Мейсон открыл ключом дверь в свой кабинет, выходящую прямо в общий коридор. Нэнси Джилман уже начинала злиться, а Делла Стрит предпринимала все возможное, чтобы успокоить ее.

Нэнси Джилман встала с кресла и сделала несколько шагов к двери в тот момент, когда появился адвокат.

Мейсон услышал, как Делла Стрит пытается удержать посетительницу:

– Я уверена, что он подойдет в любую минуту. Это на самом деле очень важно, миссис Джилман. Он…

– Добрый вечер, – поздоровался Мейсон. – Присаживайтесь, миссис Джилман. У меня есть к вам несколько вопросов.

На губах Нэнси Джилман мелькнула легкая таинственная улыбка, потом они вытянулись в узкую линию.

– У меня у самой есть к вам несколько вопросов, мистер Мейсон, – заявила она.

– Каких? – поинтересовался Мейсон.

Адвокат украдкой показал Делле Стрит на часы, давая понять таким образом, что необходимо тянуть время.

– Я не позволю никому держать Гламис в тюрьме, словно преступницу, просто потому, что она нужна им как свидетельница. Разве не существует никакой процедуры по выплате залога, после которой человека отпускают?

– Существует, – подтвердил Мейсон веселым тоном.

– Тогда почему бы вам не взяться за дело?

– Потому что в настоящий момент я не хотел бы одновременно представлять и ее, и вашего мужа.

– Тогда я найму другого адвоката, чтобы представлять Гламис, – решительно заявила миссис Джилман.

– Это как раз один из вопросов, которые я планировал с вами обсудить. Да, я предпочел бы, чтобы вы наняли для нее адвоката.

– Что касается отправления правосудия, то слушание превратилось в фарс, – продолжала Нэнси Джилман. – Хартли Эллиотт, молодой человек с высокими нравственными принципами, единственная вина которого заключается в преданности своим друзьям, заключен в тюрьму за неуважение к суду. Гламис, нежная и утонченная девушка, сидит в камере вместе с опустившимися проститутками и подвергается унижениям только потому, что она нужна окружному прокурору как свидетельница.

– Послушайте, миссис Джилман, – обратился к ней Мейсон. – Позвольте мне объяснить вам некоторые факты. Вы, несомненно, можете нанять адвоката, и он без труда вытащит Гламис. То, что вам придется заплатить, даже нельзя назвать залогом. Вы просто предоставите какую-то гарантию ее появления в зале суда, и ее немедленно выпустят.

– Тогда почему бы нам этого не сделать? Почему вы, мистер Мейсон, до сих пор этого не сделали? Даже если вы отказываетесь представлять одновременно Гламис и Картера, по крайней мере этот вопрос вы могли решить или обеспечить другого адвоката.

– Потому что в ту минуту, когда ее выпустят из-под стражи как важную свидетельницу, ее немедленно арестуют, предъявив ей обвинение в убийстве или в пособничестве после совершения преступления. Тогда Гамильтон Бергер начнет судебный процесс одновременно против Гламис и вашего мужа в связи с убийством Веры Мартель. А после того, как ее арестуют по обвинению в убийстве, ее уже никто не выпустит под залог. В таком случае Гамильтону Бергеру все равно придется провести процесс хотя бы затем, чтобы не ударить в грязь лицом и поддержать свою репутацию. Если ее арестуют за совершение убийства, к ней не будут испытывать симпатии ни судья, ни общественность. Однако, пока такую очаровательную девушку, как Гламис, держат под стражей как свидетельницу просто из прихоти окружного прокурора, симпатии и судьи, и общественности на ее стороне. Для вашего сведения, судья страшно разозлен и недоволен тем, как окружной прокурор ведет процесс. Я ответил на ваш вопрос?

Нэнси Джилман несколько минут обдумывала слова адвоката. Она заговорила уже другим тоном:

– Я все равно считаю, что это самая абсурдная вещь, которую я когда-либо слышала. Картер и мухи не обидит, а Гламис знает о том, что произошло, не больше… Она невиновна!

– Тогда почему несколько человек заявляют, что видели, как она выбегала из мастерской?

– Чушь!

– Вы лично знаете, где в то время находилась Гламис?

– Нет. Я спала. Однако я знаю то, что мне сказала Мьюриель, а Мьюриель считает, что у Гламис не было возможности вернуться в дом, переодеться и ждать Мьюриель, пока та не спустится с чердака. Абсурд какой-то!

– Пожалуй, все зависит от того, знали ли вы Веру Мартель при жизни, – заметил Мейсон.

– Никогда о ней не слышала.

– Вы не стали бы ей платить, если бы она начала вас шантажировать?

– Я никому не стала бы платить, мистер Мейсон. Если бы кто-то попытался меня шантажировать, я столкнула бы его с крыльца. Посмотрите на меня, мистер Мейсон, и поверьте в мою искренность. Я жила так, как хотела. Я не придерживалась общепринятых норм поведения. Я родила незаконного ребенка. Вам это известно. Я могла бы выйти замуж за отца Гламис, чтобы дать ей его имя. Однако, когда он узнал, что я беременна, он постарался спасти свою шкуру. Я потеряла к нему уважение. Я решила, что одна рожу ребенка и воспитаю его так, как считаю нужным. Я переехала сюда и замела свои следы, чтобы он меня не нашел. Если покопаться в моем прошлом, то можно найти массу вещей, доказывающих, что мое поведение частенько выходило из общепринятых рамок. Однако я всегда была верна себе и своим убеждениям, всегда отстаивала свою точку зрения. Поэтому, оставаясь самой собой, я вышвырну из своего дома любого, кто только попробует меня шантажировать.

– Если бы мы могли это доказать, то это нам здорово помогло бы, – заметил Мейсон.

– Что вы имеете в виду?

– Миссис Джилман, посмотрите мне прямо в глаза! Вы лжете?

Она встретилась взглядом с адвокатом и ответила:

– Нет, я не лгу. Я не стала бы себя так унижать. Я могу позволить себе оставаться самой собой, и я терпеть не могу обман, лгунов и лицемеров.

– Прекрасно. У меня есть к вам одно предложение. Я хотел бы протестировать вас на детекторе лжи. Сегодня. Прямо сейчас. Я сообщу в газеты результаты этого теста. Я намерен доказать, что вы не знали Веру Мартель при жизни и она вас не шантажировала.

Какую-то секунду Нэнси Джилман колебалась.

– Если вы говорите правду, презираете ложь и лицемерие, вам абсолютно нечего бояться. Вы без труда пройдете тестирование на детекторе лжи.

– Но если я начну нервничать? Предположим, тот человек, что следит за показаниями аппаратуры, не в состоянии отличить нервозность от реакции лгущего человека?

– Я пригласил самого опытного специалиста. Его ничто подобное не собьет с толку. Он побеседует с вами, пока вы полностью не успокоитесь, а затем начнет задавать вопросы. Если вы мне солгали, просто откажитесь. Уходите прямо сейчас, а я постараюсь сделать все, что только смогу, для вашего мужа. Если вы наврали, боюсь, что надежды у нас мало.

– Я не вру.

– В таком случае, если вы сможете это доказать, то поможете и мужу, и дочери.

– Где я должна пройти тестирование?

Мейсон кивнул Делле Стрит.

– Проводи, пожалуйста, миссис Джилман в агентство Пола Дрейка, Делла. Там вас ждет Картман Джаспер, миссис Джилман. Эксперимент будет проходить в отдельном кабинете, где вам никто не помешает, нет отвлекающих шумов. Ваши реакции будет измерять очень чувствительное оборудование. Оно регистрирует изменение давления, дыхания и еще несколько параметров.

– А какое отношение все эти параметры имеют к делу?

– Если вы соврете, то аппаратура зарегистрирует изменение кровяного давления, не исключено, что сильные изменения в частоте дыхания или манере, в которой вы вдыхаете воздух. Если же, как вы утверждаете, вы презираете ложь и никогда не врете, то вы представляете просто идеальный объект для эксперимента и без труда пройдете тест у Джаспера. Если я сообщу газетным репортерам, что вы согласились на тестирование на детекторе лжи, они возьмут интервью у Картмана Джаспера и выяснят, что вы никогда не были знакомы с Верой Мартель, у вас не имелось оснований бояться ее и вы не планировали выплачивать ей что-либо, то это окажется огромным преимуществом. Естественно, нельзя использовать результаты тестирования на детекторе лжи в суде, но мнение общественности, сформировавшееся после того, как станут известны результаты теста, значительно осложнит положение окружного прокурора.