Адам вздрогнул. Прикосновения ее ладоней все еще жгли его бедра.

А может, она права, и его охота за Джередом – всего лишь подлая жажда мести? Ну нет! Джеред Раули действительно виновен. Он совершил преступление, и нельзя позволить ему уйти безнаказанным.

Каролина неожиданно подошла к нему и вцепилась в воротник его рубашки.

– Ты долго ждал этого момента, Адам?! Той самой минуты, когда ты уничтожишь меня?!

Четверть часа назад Каролина пыталась заплакать, но тогда у нее ничего не получилось, а сейчас слезы хлынули из ее глаз, непрошеные и неконтролируемые.

Адам оторвал ее пальцы от своей рубашки.

– Слезы, Каролина? Это совсем бессовестно с твоей стороны!

Она отпустила руки.

– Как ты смеешь?!

Она дышала глубоко и порывисто, и лицо ее горело от стыда, потому что тело ее, вопреки разуму, ответило трепетом на прикосновения рук Адама.

– Перестань, Каро. – В его голосе слышалась усталость. – Я не могу защитить твоего мужа.

– Ради Бога, почему не можешь? Ведь он не виновен, и ты это знаешь. А если даже и виновен, то только в том, что проявил слабость. Зачем тебе обязательно нужно обвинить его? Что ты приобретешь в результате этого?

– Ты хочешь, чтобы я расстался со своей честью?

– Нет, это ты хочешь, чтобы я рассталась со своей.

Она понимала, что продолжать умолять его не имеет смысла, и что она проиграла. Она больше ничего не могла сделать для Джереда, и оставалось только уйти. Уйти ни с чем.

Ощущая пустоту и неудовлетворенность, Каролина вдруг осознала, что эти ее эмоции не очень-то связаны с неприятностями, свалившимися на ее мужа. Мысль о том, что Адам вышел из-под ее власти, привела ее в отчаяние. Впервые со всей отчетливостью женщина поняла, как она была слепа тогда, в свои восемнадцать лет. Потеряв Адама, она потерла часть самой себя и теперь уже не сумеет почувствовать себя полноценной. Слезы все текли и текли по ее щекам.

– Почему ты плачешь? Из-за Джереда?

– Из-за нас с тобой. – Фальшивые нотки уязвленной гордости исчезли из ее голоса. – Что с нами случилось, Адам? Почему я так очерствела? Почему ты не хочешь простить?

Слезы все не прекращались.

Адам двинулся навстречу плачущей женщине, и вдруг руки его обняли ее. Он прижал ее к себе, нежно, как друг.

– Я не знаю, Каро, – сказал он мягко, как бывало прежде, в те самые времена, когда все было так просто. – Я не знаю.

Она даже не попыталась освободиться от его объятий. Почувствовав тепло мужского тела, женщина перестала плакать. Это было не просто утешение, а нечто большее. Обеспокоенная этой мыслью, Каролина все же сделала слабую попытку освободиться от его рук, но Адам удержал ее. Он заглянул в глаза женщины, но она не прочла на его лице ничего, кроме заботы.

– Я не сделаю тебе больно, Каро, – проговорил он. – Никогда в жизни.

Взглянув пристальнее в его глаза, она поняла, что этот мужчина дает ей нечто более важное, чем безопасность и комфорт, обеспечиваемые ей мужем. Между ней и Адамом существовала некая связь, природу которой Каролина не умела объяснить. Несколько минут назад ей казалось, что эта связь навсегда утрачена, но теперь, к своей радости, женщина поняла, что Адам восстановил ее. Дрожа от облегчения и счастья, Каролина положила голову к нему на грудь.

Адам крепко обнял ее – ему пришли в голову те же самые мысли, что и Каролине, однако он понимал, что, возможно, никогда больше ее не увидит. Да, он был ей не безразличен, но это неожиданное открытие имело привкус горечи.

Он решил, что Каролине пора уходить, и что этих кратких минут примирения достаточно. И в то же время ему не хотелось ее так сразу отпустить. Чувствуя, как слились их тела, Адам понимал, что надо быть осторожным. Он нежно поцеловал ее волосы у виска, коснулся губами ее бровей и ресниц. Затем, давая понять, что все это не нужно воспринимать серьезно, поцеловал кончик ее носа и отпустил женщину.

Даже при свете свечей Адам видел, как на щеках ее вспыхнул румянец удовольствия. В душе он торжествовал, понимая, что его ласки не остались безответными. Глаза Каролины широко распахнулись, и в самой глубине ее зрачков он увидел удивление и вопрос.

– Адам? – прошептала она, и слабый звук ее голоса отозвался в его голове, как барабанный бой.

У него перехватило дыхание. Он чувствовал аромат ее волос и кожи, тепло ее дыхания. Ему не нужна была никакая другая женщина, кроме Каролины. Она была солнцем его мира. Только Каро могла дать Адаму ощущение душевной полноты и покоя. Он закрыл глаза, ослепленные светом ее красоты, затем открыл их, чтобы опять насладиться созерцанием ее. Он чувствовал себя бабочкой, летящей на манящий, гибельный свет. Но уже не мог отступиться. Пусть он умрет, но будет обладать ею. Адам обнял женщину, крепко прижав к себе. Его рот искал ее губы.

Каролина похолодела в его объятиях, словно ее парализовало. Это совсем не походило на нежный Г дружеский поцелуй. Адам изменил правила игры. Но неведомая сила пьянила ее и уносила в заоблачные высоты, сила, рожденная прикосновением его рук и губ. Каролине хотелось вырваться, спастись от всего этого, и в то же время тянуло в круговорот чувств, вызванный мужскими объятиями, круговорот, в котором она уже тонула.

Вдруг ей стало тяжело дышать. Ее кожа горела от его прикосновений. Когда она раскрыла губы, его поцелуи стали более глубокими. И Каролина обхватила Адама за шею, удивляясь силе собственного желания.

Мужчина оборвал свой поцелуй и посмотрел ей в глаза.

– Каро, – прошептал он, – еще не слишком поздно?

Поздно? Конечно, все уже потеряно. Но Каролина умерла бы, если бы Адам сейчас оставил ее.

– Еще не поздно, моя любовь, – выдохнула она, – не поздно.

– Господи, Боже мой!

На миг Адам застыл на месте, касаясь пальцами ее щеки. Затем, простонав, прижал ее к себе, снова целуя ее губы и крепко обнимая ее плечи, словно опасаясь вновь потерять любимую.

Страхи Каролины, вызванные силой мужской страсти, исчезли, гонимые прочь ее собственным желанием. Когда-то она спасалась от его объятий. Глупая, как же она не догадывалась, что бежит от своего счастья? Опьяненная радостью, женщина целиком отдалась Адаму, чувствуя, что обрела, наконец, свой рай.