Фрэнк обхватил Регину и крепко прижал к себе, закрывая своим телом от любой черной магии, готовой вырваться на свет.

С ослепительной красной вспышкой и оглушительным грохотом паб взорвался. Здание превратилось в облако ледяного пепла, который сыпался с небес. Несколько мелких кусочков демонов – рука, глаз, обломок рога – упали на Фрэнка.

Он покосился на амазонку в своих объятиях и поспешил выпустить ее.

– Прошу прощения, старший майор, я не пытался подчеркнуть, что вы, к примеру, слабы или нуждаетесь в защите. Просто я гораздо крупнее, и, стало быть, так вернее…

Только тут до Фрэнка дошло, что на поле боя стоит полная тишина, иначе он просто не расслышал бы собственных невнятных оправданий.

Регина его не слушала. Ее взгляд был прикован к участку выжженной земли, где прежде стоял паб.

В центре него стоял Нэд. Посох в его левой руке мерцал и искрился. Лучи энергии выстреливали во все стороны, уничтожая любых демонов, которым хватило глупости оказаться в пределах тридцати футов. Большинство не отваживались заступить внутрь круга и держались на его границе.

Нэд изменился. И дело было не только в левой руке с посеревшей плотью и странными шипастыми образованиями, появившимися на плече и локте. Трудно было точно описать и взвесить, насколько он изменился, в глаза бросалась разве что спокойная отстраненность в лице и всем его облике.

Нэд воздел посох вверх. Магические молнии ударили во все стороны, перескакивая по рядам демонов, превращая их в такой же ледяной пепел, каким стал раньше паб. Одна молния полетела точно во Фрэнка, отвернув в последний момент и уничтожив жирного инкуба. Молнии покрыли паутиной всю цитадель, уничтожая демонов, но избегая солдат Людоедского отряда. Несколько десятков из проклятой орды исчезли, прежде чем магия вернулась назад на верхушку посоха. Нэд опустил его, и кровавая аура вокруг померкла.

Какое-то время никто не шевелился. И демоны, и солдаты Людоедского отряда стояли, разинув рты.

Наконец могучий зеленый демон, посмелее остальных, выступил вперед. Закрывшись сияющим нечестивой магией щитом, он кинулся в бой, намереваясь вышибить Нэду мозги одним ударом эбеновой булавы. Посох Нэда как сквозь масло прошел через непроницаемый щит и пронзил демону сердце. Плоть и кровь демонического воина мгновенно испарились, кости со стуком упали на землю, точно стеклянные разлетевшись в пыль. Нэд сделал это как бы нехотя.

Уцелевшие демоны в ужасе побежали. Посох стал разгораться все ярче и ярче, и вскоре демоны разлетались в прах уже без удара красной молнии. Достаточно было просто оказаться вблизи смертоносного сияния.

Людоедский отряд стоял без движения. Победа осталась за ними. Вечно Живой Нэд превратился в ожившего бога разрушения, и каждый мог чувствовать его холодную, неодолимую мощь. И каждый солдат знал, что за это придется платить.

Мириам решилась подойти. Однако не осмелилась подступить ближе, чем на пятнадцать футов. И на таком расстоянии она едва сдерживалась, чтобы не повернуться и не убежать.

– Сэр? – Ее израсходованный в битве голос звучал чуть громче шепота.

Нэд не взглянул на нее.

– Секунду.

Он поднял посох повыше и выпустил ослепительную короткую вспышку. Отступающие вдалеке остатки демонской рати исчезли. В один миг. В этот раз обошлось без огня или пепла. Осталась только пустота, заставившая дрогнуть даже деревья.

– Сэр? – повторила Мириам.

– Почти закончил, – ответил он.

Он стукнул посохом оземь, и тот выбросил сгусток магической энергии, стрелой прочертивший ночное небо. Достигнув Железной крепости, сгусток раскрылся в зияющую воронку. Крепость попыталась убежать, но ее затягивало с непреодолимой силой. Крепость сопротивлялась, теряя камень за камнем, но очень скоро исчезла целиком, вместе со своими обитателями. Всеми, кроме одного. Малютка император преисподней нашел-таки силы ускользнуть, но никто этого не заметил.

Сияние посоха стало постепенно угасать, пока от него не остались лишь отдельные сполохи.

– Сэр? – произнесла Мириам.

Теперь он повел головой в ее сторону, но так и не повернулся. Просто навострил ухо, словно пытаясь услышать какой-то отдаленный звук. Безмятежность на лице его могла бы обнадеживать, если бы не одновременная странная отчужденность. Спокойствие скорее походило на холодную отстраненность. Спокойствие безумца. Безумца, который в силах одним махом уничтожить орду демонов.

– Они исчезли? – спросила Мириам. – Все кончено?

– Исчезли. Кончено.

– Тогда вы спасли нас? Так, сэр?

– Спас? – Тень улыбки промелькнула на его лице. – На какое-то время.

Где-то в божественной небесной вышине бессмертные забились под кровати, ища утешения в тщетной мольбе. Все как один солдаты Людоедского отряда попятились от Нэда. Одна Мириам осмелилась подойти ближе, пока не оказалась в пределах его досягаемости. Мягкий свет посоха поблескивал на ее золотой чешуе, окрашивая ее медно-красным, в цвет запекшейся крови.

– Все хорошо. Все закончилось. Уже все хорошо. – Она попыталась взять его за руку.

Внезапно он поймал ее запястье. Обжигающее прикосновение потрясло ее. Сирена вскрикнула, и у всех солдат Людоедского отряда подкосились ноги. Нэд отпустил Мириам. Она рухнула на колени, зажимая шипящую красную плоть на месте ожога. Он с толикой любопытства наблюдал за ее мучениями. Боль больше не была ему знакома, остались лишь смутные ассоциации. Он припомнил, что не любил боли, и воспоминание наполнило его презрением к жалкому созданию, скорчившемуся у его ног. Если уничтожить ее, он снова забудет. А потом он уничтожит все вокруг – единственный способ позабыть все, единственная гарантия избавиться от назойливых воспоминаний.

– Сэр? – Мириам прикрыла глаза от нестерпимого свечения посоха. – Нэд?

Он замер. Что-то в звучании последнего слова заставило его остановиться. Оно навевало воспоминания, в принадлежности которых он не был уверен. Часть его стремилась уничтожить ее за слабость, но другая часть наполнилась чувством сострадания к маленькому существу в безбрежном космосе.

Он склонился к ней, и она отпрянула.

– Все в порядке. – Он протянул руку. – Вот. Давай помогу.

В ее глазах промелькнуло сомнение.

Он обуздал свою силу. Это оказалось труднее, чем уничтожить целую орду демонов, но он сумел. Он взял ее за руку, и хотя прикосновение было горячим, оно больше не обжигало. Он помог ей подняться.

– Все будет в порядке, – улыбнулся он. – Теперь все будет хорошо.

Земля дрогнула, так что все, кроме Нэда, попадали, и во двор цитадели вломился Рукка.

– О нет, Нэд. Не будет.

Крохотный император вырос в пятнадцать футов бурлящей демонической ярости. Расправив две пары громадных черных крыльев, он взревел. Никогда раньше Рукка не выпускал на волю всю свою силу из боязни нарушить старинные соглашения с древними богами. Но у него больше не было ни армии, ни крепости. И нет ничего опаснее обезумевшего демона, в чьих жилах клокочет ярость Десяти Тысяч Геенн. Перед лицом этого может поколебаться даже мощь Безумного Опустошителя.

Рукка налетел, но молния из посоха Нэда ударила демону в грудь, пробив ее насквозь. Задыхаясь, он упал на колено, однако этого было недостаточно, чтобы его уничтожить.

Нэд оттолкнул Мириам в сторону. Посох горел огнем, пока он вырастал, сравниваясь размером с Руккой. Серая негодная рука Нэда становилась светлее и светлее, достигнув ослепительной белизны, которая растеклась от плеча по всему телу. Многочисленные шрамы на его теле переплелись в ужасную черную сетку, а под этим покровом скрывались не мускулы и кости, но океан огней, цветов и очертаний не из этой вселенной, забранных под хрупкую иллюзию смертной оболочки.

Посох в его руке рос и менял очертания вместе с ним. Он свился в колючий изогнутый сук, дающий собственные побеги.

– Тебе не одолеть меня, Рукка, – произнес Нэд. – Даже с разнузданным самомнением императора демонов можно понять, что это бессмысленно.