-Именно поэтому.

-Ты меня сбиваешь с толку.

-Я сам себя сбиваю. Но… понимаешь… я ведь знаю. Чувствую. В нём… в Оби-Ване – остался человек. Подо всем этим спудом. И человеку этому – плохо. Я вот… я могу ото всего этого освободиться. И быть счастливым. А он… куда он уйдёт от себя?

-Что-то в этой галактике очень любят несчастненьких, - ухмыльнулась Лея. – Например, мой несчастный приёмный отец. О ужас. Дама сердца ему отказала. Власти у него оказалось – пшик. И только дочь той, кого он любил от того, кого он ненавидел, скрашивала его печальные дни…

-Лея.

-Что?

-Я ведь не о Бейле.

-Ну, о Бене. Тот тоже когда-то сделал свой выбор.

-Нет. Неверно. Ты не понимаешь. Этот выбор сделали за него. И… заставили этому выбору подчиниться. Я-то знаю. Со мной то же самое.

-Причём это то же самое проделал всё тот же Бен!

-Да. И ещё Йода. Понимаешь, это цепочка. Дурная зависимость. Когда каждый по этой цепи передаёт свою несвободу другому. Оби-Вану нечего мне было передавать. Кроме своей несвободы. У него не было ничего больше. Ты это понимаешь?

-Братишка, ты хочешь понять всех и вся? И простить?

-Но ведь отец жив. Непоправимого не случилось. И поэтому я могу подумать и…

-Братишка, - жёсткое лицо Леи неожиданно смягчилось, - и тебя такого хотят сделать ситхом?

-Да не хотят! – Люк засмеялся. – Мне отец сказал, что они раскрывают природу, а не ломают людей… Что я похож на его мать, мою бабку, - он с невероятной гордостью посмотрел на Лею. – Он мне про неё много рассказал. Он… он принимает меня такого. Я для него неопасен. Потому что я его люблю.

-С ума все съехали, - сказала Лея. – Тоже мне, огонёк… А вот я прощать не умею, - сказала она задумчиво. – Никому и ничего. Палпатин поступил умно, когда пошёл ко мне сам. На Вейдера у меня аллергия. Не прощаю людей, которые меня видели слабой. Что ты смеёшься?

-А ты себе возьми фамилию Вейдер.

-А… не, не возьму. Если ты намекаешь на то, что у нас с ним похожи реакции…

-Да не похожи, а в точку.

-…то это совсем не повод, чтобы дружески обнявшись, уйти в закат. Скорей наоборот. Такие как мы, друг друга не переносят. На одной территории, - она задумалась и замолчала. – Удивительно ставит мозги ощущение себя настоящей, - пробормотала она. – Только это отнюдь не означает мир, дружбу и всеобщую любовь. Напротив…

-Возможно, - кивнул Люк. – Для тебя – так. А со мной по-другому. Я ведь другой. Понимаешь?

-Да.

Сестра смотрела на брата. Медленно кивнула. Раскрыла ладонь. Остатки мяча, похожие на лохматый цветок, вспорхнули с пола и опустились прямо в ладонь.

-Что-то изменилось?

Она кивнула:

-Изменилась я.

-Ты такая же резкая.

Она пожала плечами.

-Я не о характере.

-А о чём?

-Обо всём сразу, - она вздохнула, закрыла глаза, вновь открыла. – Почему бы не сказать? В моей голове меняют друг друга геологические пласты. В моей душе – тоже. Панцирь убран. И глаза стали видеть. Понимаешь ли, дело не в сломе мировоззрения, а в аккуратной маленькой такой фигне – я стала видеть. Мир стал другой. И я стала осознавать себя другой. На фоне того, что со мной происходит, вся эта импо-ребельская грызня – такая мелочь… - она откинула голову и рассмеялась переливчато-горловым смехом. – Не знаю, что ты там нашёл в своей голове. А я в своей нашло глубочайшее чувство неполноценности. О котором даже не подозревала. Не чувство. Ощущение. Я ведь ощущала, что слепа. Мне было тесно и душно. И плохо. И всё это билось, как птица – в коробке из картона. И всё никак не могло начать дышать. И закрывало слепые газа и било. Мир, чтобы ему стало так же больно. Людей – по той же причине. Врагов. Нет, дело, конечно, не только в этом. Бить я умею и люблю. Но это стимулировало, и как, мою эту… вечную непримиримость. Мне просто не хватало жизни, - она смотрела невидящими глазами перед собой. – Что-то было нужно. Бой, война. Я и воевала.

Она невесело усмехнулась и пожала плечами.

-А мне не нужна война, - сказал Люк. – Но я воюю. А должен примирять.

-Откуда ты знаешь?

-Просто знаю.

-Что-то странное происходит вокруг, - сказала Лея. Не о Люке. – Жаль, не могу понять.

-Я чувствую тоже, - Люк кивнул. – И, к сожалению, тоже очень смутно.

Они переглянулись.

-Достаёт быть первоклашкой в возрасте студента? – спросила Лея.

-Ага.

-Меня тоже. Я вот подумала…

-Да?

-Если нам позвонить…

-Связаться?

-С императором и Вейдером. Потому что…

-Да, я бы тоже не прочь получить информацию о мире. Потому что сам её не могу добывать. Хотя…

-Что?

-Ничего, - ответил Люк. – То есть, что-то есть точно. Но это слишком неопределённо. И это касается только меня.

-Тебя?

-Да. Потому что это связано с Оби-Ваном.

-А при чём тут этот старый козёл?

-При том, что это мой учитель.

-Который учил тебя неделю?

-Нет. Четыре года как минимум. Не бою. Он… строил мою жизнь. И я… строился. И мы связаны друг с другом. Хотим мы этого или нет. И я за него в ответе.

-Ты – за него?

-Да, - ответил Люк. – Потому что он будет слушать только меня.

-Слушать? А зачем ему тебя слушать?

-Потому что никого другого он не услышит. И ни с кем другим не будет говорить. И любого другого оттолкнёт. И останется с одиночеством… и с собою. Я должен… я должен ему вернуть…