Посетители постоянно менялись. Но группа, которая была здесь на прошлой неделе, могла явиться снова. Естественно, дух полицейских витал в воздухе, истории об их поисках и вынюхивании становились местным фольклором, передаваемым ветеранам прошлогодних, уже исчезнувших клубов – «Пластик Пэшн», «Стэйшн», «Биттер Энд», «Дёрт бокс», «Ариэль». Бары, шоу, танцоров и помещения должно было бы штрафовать все скопом за их вклад во всеобщее развращение.

И все же Джошуа Шихан сделал выбор и остановился на клубе «Трабл Фанк», сознавая свою пугающую ответственность. Люси Мастерсон, как и всегда, предоставила ему позаботиться о деталях. Сегодня вечером с английской красоткой под руку и с любовным огнем в очах она хотела самого лучшего увеселения.

Хлоп! «Полароид», на мгновение вспыхнув, сделал свое дело. Джейн с досадой отпрянула.

– Эй, послушай, Люси, кажется, ты щелкнула мою голую грудь.

– Можешь этому поверить , моя красавица.

Люси пробежала языком по внезапно пересохшим губам. Перед ее глазами все плыло и двоилось, и она никак не могла влезть в узкую черную кожаную мини-юбку. Джейн, с голыми ногами, пытавшаяся втиснуть свои тугие ягодицы в узкую юбку, заставила в ней всколыхнуться все выпитое вино. Пусть этот черный кожаный жакет распахивается вновь и вновь, и цвета сливочного мороженого идеально вылепленная грудь, чудесные бутоны сосков красуются на виду. Люси не теряла времени, и теперь это чудо есть у нее на пленке.

– Ну-ка, дай мне взглянуть. – Джейн протянула руку. Люси пару раз взмахнула фотографией в воздухе, чтобы ускорить процесс закрепления, и, взглянув еще раз украдкой на столь ценный кадр, протянула его Джейн. Стоя на коленях на полу, она смотрела на нее и ждала. Сейчас ничего не было важнее ее реакции.

– Вот. Я же тебе говорила. Одна чудовищная грудь. Это нужно немедленно выкинуть на помойку. – И Джейн со смехом вернула снимок.

– Ни в коем случае. Я повешу его над своей кроватью. – Люси и не думала смеяться, говоря это. Она смотрела прямо в глаза Джейн. Пришло время поднять ставки. Она провела, глядя на эту девушку, два часа, для нее уже не было вопроса: нравится ли ей то, что она видела.

– А, так тебе нужно мое тело, вот оно что? – Джейн нервно рассмеялась, теребя «молнию» на своей кожаной юбке.

– Да, конечно, я хочу фотографировать твое тело.

– Что ты имеешь в виду? Безо всякой одежды? – Она перестала заниматься юбкой и уставилась на Люси. Треугольник белых трусиков просвечивал через шелк нижней юбки, подол кожаной еще не был опущен. А над юбкой виднелась неумолимо притягивающая взгляд часть обнаженного тела. Линия ее юной груди была едва прикрыта вновь запахнутым, но все еще с расстегнутой «молнией» кожаным жакетом Клода Монтана.

– Да. Для «Всячины». По рукам, не правда ли?

– Какая еще «Всячина»? И нет, не по рукам. Как можно даже говорить об этом? В чем дело, Люси?

Люси поднялась. Некоторого сопротивления она ожидала. Сопротивление было неизбежным. Все ее девицы полагали, что набивают себе цену, не спеша соглашаться. Как-никак, а всегда имелись родители где-нибудь в Висконсине, и исповедь в церкви, и весь груз морали американских средних классов. Очевидно, то же самое происходило и в Англии. У Люси было два способа управиться с этим – прямо ломиться к цели и подвести к ней девушку мягко. Она предпочла первый вариант. Быстро подошла к книжным полкам и вытащила большую кожаную папку.

– Возможно, тебе лучше посмотреть мои работы. Но помни, деньги хорошие. Правда, хорошие. Я говорю о тысячах долларов, Джейн.

Джейн с тяжело забившимся сердцем взяла альбом. Внезапно ее смутила собственная полунагота. Она застегнула жакет, но все равно чувствовала себя выставленной напоказ. Она глубоко вздохнула, потом еще раз, и еще раз.

– О мой Бог, – вымолвила она наконец. – Это была страшная ошибка.

– Что значит «ошибка», солнышко? Джули Беннет говорила, что ты просто сама не своя от желания ввязаться в фотобизнес. То есть это твое желание.

– Но моя се… я хочу сказать, Джули… Она не знала, что ты делаешь… ну как это… подобные фотографии.

– Еще как знала! Она беседовала со мной пару раз, когда искала персонажи для одного из своих романов. Для какого-то раннего романа.

– Ах, нет, не могла она знать. Ну, то есть я никогда бы не стала сниматься для чего-то, хоть отдаленно напоминающего это… она, должно быть, неправильно поняла, ошиблась или забыла, и так может быть. А может, она перепутала тебя с каким-нибудь другим фотографом, который снимает для «Вог», или «Харпер», или журналов вроде этих.

Люси ничего не понимала. Она отчетливо помнила разговор с Джули: «Люси, ты еще делаешь снимки для порножурналов? Ну, тогда у меня есть для тебя модель! Моя подруга из Англии, просто дикарка, но готова ко всему, просто умирает по Лос-Анджелесу, хочет все испытать и проделать это самое все . Она подруга моей приятельницы и просила меня составить ей протекцию, вот я и вспомнила о тебе. Ты не согласишься посмотреть ее и сделать для нее что сможешь? Я уверена, ты не пожалеешь. Гарантирую, что ты пальчики оближешь. Она просто создана для тебя. Тот сорт девиц, которые действуют в моих романах. На самом деле, после того как ты ею займешься, я посмотрю, нельзя ли написать что-нибудь и об этом. Впрочем, это не важно, главное, взгляни на нее и подумай, что можно сделать. Окажи любезность, возьми ее под крыло. Спасибо, Люси. Я твоя должница. Будешь в пустыне, загляни ко мне».

Нет, тут явно шла какая-то игра.

Люси склонила голову набок:

– Ты хорошо знакома с Джули Беннет? – Ей хотелось, чтобы во лжи была уличена Джейн. Возможно, это была уловка, чтобы набить себе цену. И все же Джейн казалась честной простушкой.

Джейн напряглась и осторожно начала:

– Не очень хорошо на самом деле. Моя семья в Англии немного ее знала. Они и направили меня к ней.

– У нее нет причин ревновать тебя или что-то в этом духе?

Билли Бингэм. Пытливые глаза. Горячие губы. Гибкая талия под ее пальцами.

– Да нет, не думаю. – Что же, черт бы побрал ее, задумала Джули? Теперь ей негде было даже остановиться. Сегодня вечером она окажется на улице. Без денег. Без друзей. Забава обернулась ночным кошмаром. Но она не дрогнула ни одним мускулом – гордая, дерзкая, с кровью румынских князей в жилах, она прямо посмотрела в глаза Люси.