Ей открыл молодой высокий лакей в напудренном парике и синей ливрее. Он удивленно посмотрел на стоявшую перед ним женщину. Еще было слишком рано для визитов. Однако он был удивлен еще больше, когда она сказала, что хочет видеть лорда Гренби.

– Как о вас доложить, мадам? Она улыбнулась.

– Миссис Раули.

Лакей сконфузился. Он знал, что Каролина не была женой старшего брата Джереда. Значит, оставалось только одно. Разумеется, она не сомневалась, что позор, который навлек на это знатное семейство ее покойный муж, тщательно скрывался от всех, в том числе и от слуг, но, как правило, слугам всегда было известно больше, чем того хотелось бы хозяевам. Возможно, этот лакей счел ее появление здесь возмутительным.

– Если вы войдете, миссис Раули, – учтиво произнес он, – то я пойду узнаю, дома ли его светлость.

Она вошла в дом и оказалась в холле, пол которого был выложен мрамором. Звук ее шагов с гулом разносился по всему помещению. Она уже успела забыть, что такое просторный холл и высокие потолки. Вся ее хижина в Аскуэре могла поместиться в углу этого огромного холла.

Каролина остановилась, припомнив свое первое появление в этом доме. Ей тогда было восемнадцать лет. Был поздний вечер, и этот холл был залит ярким светом бесчисленного множества зажженных восковых свечей. Она стояла тогда на этом же самом месте, рассматривая стены, мебель, лепные потолки. Все в этом доме было пределом ее мечтаний.

Немало времени ей потребовалось, чтобы понять, какую большую ошибку она совершила. Блеск этой роскоши ослепил ее, и теперь за свою слепоту приходится дорого платить. Так думала она, следуя за чопорным лакеем. Почему она не поняла это тогда? Зачем ей понадобилось обманывать себя, убеждать себя, что именно Джеред является тем человеком, которого она любила, женою которого хотела стать? Зачем нужно было притворяться, будто забыла Адама, будто он не может быть хорошим мужем из-за того, что они дружили с самого детства? Наверное, потому, что ей так хотелось стать знатной и богатой, а этого можно было достичь, только став женой Раули. А теперь именно Раули угрожали Адаму, и она должна была использовать все свое влияние на них, чтобы защитить его.

Лакей оставил ее в приемной. Каролина очень нервничала и не могла спокойно сидеть, она ходила взад и вперед, из угла в угол. Гренби мог и отказаться принять ее. Правда, он всегда был добр к ней, но они были мало знакомы. К тому же, старик так заботился о хорошей репутации семьи, а Джеред впутался в скандальную историю, присвоив деньги сына Гренби. Если родной отец ее мужа не пожелал иметь ничего общего со своим родным сыном, то почему она должна ждать лучшего отношения от дяди?

Наконец, вернулся лакей. Выражение его лица было уже другим. Лорд Гренби примет ее. Каролина облегченно вздохнула, но тут же снова занервничала. Лакей опять проводил ее в холл, а затем через коридор они прошли в ту часть дома, где ей еще никогда не приходилось бывать. Он открыл перед ней дверь и объявил ее имя.

Каролина вошла в комнату, по всей видимости, кабинет, отделанный дорогим темным деревом. Обстановка здесь была такая же роскошная, как и во всем доме, но более спокойная и менее помпезная. Кругом были стеллажи, уставленные книгами в золоченых переплетах, а в воздухе витали запахи чернил и табака. У камина стоял большой письменный стол, за которым сидел дядя Джереда, Артур Раули – четвертый Эл Гренби.

– Каролина. – Он встал, со скрипом отодвинув стул, подошел к ней и протянул руку. – Дорогая моя, я так рад тебя видеть!

Удивленная, она тоже протянула ему руку.

Хотя старик был среднего роста, но из-за того, что держался он очень прямо, казался довольно высоким. Как обычно, в первую очередь ее внимание привлекли его темные, пронзительные глаза, от взгляда которых ничто не могло укрыться.

– Надеюсь, ты простишь меня за некоторую фамильярность, – сказал он, пожимая ее руку.

Каролина улыбнулась, думая о том, что должна постараться расположить его к себе. Он тоже вел свою тонкую политику. С ним нужно было держаться свободно, но не переигрывать. Старик хорошо знал людей, недаром он многие годы заседал в палате лордов. И хотя всего раз в жизни входил в состав кабинета министров, его влияние там и сейчас было огромным.

Гренби предложил ей сесть в кресло, а сам расположился рядом на стуле.

– Тэлбот писал мне о Джереде. Прими мои соболезнования.

– На войне такое часто случается.

– Да-да, конечно. – Гренби на мгновение задумался. – Я написал брату о случившемся. Это будет для него большим ударом. А вы писали?

Каролина почувствовала тяжесть на сердце.

– Я отправила письмо вчера.

Старик изучающе смотрел на нее. У него было лицо истинного Раули: вытянутое, худое, с выступающими скулами – эти черты были у них семейные.

– Вам трудно будет поверить в это, Каролина, но мне кажется, что мой брат Хьюго очень переменился за последние пять лет. Он стал совершенно другим человеком.

– Может быть и так. Гренби криво усмехнулся.

– Да, может быть. Но боюсь, что мы, мужчины из рода Раули, только спустя какое-то время понимаем и признаем свою неправоту. – Он откинулся на спинку стула. – Эта афера Джереда – была просто чем-то ужасным. Мне очень жаль, что вы, Каролина, оказались втянуты во все это. Тэлбот писал мне, что вам было очень трудно выбраться из Испании.

Именно этих слов она и ждала. Глядя на старика в упор, она сказала, стараясь казаться как можно спокойнее:

– Адам Дьюард спас мне жизнь. Мне и моему ребенку.

– Хм. – Глаза Гренби говорили ей, что он ожидал такого ответа. – В таком случае, я испытываю искреннее восхищение и чувство благодарности по отношению к нему.

Почему-то эти добрые слова насторожили Каролину.

– Но это не мешает вам выдвигать против него несправедливые подозрения.

– Я ни в чем его не подозреваю. Я и мои коллеги просто расследуем факты.

– Лорд Гренби, – начала она, когда лакей снова вошел в комнату с кофейным сервизом на подносе.

Она забыла, что напитки в Лондоне считались неотъемлемой частью визитов. Разочарованная тем, что разговор оказался прерван, она молча ждала, пока лакей снова выйдет из кабинета.