– Город большой, – ответила Лоис Фентон.

– Город-то большой, но вы в нем так же незаметны, как русалка, пытающаяся сесть в трамвай. У вас есть другие платья?

– Да.

– Где?

– В отеле, где я остановилась.

– Вы зарегистрировались под своим собственным именем?

– Да. Я могу туда вернуться?

Мейсон покачал головой:

– Это исключено. У вас машина. Там есть что-нибудь из одежды?

– Нет. Всякое барахло в багажнике, но одежды нет.

Мейсон принялся ходить взад-вперед, затем сказал:

– Я не могу допустить, чтобы вы вернулись в отель. Но я не могу позволить, чтобы все выглядело так, как будто вы от чего-то убегаете. Полиция может классифицировать ваше бегство как доказательство вашей вины. Бегство было бы самым худшим из всего, что могло бы случиться… Я понял, что надо делать! Я отвезу вас в такое место, где полиция не найдет вас и куда вы по логике вполне могли поехать, чтобы сменить одежду, если бы торопились и не хотели возвращаться с этой целью в отель.

– Такого места нет, – произнесла она.

– Нет, есть, – возразил Мейсон. – Вы поедете навестить свою лошадь. Мы поместили ее в Империал-Вэлли. Я сам занимался ее размещением.

Ее лицо посветлело.

– О-о, это чудесно! Скажите мне, мистер Мейсон, с ней ничего не случилось?

– Нет. С ней все в порядке, есть только одна царапина. В задней луке седла застряла пуля.

– Это все штуки Джона, – проговорила она с горечью. – Так он обделывает дела. Типично для него. Это все часть какого-то его плана. Не думаю, что кто-то вообще пытался обворовать дом, и…

– Бог со всем этим, – перебил ее Мейсон. – Джона больше нет. Все дело в том, что вы очень привязаны к этой лошади, этой… Как ее кличка?

– Звездочка.

– Вы очень привязаны к Звездочке. Вы приходите ко мне в контору. Узнаете, что Звездочку нашли. Что она в какой-то конюшне за городом. Вам становится известно, что она немного пострадала. Что у нее царапина на крестце, где пуля полоснула кожу. И это только естественно, что вы бросаете все и тут же мчитесь взглянуть на лошадь. А увидев ее, начинаете беспокоиться о ней и опасаться, что, возможно, кто-то попытается снова умыкнуть ее. И захотите остаться при ней. Вы же должны быть довольно хорошей актрисой.

– А какое это в данном случае имеет значение?

– Черт возьми, – возмутился Мейсон. – Я дал вам сценарий. Что, я должен еще разучивать с вами роль?

На высоком дощатом заборе зелеными буквами было написано: «Объединенные конюшни и академия верховой езды Элит-Акме».

– Это здесь? – спросил Мейсон.

Дрейк кивнул. Он подрулил к стоянке около небольшого здания, где висела табличка «Контора». Все трое вошли внутрь.

В помещении находился человек, занятый тем, что с неуклюжестью крупного мужчины выписывал кучу счетов. Отложив ручку, он поднял на них глаза, как бы радуясь тому, что можно сделать перерыв.

– Чем могу быть вам полезен, друзья? – осведомился он.

– Моя фамилия Дрейк. Я говорил с кем-то из ваших о том, чтобы поместить у вас лошадь, – представился Дрейк.

– Ах да. Это вы со мной говорили. Лошадь только что доставили. Она пока еще в трейлере, там, за конюшнями. Человек, который ее привез, не очень-то в курсе ваших распоряжений. Хочу сразу спросить: какой корм вы хотите для этой лошади? У меня есть прекрасное сено и…

– Сено и немного зерна, – сказала Лоис Фентон, одобряя эту идею. – Но только немного зерна. Я не хочу, чтобы она слишком разгорячилась, – ровно столько, чтобы поддерживать ее норов, чтобы можно было на ней выезжать. Если я буду в состоянии выбираться сюда кататься, вы сможете все это организовать?

Мужчина посмотрел на нее с уважительным пониманием.

– А она достаточно спокойна?

– Абсолютно.

– О’кей. Тогда я смогу ее подготовить.

– Но не для езды по дорогам, – уточнила Лоис Фентон, – только для горных верховых троп. Я не хочу устраивать скачки.

– Конечно, конечно, – успокоил ее мужчина. – У меня тут есть хорошие ребята. Когда я говорю «верховая езда», я имею в виду верховую езду. Хотите сейчас взглянуть на нее?

– Да, пожалуйста.

– Сюда, – пригласил мужчина и отворил заднюю дверь, которая вела прямо на круговой трек, опоясывающий забор с внутренней стороны. В самом дальнем конце располагались конюшни, а рядом с ними стоял трейлер, где помещалась лошадь. Два человека выгружали ее. Как только Мейсон, Дрейк и Лоис Фентон приблизились к трейлеру, они услышали гулкий стук конского копыта, бившего по опускаемой задней стенке трейлера. Мелькнула вскинувшаяся голова. Затем мгновенно показалась сама лошадь, натянувшая поводья, которые сдерживал парень, опиравшийся на прочно воткнутый в мягкую землю высокий каблук ковбойского ботинка.

– Звездочка! – позвала Лоис Фентон. – Эй, Звездочка!

Лошадь повернула голову и пошевелила ушами.

– Звездочка! – снова позвала Лоис Фентон.

Лошадь ответила тихим ржанием.

– Отпустите ее, – попросила Лоис Фентон того, кто держал лошадь. – Теперь она никуда не уйдет.

Мужчина взглянул на лошадь и выпустил поводья. Звездочка повернула к ним морду, пошевеливая ушами и поводя головой, поводья свободно болтались. Затем лошадь быстро повернула голову так, что поводья упали к ее ногам, и загарцевала вокруг них.

– Смотрите, какая она умная, – сказала Лоис Фентон. – Она знает, что надо стоять смирно, когда поводья опущены, но, когда она хочет куда-то пойти, просто поворачивается таким образом, чтобы не наступить на поводья, и – поглядите, как она переступает.

Лоис Фентон сделала несколько шагов по направлению к животному. Лошадь подошла к ней, снова заржала, гортанно выразив обожание, ткнула Лоис головой, затем подняла мягкий бархатистый нос, потерлась им о щеку девушки и как бы улыбнулась, подняв верхнюю губу.

Мужчина, который работал на конюшне, засмеялся и сказал:

– Это ее лошадь, можете не сомневаться.

– А где седло? – спросил Мейсон, направляясь к сотруднику Дрейка, сидевшему за рулем этой машины.

– На заднем сиденье, – объяснил он, – я взнуздал ее по новой. Старые поводья остались вместе с седлом. Один повод поврежден. Вот у меня его конец.

– Вы хотите получить что-то авансом? – обратился Мейсон к владельцу академии верховой езды.

– Парень, я всегда хочу денег, когда бы их ни предлагали, – горячо сказал тот.

Мейсон вынул бумажник и вручил ему пятидесятидолларовую бумажку.

– Хорошенько ухаживайте за лошадью.

Тот посмотрел на купюру с почтением, затем сунул ее в карман брюк.

– Конечно, мы позаботимся о ней. С ней будет все в порядке. Вообще, откуда эта лошадь? Из Империал-Вэлли?

– Оттуда, по соседству, – ответил Мейсон. – В случае если молодая дама захочет побыть с лошадью день или два, здесь есть поблизости какое-нибудь место, где бы она могла остановиться?

– Примерно в четверти мили отсюда у дороги есть мотель.

– Приличное место?

– Вполне.

– Прекрасно, – сказала Лоис Фентон. – Я там остановлюсь, а когда мне понадобится лошадь, позвоню. Я полагаю, кто-нибудь из ваших парней сможет ее туда привести?

– Да, мэм. Если вы остановитесь не дальше этого мотеля, то это возможно.

Лоис Фентон улыбнулась Перри Мейсону.

– Теперь я не волнуюсь, – сказала она. – Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне.

Контора, разыскиваемая Мейсоном, располагалась на верхнем этаже складского помещения, где все было какое-то непривычное – даже коридоры и выходящий в них лифт.

Лифтер, который управлялся с медлительной громыхающей кабиной, настороженно устремил на Перри Мейсона глаз, пораженный каким-то недугом, как бы стремясь выведать, что адвокату нужно. Мейсон спросил, как пройти к конторе Сидни Джексона Барлоу, антрепренера.

– Четвертый этаж, – произнес он и громыхнул дверцей лифта. – Как повернете направо, так прямо ее и увидите.

Это был высокий мужчина, когда-то бывший блондином. Теперь же на его черепе вокруг ушей и на затылке топорщились какие-то драные клочки. Длинные поникшие усы уныло свисали с верхней губы.