По всему залу блистали огни фотовспышек. Кого снимать на благотворительном балу в Сенчюри-Сити? Такие бессмертные личности, как Чарлтон Хестон, Грегори Пек, Кирк Дуглас, были, очевидно, беспроигрышной темой. Или, допустим, серые возвышенности на ландшафте общественной жизни, как, например, Гайманс, владевший компанией «Джорджио», или обладательница древнего имени, известная скандальным поведением графиня Коэн – эти фигуры были более романтичными, но все же сероватыми. Трудно было найти восхитительную комбинацию новизны и славы. С точки зрения изголодавшихся фотографов эти качества великолепно совмещались в Джейн.

Джордж Кристи в этом общественном гадюшнике покровительствовал новому фотографу из журнала «Голливуд репортер». Как судачили между собой ветераны-журналисты, на свете не было такой информации, которую Кристи не смог бы разузнать.

– Отлично, приветствую тебя, Пит. Прими мои поздравления! Крупнейший успех, не так ли? А вот и его причина. Честное слово. Самые лучшие из моих клише недостаточны. Вы так прекрасны.

Он протянул руку Джейн со светской самоуверенностью. Его колонки в разделе «Новый ракурс» в «Репортере» и «Состояние моды» в «Интервью» считались последним словом о Голливуде.

– Не скажу, что я любитель смотреть телепрограммы, но, знаете, я не отходил от телевизора последнюю неделю. Просто обязан был видеть то, о чем сейчас говорит каждый. И теперь я понимаю. Хорошо, хорошо, хорошо, разве не чудесно?

Джордж Кристи оптимистически уставился на тот же старый мир сквозь свои толстые розовые очки, невосприимчивый к заразному синдрому «дежа вю», абсолютно уверенный, что все прекрасно и удивительно и все творения великие.

Он повернулся к фотографу:

– Сделай полдюжины хороших снимков мисс Каммин. Тебе остается лишь направить на нее камеру и нажать спуск. Даже я не сумел бы плохо ее сфотографировать.

Наметанный глаз Кристи просканировал стол, выбирая соответствующий ракурс, новое лицо в городе, отыскивая мелодично звучащую связь и интересный персонаж. Вокруг Ривкина постоянно что-то случалось, как, например, «случилась» Джейн Каммин.

Роберт Фоли заерзал в кресле. Его пронзительные и умные глаза, необычно привлекательный вид демонстрировали безразличие к очарованию и влиянию Кристи. Он мгновенно понял, что Кристи решил сосредоточить свое внимание на нем.

Джордж Кристи обошел вокруг стола.

– Я считал, что знаю всех твоих друзей, Пит. Приветствую, вас, дамы. Женэ, Джильда, Ричард, Паула.

Излучая радость, он кивал каждому в отдельности.

– О, одну минуточку, я вижу незнакомое лицо.

Он протянул руку, которую невозможно не пожать, Роберту Фоли.

– Джордж Кристи, – представился он.

– О, Джордж, – сказал Пит Ривкин, – это мой большой друг, доктор Роберт Фоли. Роберт владеет бесплатной клиникой в Ваттсе и сегодня собирает средства на благотворительные нужды. Он мой гость номер один. Это он рекомендовал мне просмотреть Джейн на роль в «Ночах», а все остальное, как говорится, уже история.

– О, надо же! Как интересно! Разве не удивительно? Вы давно знакомы друг с другом?

Джордж Кристи взялся за дело. Никто не умел извлекать секреты с такой быстротой и так безболезненно.

Посредине полудопроса Роберт Фоли почувствовал, что с него хватит. Оркестр заиграл новую мелодию, и явно приближался приступ клаустрофобии. Самый подходящий момент отвлечь Джейн.

– Послушай, Пит. Давай один доводи до конца этот пресс-релиз, ладно?

Он протянул Джейн руку, и она с благодарностью поднялась с места, принимая ее.

Через несколько секунд, окруженные ковбоями и Клеопатрами, Патонами и полицейскими, убийцами и Моисеями, они оказались в одиночестве посреди переполненной танцевальной площадки. Роберт посмотрел на нее и улыбнулся:

– Ну, что ты скажешь об американской мечте?

– Мне нравится твоя мечта, Роберт.

Она уткнулась носом в его плечо, и как по команде все языки вокруг начали работать, а шеи дружно повернулись.

Похлопывание по плечу было слишком тяжелым, чтобы быть дружелюбным.

– Привет, звезда мыльных опер. Как ты себя чувствуешь в центре внимания всего города? Отойдем на пару минут.

Джейн резко повернулась, сердце ее заколотилось.

Перед ней качалось лицо Джули, пышущее ненавистью, глаза – щелки, зубы стиснуты. Она стояла, широко расставив ноги, уперев руки в бедра, ее огромные груди почти вываливались из шифонового платья, годившегося разве что для юной девочки.

– О Боже, – проговорила Джейн. – Проклятие в стране сказок.

Голова Джули дернулась от неожиданной контратаки. Это западня. Джейн не должна была так быстро подготовиться к защите.

Джули, подобно фокуснику, достающему из шляпы кролика, извлекла из-за спины своего спутника.

«Итальянский футболист? – подумала Джейн. – Исполнитель ча-ча-ча в танцевальном зале? Кошмар отцов, мечта молодых девушек». Он выглядел, как слащавый хлыщ с побережья Луизианы. Мягким концом его ослепительно чистых замшевых ботинок впору чистить зубы, на его прекраснейших зубах можно, как на ксилофоне, играть палочками для еды и чувствовать себя королевой, обладательницей миллиарда, судя по количеству медальонов и побрякушек, висевших у него на груди под пиджаком свободного покроя.

– Это Антуан, – сказала Джули. – Надеюсь, ты не прочь с ним перепихнуться.

Она цинично рассмеялась.

– Послушай, Джули, не меня, а тебя называют доступной всем англичанкой.

Роберт Фоли не верил своим глазам и ушам. Он вопросительно посмотрел на Джейн. Ее щеки пылали, глаза метали искры. Кто это жуткое видение со своим дешевым жиголо?

Роберт быстро подхватил Джейн и увлек ее прочь в безопасную гущу толпы, оставив женщину, выглядевшую, как новогодняя елка, извергать из себя ярость и возмущение.

– Что происходит?

– Это Джули Беннет.

– Джули Беннет?

– Да. Джули Беннет. Она не принадлежит к числу моих поклонниц.

– Как и ты к ее, мне кажется.

Они рассмеялись, но Джейн больше ничего не добавила.

– Как ты с ней познакомилась? По какой причине вы так не любите друг друга?

– Это длинная история. Скучная, – солгала Джейн. Джули испортила ей радужное настроение, разорвав его, как мокрую тряпку.