– Ну, я думал, что смогу дать вам знать, – сказал Фолкнер. – Мне казалось, что приближается перерыв и я смогу передать вам эту информацию. Полиция не имеет права заставлять кого-нибудь что-то утаивать.

– Как была одета Шери Чи-Чи, когда вы увидели ее? Так же, как Лоис Фентон?

– Только не в первые два раза. В последний раз – да.

– Вы что-нибудь еще можете нам об этом рассказать? – спросил Мейсон.

– Ну что еще… – стал вспоминать Фолкнер. – Пожалуй, вот что. После того как мы увидели эту девушку и несколько раз поговорили с ней, сержант Голкомб подошел к нам и спросил, смутит ли нас, если вдруг мы увидим ее в точно такой же одежде, как на Лоис Фентон, или приблизительно в такой же?

– Что вы ему ответили?

– Мы сказали, что ни за что на свете.

– Сержант Голкомб подчеркнул, что у девушки была такая же фигура и в целом она выглядела примерно так же и что если бы на ней было такое же платье, то не исключено, что свидетель мог и ошибиться.

– Ну и что произошло потом?

– Он провел нас в комнату, где находились задержанные, и эту Шери Чи-Чи провели мимо нас. Сержант попросил, чтобы она прошлась точно так же, как Лоис Фентон, и она это сделала точно, черт возьми, но, конечно, это была не Лоис.

– Теперь послушайте, – сказал Мейсон, – могло так случиться, что в коридоре вы как раз и видели эту Шери Чи-Чи?

Фолкнер закурил сигарету.

– Я как раз думал об этом.

– Давайте-ка подумаем об этом еще раз, – предложил Мейсон.

– Сначала я заявил, что это на сто процентов не она, – ответил ему Фолкнер. – Их лица в общем непохожи, но фигуры идентичны, и вся внешность в целом одинакова. Сказать вам правду, Мейсон, я… в общем, я бы сказал, что девушка, которую я видел в коридоре, была Лоис Фентон, но…

– Я знаю, – перебил Мейсон, – по тому, как все было устроено, вы, естественно, могли так подумать. У вас была возможность поближе рассмотреть Шери Чи-Чи в то время, когда она была одета не так, как Лоис Фентон, поэтому, когда вы увидели ее в таком же костюме, что был на Лоис Фентон, у вас не возникло даже тени сомнения.

– Это именно то, что думает Сэм Микер, – признал Фолкнер, – но я сейчас заново все обдумываю. Если в суд привели именно Шери Чи-Чи, ну тогда все, я умываю руки, я мог ошибиться. Не думаю, что я допустил ошибку, но это не исключено.

– Когда вы увидели ее в той же одежде, что была на Лоис?

– Примерно через полчаса после того, как суд удалился на перерыв. Сержант Голкомб сказал, что у него возникла мысль, что защита устроила нам ловушку; что вы здорово схитрили, когда решили захватить свидетеля врасплох. Не столько самими вопросами, сколько кое-какими приемами, целью которых было посеять в нас сомнение.

– Поэтому вы отправились, чтобы увидеть Шери Чи-Чи, которая была одета точно так же, как и Лоис Фентон.

– Совершенно верно.

– Что вы сказали?

– Ну, тогда я сказал Голкомбу, что не думаю, будто могу ошибиться, а Микер – что он, хоть убей, уверен, что не ошибся, но, в общем, теперь надо подумать.

– Кто-нибудь видел, как вы шли сюда? – спросил Мейсон.

– Черт меня подери, нет! – воскликнул Фолкнер. – Я думал, что, возможно, они сели мне на «хвост», и принял меры, чтобы никто меня не засек.

– О’кей. Вам лучше уйти, пока на горизонте все спокойно. Мне надо обдумать все, что вы рассказали.

– Уже иду, – согласился Фолкнер, – но вы обеспечите мне поддержку в этом деле, Мейсон?

– Можете быть уверены.

Они попрощались.

Когда Фолкнер вышел, Мейсон обернулся к Дрейку.

– Ну вот, наконец! Я запрошу у обвинения, чтобы была вызвана Шери Чи-Чи.

– Когда? – спросил Дрейк.

– Суд собирается завтра в десять часов утра, – сказал Мейсон, – и точно в десять часов одну минуту вы станете свидетелем самого невероятного правового фейерверка из всех, которые вам когда-либо приходилось наблюдать.

Судебный пристав объявил, что суд возобновляет свою работу. Судья Донахью произнес свою обычную фразу:

– Джентльмены, присутствуют ли в зале суда присяжные, обвинение и защита?

– Присутствует, – отозвался Мейсон.

– Присутствует, – подтвердил Бергер.

Мейсон поднялся.

– Ваша честь, прежде чем мы продолжим разбирательство, я хочу привлечь внимание суда к одному обстоятельству. Это касается свидетеля, потенциального свидетеля защиты. Мы были не в состоянии обнаружить этого свидетеля, хотя и прилагали для этого большие усилия, но…

– Назовите имя свидетеля, – сказал Бергер. – Сообщите мне, что вы намереваетесь доказать с помощью этого свидетеля, и, возможно, я потребую, чтобы он был доставлен в суд.

– Имя свидетеля Айрин Килби, – сообщил Мейсон. – Однако она больше известна под артистическим псевдонимом Шери Чи-Чи, а позднее какое-то время прикрывалась именем Лоис Фентон. Она одевалась практически точно так же, как Лоис Фентон, она выступала под ее именем, все ее поведение было нацелено на то, чтобы ее принимали за Лоис Фентон. Мы намерены доказать, что она, эта свидетельница, находилась в отеле «Ричмелл» в ночь убийства, примерно в два двадцать утра.

– А каким образом вы собираетесь доказать это?

– Это сделает сама свидетельница.

– Будет любопытно пронаблюдать, как вам это удастся, – сказал Бергер.

Судья Донахью нахмурил брови.

– Я не вижу необходимости в таком заявлении в данное время и перед этими присяжными, мистер Мейсон.

– Причина, по которой я делаю это заявление, ваша честь, заключается в том, что я только что обнаружил, почему мы были не в состоянии найти эту свидетельницу, хотя очень долго искали ее. Полиция держала ее без всякой связи с окружающим миром.

– Вы имеете в виду, полиция скрывала ее? – с возмущением спросил Бергер.

– Насколько я понимаю, да.

– Ваша честь, я протестую. Закон особо предоставляет право обвинению удерживать важных свидетелей, а эта женщина – важный свидетель обвинения.

– Я оспариваю правомерность этого утверждения, – сказал Мейсон.

– Я снова его делаю! – выкрикнул Бергер, побагровев. – Эта женщина является важным свидетелем.

– Вы признаете, что она содержалась таким образом, что я даже не был в состоянии узнать, где она находится? – задал вопрос Мейсон.

– Мы не обязаны каждый день писать вам, сообщая, что мы намерены предпринять, – ответил Бергер. – Я повторяю, ваша честь, эта женщина – важный свидетель.

– А свидетелем чего она является? – осведомился Мейсон.

– Об этом она расскажет, когда займет место свидетеля.

– Вы не привлечете ее как свидетеля.

– Привлеку.

– Тогда сделайте это немедленно, – потребовал Мейсон.

– Я не собираюсь делать это немедленно, – сказал Бергер.

– Действуйте, – с вызовом произнес Мейсон, – если она является для вас свидетелем по какому-то вопросу в этом деле, пусть она начнет давать свидетельские показания. Давайте-ка послушаем, что она может рассказать. Когда вы закончите, я поговорю с ней.

Судья Донахью вопросительно взглянул на Гамильтона Бергера.

– Я привлеку ее как свидетеля, когда сочту это нужным и буду готов для этого, – заявил Гамильтон Бергер.

– Вы можете обещать суду, что вы действительно привлечете ее в качестве свидетеля?

– Я не обязан давать никаких обещаний.

– В этом-то все и дело, ваша честь. Эта женщина не является свидетелем.

– В конце концов, – сказал судья Донахью, – поскольку за порядок проведения судебного заседания отвечает окружной прокурор, то мне действительно кажется, что, если эта женщина – важный свидетель обвинения, а защита желает задать ей вопросы, было бы значительно лучше, если бы обвинение привлекло ее в качестве свидетеля, выслушало бы ее показания, а затем передало бы ее защите, чтобы защита смогла воспользоваться ее присутствием и задать ей соответствующие вопросы, в случае если бы она пожелала сделать это.

– Защита не хочет задавать ей никаких вопросов, ваша честь. Это все показуха.