Она опустилась на стул. Начала вертеть головой во все стороны, оглядывая комнату, как будто ее изумление было так велико, что она полностью потеряла ориентацию.

— Ну, так в чем же дело? — спросил Мейсон.

— Как только я упомянула имя миссис Бедфорд и представила ее осанку, манеры. Мистер Мейсон, до меня вдруг дошло. Меня как громом поразило. Это ужасно.

— В чем дело?

— Разве вам не ясно, мистер Мейсон? Незнакомка, которая побывала в моем номере. Ее внешность в описании мистера Бремса абсолютно совпадает с внешностью миссис Бедфорд. Описать миссис Бедфорд лучше, чем это сделал мистер Бремс, просто невозможно.

Мейсон молчал, не отрывая глаз от лица Эльзы Гриффин.

Вдруг она щелкнула пальцами.

— До меня дошло! До меня дошло! У вас есть копия отпечатков ее пальцев из полицейского досье. Их можно сравнить с отпечатками, которые я сняла в мотеле, и тогда все станет ясно.

Мейсон кивнул Делле Стрит.

— Принеси, пожалуйста, карточку с отпечатками миссис Бедфорд. Захвати также конверт с отпечатками неопознанного лица. Ты помнишь, что мы исключили отпечатки Эльзы Гриффин? Отпечатки неизвестного лица значатся под номерами четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать.

Делла Стрит на мгновение задержала взгляд на невозмутимом лице Мейсона. Потом отомкнула ящик, где адвокат хранил все материалы дела, которое слушалось в суде, и вынула все, что требовалось.

Эльза Гриффин, сгорая от нетерпения, потянулась за конвертом, вынула карточки, внимательно осмотрела их, затем схватила карточку Анны Роанн Бедфорд из полицейского досье. Быстро сравнила отпечатки. Она не могла скрыть своего возбуждения.

— Мистер Мейсон! Это ее отпечатки!

Мейсон взял копию полицейского досье. Эльза Гриффин продолжала держать карточки: четырнадцатую, шестнадцатую, девятую и двенадцатую.

— Это отпечатки ее пальцев, мистер Мейсон. Можете мне поверить. Я изучала дактилоскопию.

— Будем надеяться, что вы ошибаетесь. Это подлило бы масла в огонь. Этого нельзя допустить.

Эльза взяла конверт со снятыми отпечатками.

— Мистер Мейсон, — строго сказала она, — вы представляете интересы Стюарта Г. Бедфорда. Вы должны защищать их независимо от того, кто при этом может пострадать.

Мэйсон протянул руку, чтобы взять карточки. Она слегка потянула их назад.

— Вы не имеете права предать его ради того, чтобы защитить… защитить человека, из-за которого он и попал в беду. На это Мейсон ответил:

— Адвокат обязан защищать интересы своего клиента. Это, однако, не означает, что он должен идти на поводу у своего клиента или его друзей. Он должен поступать, исходя лишь из интересов клиента.

— Значит, вы не собираетесь сообщить мистеру Бедфорду, что его жена, доведенная до отчаяния шантажистом, решилась наконец…

— Нет, — перебил ее Мейсон. — Я не собираюсь ничего ему говорить и не хочу, чтобы это сделали вы.

Она вдруг вскочила со стула и бросилась к двери.

— Подождите! — закричала Делла Стрит, пытаясь схватить ее за юбку.

Прежде чем она подбежала к двери, Эльза Гриффин распахнула ее.

В дверях стоял сержант Холкоум.

— Добрый вечер, — поздоровался он со всеми и обхватил Эльзу Гриффин за плечи. — Что тут у вас за шум? Что происходит?

— Эта женщина пыталась похитить то, что ей не принадлежит, — ответил Мейсон.

— О, это очень интересно! Похитить у вас? Вы не могли бы сказать, что это, Мейсон? Хотите пойти в полицию и предъявить ей обвинение в воровстве? А что вы скажете, мисс Гриффин?

Эльза Гриффин опустила отпечатки в вырез платья.

— Пожалуйста, проводите меня домой и вызовите завтра в суд в качестве свидетеля, — обратилась она к сержанту Холкоуму. — Полагаю, пришло время показать мистеру Перри Мейсону, великому адвокату по уголовным делам, что покрывать убийцу и скрывать улики от полиции есть нарушение закона.

Лицо сержанта Холкоума расплылось в улыбке.

— Сестричка, ты произнесла маленькую, но замечательную речь. Пошли!

На следующее утро, перед самым началом слушания дела в суде, Гамильтон Берджер, встав, заявил, стараясь придать голосу значительность:

— Ваша честь, я хотел бы обратить внимание суда на раздел сто тридцать пятый Уголовного кодекса, в котором записано, что лицо, которое намеренно уничтожает или скрывает документы, записи, отчеты, счета или другие вещественные доказательства от суда, расследования или следствия, санкционированных законом, признается виновным в совершении преступления.

Судья Страус с явным недоумением заметил:

— Суд, я думаю, знает закон, мистер Берджер.

— Да, Ваша честь! Я лишь хотел обратить ваше внимание на этот раздел. Ваша честь. Я знаю, что Ваша честь знает закон. Однако, возможно, не все с ним знакомы. А теперь, Ваша честь, я хочу вызвать в качестве свидетеля мисс Эльзу Гриффин.

Стюарт Бедфорд с тревогой посмотрел на Мейсона.

— Что, черт возьми, это значит? — прошептал он. — Я полагал, что ей не следует появляться здесь. Нельзя допустить, чтобы Бремс узнал в ней клиентку из двенадцатого номера.

— Ей не понравилось, как я веду дело. Она решила выступить в качестве свидетеля.

— Когда об этом стало известно?

— Вчера поздно вечером.

— Вы мне об этом не сказали.

— Я не хотел вас волновать.

В это время открылась дверь, и твердой походкой с высоко поднятой головой в зал суда вошла Эльза Гриффин. Она подняла правую руку, принесла присягу и заняла свидетельское место.

— Ваше имя? — начал допрос Гамильтон Берджер.

— Эльза Гриффин.

— Вы знакомы с обвиняемым?

— Я работаю у него.

— Где вы были шестого апреля этого года?

— В мотеле «Стейлонгер».

— Что вы там делали?

— Я была там по просьбе одного лица.

— Складывается необычная ситуация, — обратился к судье Страусу Гамильтон Берджер. — Я хочу заявить, что свидетельница, с одной стороны, обращается к властям с просьбой принять соответствующие меры, а с другой — находится в сговоре с неким лицом, которое я вскоре назову, и намерена скрыть некоторые улики, которые, как мы считаем, имеют непосредственное отношение к настоящему делу. Свидетельница вызвана в суд повесткой. Она не только согласна, но и высказала желание дать показания относительно некоторых сторон дела. Однако не намерена высказываться по другим вопросам. Она отказалась сделать какое-либо заявление по этому поводу. Таким образом, мне неизвестно, насколько она осведомлена о других сторонах дела. Она готова дать показания только по одному вопросу. В результате, когда дело касается тех вопросов, по которым свидетельница не намерена давать показания, я вынужден подходить к ней как к предубежденной против выставившей ее стороны.

— Тогда, — сказал судья Страус, — вам следует сначала допросить ее по тем вопросам, по которым она готова дать показания. А там, где она выступает как нелояльный свидетель, получить у нее информацию, применив приемы, предусмотренные для допроса предубежденных свидетелей.

— Хорошо, Ваша честь.

Гамильтон Берджер повернулся к Эльзе Гриффин.

— Вы в течение нескольких лет работаете у обвиняемого?

— Да.

— В каком качестве?

— Я его личный секретарь.

— Вы знакомы с мистером Моррисоном Бремсом, управляющим мотеля «Стейлонгер»?

— Да.

— Разговаривали вы с Моррисоном Бремсом шестого апреля сего года?

— Да.

— В какое время?

— Вечером, — О чем?

— Протестую против этого вопроса как несущественного, не относящегося к делу и не правомерного, — заявил Мейсон.

— Разрешите, Ваша честь, — вмешался Гамильтон Берджер. — Мы намерены показать, что свидетельница во время этого разговора являлась посредником обвиняемого. Она прибыла в мотель, выполняя его указания.

— Начните с этого, — распорядился судья Страус.

— Но, Ваша честь, здесь мы сталкиваемся с трудностями, поскольку это один из моментов, когда свидетельница отказывается проявить лояльность.