«Люблю грозу в начале мая…» В отличие от Тютчева Степан Круча грозу не очень-то любил. Сама по себе гроза не страшна. Так себе, пугало для слабонервных. А вот дождь – это неприятно. Особенно когда льет как из ведра. И еще за шиворот…

Пока Степан ехал в машине, ничего. А уже в Битове спустило колесо. «Волгу» повело в сторону, снесло на обочину. Машину он остановил. А что дальше? Запаска в багажнике есть. И колесо поменять не проблема. Но ведь это придется делать под проливным дождем. Не успеешь и глазом моргнуть, как промокнешь до нитки.

Машину можно закрыть и поставить на сигнализацию. И до места добраться на попутке.

Но не гиблое ли это дело ловить попутку под дождем?.. Степан посмотрел в зеркало заднего вида и вдалеке увидел микроавтобус. Что, если это маршрутное такси? Почему не воспользоваться, если есть свободные места…

Он всего лишь открыл дверцу да высунулся из машины с поднятой рукой. Этого хватило, чтобы водитель маршрутки нажал на тормоз. Степан забрал из «Волги» кейс с документами и пересел в «Газель».

Людей было мало – человек пять-шесть. Свободных мест хватало. Степан устроился на одиночном – у самой двери. Сразу за ним сидели два молодых человека. Они не обращали на него внимания. Да и ему до них не было дела. Но их разговоры…

– Да кто они такие – эти менты? Дармоеды!.. Я это, вчера иду, а ко мне один такой подходит. Харя во, задница еще больше. Документы спросил. Ну а у меня только студенческий билет. Ну он и спрашивает: «Не работаем, значит?» Не работаем, отвечаю. «Казенные деньги прожигаем?» Прожигаем, говорю. «Студенты мы, да?» Да нет, говорю, студент – только я…

– Ты ж на коммерческом учишься? Где ж ты казенные деньги прожигаешь?

– Так это ж анекдот такой, ты что, не понял? Менты работают? Не работают. За казенный счет живут? Живут… Теперь понял?

Степан в штатском. Был бы в форме, принял бы эту чушь в свой адрес. А так это беспредметный разговор. Но все равно очень неприятный.

– Теперь понял. Так то ж анекдот…

– А в жизни что, не так? Саню Гирина помнишь?

– Ну, помню.

– Так он недавно попал. Два каких-то козла в темном углу зажали, все деньги забрали да еще по голове настучали. Он в ментовку, так, мол, и так, меры надо бы принять. Ну, менты, как всегда, учудили. Кто эти двое, спрашивают. Саня плечами пожимает. А менты дальше. Адреса их, спрашивают, знаешь? Ну, Саню и прорвало – вы что, говорит, сдурели? Откуда я знаю, где они живут? Менты его за шкирку да в каталажку. Только к вечеру отпустили. Хорошо, что почки не отбили. А то это у них запросто. У них же работа «не бей лежачего»… А тех козлов даже искать не стали…

Степана так и подмывало заглянуть этому трепачу в глаза да спросить, где именно, в каком отделении это случилось. Наверняка бы тот стушевался. Потому что ничего толком не знает. Чью-то байку на язык подхватил и треплется теперь, как баба базарная…

Только Степан даже не шелохнулся. На каждый роток не накинешь платок. А потом, слухи на голом месте не рождаются. В семье, как говорится, не без урода. Особенно если семья большая и голодная. А разве в милиции сытно живут? Тысяча рублей в месяц – это что, деньги? Это даже не пособие. Скорее милостыня. Чем могло государство, тем и помогло… Платят копейку, а спрашивают на рубль. Прав у милиционеров нет, одни обязанности.

Обидно. Люди и в жару, и в мороз службу тянут, преступников отлавливают, жизнями своими рискуют, погибают. А их за это в народе хают, помоями обливают. Хотел бы Степан посмотреть на этого языкастого молодца в критической ситуации. Как пить дать, обделался бы, окажись перед лицом оборзевшего отморозка с заточкой в руке. И о «позорных» ментах в самых радужных тонах бы вспомнил. Зато сейчас он герой…

Вдруг «Газель» резко затормозила.

– Твою мать! – в сердцах крикнул водитель, выкручивая руль.

Откуда-то спереди доносился треск автоматных очередей. Степан попал под вектор центробежной силы, которая вжала его в боковую стенку салона. Но при этом он сумел глянуть на дорогу и увидел неподалеку белую «шестерку». Она стояла на перекрестке шоссейной и проселочной дорог. И преграждала путь шикарному «Ланд Крузеру». Джип намеревался выехать на шоссе. Но автоматные очереди уже остановили его, загрузили свинцом.

Водитель «Газели» развернул микроавтобус в нескольких метрах от «шестерки». И уже жал на газ. Все правильно. Крути педали, пока не дали.

Степан выскочил из машины на ходу.

Плевать, как люди относятся к ментам. Пусть менты плохие, но за чужими спинами не прячутся.

В джип угодила граната из автоматного подствольника. Вспышка света, грохот, клубы дыма. Едва ли в нем кто-то уцелел. Киллеры сделали свое дело. Сейчас «шестерка» включит форсаж и исчезнет в неизвестном направлении. Если получится…

Верный «макар» уже в руке, патрон в патроннике. Прорезь прицела через мушку совмещена с задним левым колесом «шестерки». Можно сразу стрелять на поражение. Завалить киллеров, и вся недолга. Но ведь джип расстреляли на его территории. А кто, как не Степан, заинтересован в раскрытии преступления? Куда легче выйти на заказчика через живого киллера, чем через мертвого. Поэтому гадов нужно брать живьем. Легко сказать, когда у них автомат, а у тебя всего лишь «мухобойка»… А делать все равно надо…

Степан пробил колесо с трех выстрелов. Но «шестерка» продолжала набирать скорость. Киллер вышиб заднее стекло, и на Степана уставился автоматный ствол. Пришлось швырнуть тело в сторону. Кувырок через голову, перекат. Пули взбили пыль в полуметре от Степана. Еще кувырок, снова перекат. А вот и кювет, в котором можно спрятаться. Отсюда можно и стрелять.

Но стрелять больше не пришлось. Пробитое колесо стащило «шестерку» в кювет. Но и это было еще не все. Взрыв страшной силы разобрал ее на запчасти вместе с пассажирами. Хорошо, Степан был далеко. Иначе бы досталось и ему. Ударная волна была достаточно мощной, чтобы оторвать голову. Зато не повезло другим. В момент взрыва мимо «шестерки» проезжала «Нива». Машину опрокинуло, вынесло на встречную полосу, по которой мчался тяжело груженный «КамАЗ». Только по счастливой случайности обошлось без столкновения…

Подбитый джип пылал, как факел на ветру. Однозначно, пассажиры в помощи не нуждаются. И с киллерами все ясно – и мокрого места от них не осталось. Возле «Нивы» уже копошились дальнобойщики, вытягивали из салона израненного, но живого водителя. Да-а, дела…

Степан спрятал пистолет в кобуру. И направился к маршрутке, в которой он оставил свой сотовый телефон вместе с кейсом. Нужно было срочно звонить в отдел… Дождь продолжал лить как из ведра. Но Степан этого даже не замечал.

Парень смотрел на него очумевшими от ужаса глазами. Когда его душа уходила в пятки, вместе с собой она забрала и всю краску с лица.

– Что, страшно? – насмешливо спросил Степан.

Парень кивнул. Его дружку также было не по себе. Но этот держался куда лучше. Его не трясло, глаза из орбит не лезли. На Степана он смотрел с уважением и даже восхищением.

– Свидетелем пойдешь.

– К-каким свидетелем? – выдавил из себя трепач.

– Ты же видел, как расстреливали джип. Видел, как я стрелял в «шестерку»… Все ты видел. Как взорвалась, тоже видел….

– Н-не видел… Н-не видел я ничего…

Парень усердно мотал головой.

– Вот, значит, как, – с нескрываемым презрением посмотрел на него Степан. – Как милицию хаять, так тут мы первые. Тут мы герои. А как жареным запахло, тут сразу моя хата с краю. Ничего не видел, ничего не знаю. И штанишки свои обкаканные сам просушу…

Степан мог бы продолжать в том же духе. Да только не хотелось сотрясать воздух перед этим ничтожеством. К тому же показания этого сморчка не больно-то ему и нужны. Хватало водителя и пассажира с переднего места. В отличие от этого страуса они голову в песок прятать не собирались.