вас все равно с ним не могло быть ничего серьезного, — продолжал между тем успокаивать подругу Павлик. — Он абсолютный параноик. То есть был… Был абсолютным параноиком. Я вчера в «Семи Пятницах» видел его телочку, которая у него после Машки была. Так она рассказала, что Брызоев совсем с катушек съехал. Он просил ее наряжаться в Машкины одежды, которая та оставила дома. Называл ее Маней в постели. Даже просил ее надеть парик, когда занимался с ней любовью. Представляешь, что тебя ожидало? Но это еще не самое страшное. Руслан так боялся заговора против себя, что подозревал в предательстве всех и вся. Уже после того, как он и Янка расстались…

— Кто такая Янка?

— Ну, эта баба, что у Руслана до тебя была… Она обнаружила несколько прослушивающих устройств. Все ее барахло, сумочки, салон ее машины — были напичканы «жучками».

Соня передернула плечами и поежилась.

Ей явно повезло, что судьба ее столкнула с Русланом перед смертью. Ей не пришлось пережить всего того, что выпало на долю неизвестной Янки. Если он был таким параноиком, то и машина у него должна быть нашпигована по самую крышу. И если там была видеокамера, то никакие адвокаты уже не смогут доказать Сонину невиновность.

— Так что, дорогуша, твою чистоту надо проверить, — говорил между тем Павлик.

— Это ты о чем? — В панике Соня решила, что Павлик обо всем догадался, что он знает, где его детдомовская подруга была этой ночью.

— Ну ты посмотри на нее! — всплеснул руками Павлик. — И этой женщине я поклоняюсь! Сама подумай! Брызоев водил тебя в ресторан! Да после такого он должен был с ног до головы увешать тебя «жучками».

Соня недоуменно уставилась на приятеля. А ведь он был в двух шагах от истины. Но… повернул не туда. Хотя с «жучками» стоило разобраться.

Соня знала, что в двадцать первом веке прослушивающее оборудование доведено до совершенства.

— Ты поэтому мой телефон разобрал на запчасти?

— А то ж! — Павлик достал из внутреннего кармана пиджака небольшой аппарат с тонкой антенной. — Смотри, что у меня есть! У Гарика спер. Это анти-жучок. Нажимаешь вот на эту кнопку, и если загорается красная лампочка и раздается писк, то мы нашли подслушивающее устройство.

Аппарат пискнул, загорелась зеленая лампочка.

— Не переживай, я все сделаю осторожно.

Павел начал водить антенной по свитеру подруги. Соня следила за передвижениями антенны, не зная чего бояться больше — то ли того, что Павлик может что-то найти, то ли того, что он ничего не обнаружит. На круглом пластмассовом антижучке продолжала гореть зеленая лампочка, писка слышно не было. Павлик опускал прибор все ниже и ниже, и когда он достиг уровня Сониной сумки, раздался громкий писк, сопровождаемый миганием красной лампочки.

Павлик и Соня вздрогнули и с испугом посмотрели друг на друга. Несколько посетителей, сидящих за соседним столиком стали обращать на них внимание. Павел схватил сумку Сони и начал рыться в ней. На стол полетели бумажные платки, записные книжки, пудреница.

— Паш, я тебя прошу, — Соня отобрала свою сумочку, — давай не здесь.

Павел попросил счет, Соня выключила ноутбук.

Соне казалось, что она уже ничему не сможет удивляться. Но найденный жучок ее не просто удивил. Теперь она была не на шутку испугана.

Пока Соня вытряхивала содержимое сумочки на кровать, Павлик обошел всю квартиру подруги с антижучковым прибором в руках.

Соне казалось, что она слышит писк отовсюду. Чтобы заглушить в себе поднимающуюся панику, она пересмотрела все свои вещи: пудреницы, косметички, кошелек, ручку, записную книжку, упаковку бумажных салфеток.

— Паша, давай свой аппарат. Так, на глаз, ничего не видно.

Паша подошел и провел антенной по вещам, лежащим на покрывале. Результата не было. Тогда он проверил пустую сумку, и прибор тут же запищал. Соня изучала ряд декоративных металлических заклепок, пытаясь понять, в какой из них подвох. Наконец с помощью прибора, она нашла «жучок» и брезгливо, словно клеща, сбросила его на пол. Паша стукнул каблуком своих дорогих туфель и раздробил подслушивающее устройство вдребезги. Потом они нашли еще одно — на тумбочке перед кроватью. Потом еще несколько на одежде, висящей в шкафу.

Соня сидела на кровати, поджав ноги, и равнодушно смотрела, как Павлик с азартом давит каблуками «жучков».

— Вот трындец! — Павлик вытер ладонью вспотевший лоб. — Какой ужас! Его люди ходили по твоей квартире. Они касались твоих вещей. Этот Брызоев просто ублюдок!

Павлик еще бегал по квартире, призывая Соню уехать отсюда или хотя бы сделать ремонт, чтобы избавиться от следов присутствия чужих людей, но она его уже не слушала. Ей было все равно, что произойдет дальше. Она молча взяла телефон и набрала номер. После нескольких долгих гудков в трубке послышался ровный, спокойный мужской голос.

— Я слушаю вас.

— Петр Львович, простите за поздний звонок. Я хотела увидеться.

— Что-то случилось?

— Да. Но я не хочу по телефону об этом. Можно я подъеду?

— Я не в Москве. Вы потерпите до завтра?

— Думаю, что да. Во сколько?

— Как всегда в час. Это время остается за вами, Соня. С тринадцати часов до тринадцати пятидесяти. С понедельника по четверг. Даже, если вы не приходите. Это время ваше.

— Спасибо, Петр Львович. До встречи.

Андрей сидел за компьютером и писал очередной отчет, когда зазвонил внутренний телефон и секретарша Краско попросила его срочно зайти к нему. Соболев положил трубку, собираясь встать, но задержался. Он чувствовал, что дело принимает очередной неожиданный поворот.

«Неужели прознал про мою суперпапочку?»

Соболев стучал ручкой по столу, продумывая возможные варианты развития ситуации.

Он не знал, что затевает его начальник. Краско мог решиться на многое. Но эта непредсказуемость рождала в душе Андрея чувство охотника, напавшего на след большого зверя. Что же, посмотрим кто кого.

Соболев зашел в кабинет начальника. Краско стоял у окна к нему спиной. Он даже не обернулся, когда за Андреем дверь захлопнулась. Соболев кашлянул, но Краско продолжал изучать виды за окном.

Андрей знал, что такое демонстративное поведение начальника должно было произвести на него угрожающее впечатление. Тяжелая, затянувшаяся пауза означала только одно — он в чем-то провинился.

Андрей был знаком с этим психологическим ходом. По плану Максима Александровича, нерадивый сотрудник обязан запаниковать и, если не упасть на колени перед великим и могучим начальником, то, по крайней мере, начать каяться во всех тяжких грехах.

Никаких подобных чувств Андрей не испытывал. Ему было лишь любопытно, что разнюхал Краско? Мог ли он узнать о том, что его подчиненный выкрал у него из-под носа информацию о деле Воробьева? Если бы Максим Александрович знал о красной папке, которую Андрей принес вчера с собой и положил на стол, Соболев узнал бы об этом сразу же. Камер наблюдения в кабинете Андрея не было. За распечаткой файлов, скопированной суперпапкой, его никто не застал. Значит, у Андрея не было причин для беспокойства. Но наверняка они были у Краско, раз он так себя вел. Андрей-то знал, что начальнику есть что скрывать и о чем беспокоиться.

Он еще раз настойчиво кашлянул и спокойно произнес: